Читать интересную книгу "Матабар IV - Кирилл Сергеевич Клеванский"

на вид мужчина лет тридцати, с глубокой залысиной, мягким, теплым взглядом сероватых глаз и слегка трясущейся рукой, протирал платком испарину на лице.

Его полнота, насколько, благодаря лекциям профессора Леи, понимал Арди не была вызвана тугим кошельком и неуемным аппетитом, а скорее проблемами в организме. Сбой в обмене веществ, вызванный…

Милар, уже готовый в привычной манере что-то потребовать, заметил протез вместо левой ноги.

… вызванный старой, военной раной. А, учитывая своеобразную, синюю татуировку якоря между большим и указательным пальцем — консьерж, когда-то, служил на флоте.

— Как-то пусто у вас, — будто невзначай произнес Милар, попутно демонстрируя документы капитана второй канцелярии.

Консьерж скосился на них, на мгновение вздрогнул, но особо виду не подал. А вот его коллега сделал вид, что никак не может найти какую-то архиважную запись в книге учета и потому очень сильно занят и не может отвлечься от своих чрезвычайно срочных дел.

— В последние полгода жильцы разъезжаются кто куда, — в начале фразы голос консьержа чуть дрогнул, но тот быстро взял себя в руки. — И, я думаю, раз вы здесь, то уже знаете почему так происходит, господин дознаватель.

В холле действительно, кроме напарников и работников — консьержей с лифтерами, больше никого не оказалось.

Милар огляделся и скабрезно присвистнул. Арди даже не знал, что так в принципе можно было свистеть.

— Здесь, наверное, аренда совсем не дешевая.

— От сорока эксов в месяц за самую небольшую квартиру, — консьерж немного поскучнел и заговорил совсем обыденным тоном. — А те, что выставлены на продажу сейчас… Эй. Эштон. Сколько там сейчас?

Но Эштон, трясясь так, что вибрация ощущалась по всей столешнице, все не отрывался от книги учета.

— Ангелы с ним, — отмахнулся консьерж. — Для покупки цены начинаются от четырнадцати тысяч. И это еще дешево, учитывая сколько народа продает после… ну, вы понимаете, — бывший моряк указал пальцем на потолок. — Порой, даже, кто-то приходит смотреть для аренды или для покупки, но как узнают детали, то… вжух — и нет никого.

Милар снова присвистнул.

— Вот это цены конечно… будто на Ньювском Проспекте или на Первой улице Бальеро.

— Там подороже.

— Знаю, — подмигнул Милар и снова присвистнул. — Мир богатых людей действительно отличается от нашего.

— Ваша правда, господин дознаватель.

— Кстати, а не подскажете, любезный, насчет нюансов вашего, так скажем, — капитан покрутил пальцем в воздухе. — особого положения. Чего все отсюда бегут, как крысы с тонущего корабля.

— Да уже сбежали бы.

— Что?

— Крысы, господин дознаватель, бегут, обычно, задолго до того, как люди замечают что-то неладное, — поправил консьерж, подтверждая теорию о своем флотском прошлом. — Последних крыс мы травили в подвале еще год назад, а неладное стало происходить только полгода назад. И там… разное бывало. В сорок седьмой квартире, к примеру, девочка заживо сварилась. Принимала душ и, споткнувшись, упала в ванну, попутно задев маховик горячей воды. Сварилась.

— Ну это могло быть…

— Несчастным случаем? — консьерж позволил себе перебить Милара. — А в семьдесят второй, к примеру, застрелился писатель. Писал про фей и всякие такие сказочки. Совсем не успешный, но, хороший был человек. Мы с ним часто беседовали. Он, бывало, часами сидел в холле у камина — грелся. За отопление не платил. Снимал на последние. Все вид нахваливал. Ригланов, может слышали о таком.

Милар с Арди синхронно кашлянули и переглянулись. В их взглядах читалось одно и то же — « может однофамилец?».

— Имя у него еще такое старинное было, — продолжил консьерж. — В честь прадеда назвали. Анвар.

Милар устало вздохнул. Арди тоже.

— А когда застрелился?

— Год назад. Когда крысы сбегать начали. Жаль его. Книгу так и не дописал.

— Что за книга?

— Так говорю же — про феи что-то. Про Мендеру. И прочее. Ну, знаете, типичный бульварный исторический, сказочный роман. Хотя он его называл — героическим эпосом и величайшей загадкой человечества.

Милар достал записную книжку и сделал несколько пометок.

— Квартиру эту посмотреть можно?

— А вы разве не ради… — бывший моряк снова ткнул пальцем в потолок. — … пришли?

— Успеется.

— Ну раз успеется… нет, ключ, я вам, конечно, дам. Но там кроме копоти и гари ничего больше не найдете.

— Почему?

— Пожар, — вновь пожал плечами консьерж. Его тон буквально обволакивал сознание спокойствием человека, давно смирившегося со своей участью. Бывший моряк попросту привык к тому, что происходило в небоскребе и уже относился к этому, как к разновидности нормы. — Выгорела буквально дотла. И вот еще странность — соседние квартиры не пострадали. И даже перекрытия не обожгло.

— Разумеется, — прокаркал Милар и сделал еще одну пометку. — Ключ, все же, возьмем.

— Да пожалуйста, — консерж повернул, дохромал до деревянного стеллаж со множеством полых квадратиков и вытащил из одной из своеобразных полок ключ. — Что еще рассказать?

— А можете.

— Могу. Выбирайте. Одного жильца загрызла собака, которую никто и никогда не видел в здании. Другая зарезала мужа, потому что приняла его за своего любовника, а любовник застрелил и её и себя.

— Ригланов.

— Нет. Другой.

— У вас здесь что, где-то рядом оружейный магазин?

— В том-то и дело, господин дознаватель, — развел руками консьерж. — С момента постройки никаких проблем не имелось, кроме, разве что, всякой мелочовки. То стационарный Лей-щит барахлит, то генераторы из строя выйдут, лифты могут не всегда работать. Но это все и всего чинилось быстрее, чем жильцы успевали ощутить дискомфорт.

— А…

— А изменилось вот, год назад. Вам продолжить? Мальчик из окна выбросился. Девочка вышла в коридор и… пропала.

— Прям пропала?

Консьерж кивнул.

— Больше никто и никогда не видел. Будто сквозь землю… простите — сквозь стены прошла и исчезла, — моряк хмыкнул и продолжил. — И это не говоря про блуждающий запах тухлятины. На разных этажах, в разных квартирах постоянно жаловались. Мы все искали, смотрели, но нет. Ничего не нашли. Ну и, разумеется, жильцы жалуются на жуткие ночные кошмары, на крики, на вой, плач опять же.

Арди, услышав последнее, подался вперед.

— Простите, господин, — обратился он к консьержу. — А тухлятина не отдавала серой?

Моряк ненадолго задумался.

— Вроде кто-то что-то о таком говорил, да. Но сам я запаха не чувствовал.

—