Мэдди не слушала Каспара. Большую часть времени она просидела сложив руки во дворе или на огороде, неподвижная и молчаливая, и смотрела на растения. Время от времени она срывала листок или цветок, растирала его пальцами и нюхала. Однажды, сорвав листок, она спросила Лину, что это за растение.
— Точно сказать не могу, — ответила Лина. — Я знаю только несколько.
— Значит, ты знаешь больше меня. — И Мэдди одарила девушку неожиданной улыбкой.
Но больше она ни с кем не разговаривала. Не злилась, не печалилась, просто пребывала в собственном мире. Лина хотела бы узнать побольше о великанше сталкерше, но задавать вопросы стеснялась.
Потом Каспар отогнал Торрена, сел к столу, вытащил из кармана какие–то бумажки. Разложив их на столе, он уткнулся в них и с серьезным видом стал водить пальцем по строчкам. Потом что–то писал огрызком карандаша, при этом хмурился и бормотал что—то нечленораздельное. Лина едва могла разобрать, что это какое—то число. «М–м–м–б–г–л б–б–л–б–б–л тридцать пять семьдесят восемь» или «Труб–б–г–м вул–л–г–м ф–ф–лан–н–н–ф сорок четыре два ноль девять». Лина старалась пройти мимо и заглянуть ему через плечо. В конце концов, ей уже приходилось иметь дело с порванными документами и текстами, требующими расшифровки! Но Каспар поворачивался и злобно смотрел на нее, прикрывая бумаги руками.
— Тебя не касается! Не касается!
Он не подпускал к столу и Торрена, который сидел на подоконнике и дулся.
Во второй половине дня в комнату вбежала доктор, растрепанная и уставшая. На ее рубашке краснели пятна крови.
— У меня закончились чистые бинты, — объявила она. — Лина, ты приготовила их? И еще лавандовый экстракт. Бутылка. Нет, лучше я возьму две. — И поспешила в медицинскую комнату.
Лина совсем забыла про бинты. Прибежав на кухню, она вытащила тряпки из корзины, разорвала их на длинные полосы и отнесла доктору, которая, стоя на коленях, рылась на нижней полке.
— Сегодня я хочу сделать горчичники. Сходи в сад и нарви цветы горчицы. Мне нужно много. Бери и листья, и корни — растения целиком, — велела доктор.
Найдя нужные бутылочки, она сунула их в саквояж вместе с бинтами и выбежала из дома.
Лина заметно погрустнела. Ей не хотелось собирать горчицу. Стояла сильная жара. Ее тошнило от жары, одежда прилипала к спине. Ей надоело вести домашнее хозяйство. Волоча ноги, Лина вышла во двор, где растения чахли в горшках, дошла до колонки, набрала ведро воды и полила все. Потом села в тени винограда под окном и подумала о том, что все пошло не так.
Лина злилась на доктора за то, что та давала ей слишком много поручений и почти не замечала, когда она их выполняла. Она злилась на миссис Мердо, которая не хотела перебираться в гостиницу «Пионер». Она терзалась одиночеством. Ей хотелось быть среди людей, которых она знала. Очень недоставало Дуна, тех отношений, которые возникли у них, когда они вместе искали путь из Эмбера. Но теперь Дуна, похоже, больше интересовали его новые друзья. Всякий раз, думая о нем, Лина ощущала укол боли, будто внутри был синяк, которого она неловко касалась.
Из окна над ее головой послышался голос Каспара:
— Не сейчас. Я занят. Оставь меня в покое. Открылась дверь — во двор выбежал Торрен.
Он бросил на Лину злой взгляд, но ничего не сказал. Торрен выскочил за калитку и побежал по улице. «Он тоже злится, — подумала Лина. — Все злятся».
Из дома вновь донесся голос Каспара. Он обращался к Мэдди, которая, должно быть, вышла из кухни. Лина поняла, что они стоят у окна, у нее над головой.
— Уезжаем послезавтра. Рано.
— Хорошо, — низким, глуховатым голосом ответила Мэдди.
— Эти истории о вирусах, которые до сих пор рассказывают сталкеры, — чушь собачья, ты знаешь. Все вирусы давно умерли.
— Ты, несомненно, прав.
Они говорили о большом городе! Лина выпрямилась и жадно ловила каждое слово.
— Говорят, там есть и другие опасности. Бандиты и все такое. Меня это не волнует.
— Разумеется, нет.
— В любом случае, даже если там опасно, рискнуть стоит. Потому что такого мы не найдем нигде.
— Ты говоришь так уверенно, будто уже нашел.
— Конечно же я уверен, что найду. А ты нет?
В ответ Мэдди что–то буркнула.
Они отошли от окна, и их голоса стали едва слышны. Первой заговорила Мэдди. Лина не разобрала ее слов и уловила только «Далеко?», а из ответа Каспара — «день езды». Потом она услышала скрип лестницы, ведущей на чердак, и все стихло.
Лина сидела не шевелясь. Плохое настроение как рукой сняло. В голове вертелись другие мысли. Она вспоминала сверкающий город, который столько раз рисовала, великий город света, город, в существование которого она верила. И теперь Каспар собирался туда поехать. Путешествие это не сулило опасности и занимало только день.
Она, разумеется, понимала, что город, о котором говорил Каспар, разрушили, как и все остальное, во время катастрофы. Прекрасным и сверкающим, каким она его представляла, он мог быть только в далеком прошлом — до того, как произошла катастрофа. Перед ее мысленным взором возник город, каким она могла увидеть его теперь: высокие башни обрушились, окна разбились, стены сломаны, крыши провалились.
А потом в голове мелькнула идея: может, эмберитам суждено восстановить этот город? Может, их предназначение (ради которого они и поднялись в этот новый мир) — жить в большом городе и восстановить его, вновь сделать прекрасным и сверкающим?
До чего же захватывающая идея! Ночью, лежа в постели, Лина продолжала ее обдумывать, и чем дольше обдумывала, тем быстрее билось у нее сердце.
ГЛАВА 13
Переходя к делу
Как–то вечером Дун пошел в лес за гостиницей. Деревья там росли плотно, а между ними было немало кустарников. Но он уходил все глубже, к зарослям какого–то колючего растения с ягодами на ветках — красными и черными. Дун уже обнаружил, что красные — твердые и кислые, но, созревая, они становились черными и сладкими. Он бывал в этих зарослях регулярно. С каждым днем черных ягод прибавлялось. А сегодня стало даже больше, чем красных.
Дун начал их собирать. Некоторые ел прямо с ветки. Остальные клал в корзинку, которую захватил с собой, чтобы отнести ягоды соседям по комнате.
Внезапно он услышал за спиной шаги. Кто–то позвал его: «Дун!» К нему направлялся Тик с ослепительной улыбкой.
— Посмотри, что я нашел, — сказал Дун, протянув Тику пригоршню ягод.
Тик взял одну, бросил в рот.
— Потрясающе! — Он взял с ладони Дуна остальные ягоды. — Ты опять собираешься нас спасти?
— Спасти? — в недоумении переспросил Дун.
— Да, теперь от голода. Ты — герой Эмбера. Так что пора тебе вновь нас спасать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});