бы привлечь внимание к сотрудничеству.
— Хочешь сказать, что кроме денег нет иных способов давления? Ха! — вторил он моему тону. — Роза, я не собираюсь тебя уговаривать. Ты так или иначе сделаешь то, что я хочу. У тебя нет выбора. Ты и так довольно долгое время пряталась, теперь пора возместить упущенное. — На это я лишь гневно скрипнула зубами. С ним разговаривать бесполезно. Я его ненавижу каждой клеточкой своего сердца и души. Яростно. Всепоглощающе. Но сделать пока ещё ничего не могу… — Что ж… — протянул старик, отходя от стенки и возвращаясь к входной двери. — Мне необходимо всё подготовить. Так что вынужден тебя оставить, малышка Роза.
— Что? — тут же встрепенулась я. — Ты так уходишь?
— О… Я вернусь, но тебе лучше не предпринимать что-либо и находиться на месте. Хотя… — бросил взгляд на мою ногу, которая была скована цепью. — Ты, так или иначе, никуда не сбежишь. И можешь даже не пытаться звать на помощь. Над нашими головами несколько тонн земли. Не услышат и не заметят.
— Тц! — вырвалось у меня, но достойно ответить я не могла. Хотя хотелось… Хотелось начать кричать и перейти на оскорбление. Да сделать хоть что-то, так как от лютого гнева… тело начинало трясти. И всё же… я молчала.
— Советую тебе отдохнуть, — напоследок бросил он через плечо, деловито постукивая тростью по каменному полу. — Так как скоро такой возможности у тебя не будет.
Тёмный ушёл, продолжая смеяться. Теперь в камере я была совершенно одна. Ох, предки… Что же мне теперь делать? Схватилась руками за голову, вплетая пальцы в волосы, и чувствуя, как паника подкатывает к горлу. Чтобы хоть как-то успокоиться, принялась расхаживать из стороны в сторону, словно загнанный в угол зверь.
— Господи… Боже мой… Что же делать? — шептала я, уже сбившись со счёта какой это круг по счёту. Цепь небольшая, так что далеко не уйти. Но тут я немного успокоилась, когда подумала, что всё это время мысленно Нару был со мной. — Оли… Надеюсь ты здесь…
Конечно, я понимаю, что вечно он спать не может. Он человек действия и сейчас его интеллект нужен как нельзя больше. Но… от осознания того, что я не одна… Сердце приобретало спокойный ритм, а дыхание выравнивалось. Да… Я также могу что-нибудь придумать. Нужно лишь собраться и осмотреться. Что у меня есть?
Так… расплескавшийся стаканчик с водой и надкусанная буханка хлеба.
— Ну уж нет… Я не сдамся! — бросила я сама себе, присаживаясь на пол и принимая позу «лотоса». Глубоко вздохнула, прикрывая глаза. Это тяжело, когда у тебя нет подручных средств, но всё же… кто я, по-вашему? Тёмный видит во мне медиума, но я не медиум! Я ведьма!
Поднесла большой палец правой руки к зубам, после чего сделала один резкий укус подушечки пальца. Было больно. Очень. Больнее, когда это делаешь кинжалом. Но результат я получила именно тот, который хотела. Потекла кровь.
Смочив пальцы в собственной алой крови, принялась вырисовывать руны на бетоне вокруг себя. Тем самым подготавливая место для обряда. Когда же последняя руна была завершена, смогла отдышаться, окончательно переходя в состояние транса.
— Именем Романэ, я призываю любого духа, обитающего поблизости. Кем бы ты ни был, услышь мой зов и явись передо мной! — Открыла глаза, но поняла, что я нахожусь одна. Что? Таких осечек раньше не было. Я чувствовала хоть что-то, но сейчас… — Хм? Так… — Вновь закрыла глаза. — Именем цыганского рода, я взываю к любой бродячей душе, не обретшей покой. Явись передо мной! — Вновь открыла глаза, но я снова не получила никакого результата. — Да что происходит? Такое невозможно!
Я звала бродячих духов. Причём любых. Они есть везде, так в чём дело? Хотя… Может это здание защищено от проникновения духов? Как и мой автобус. Тогда, это бы многое объяснило. Чёрт бы побрал этого Тёмного! Он же говорил, что сотрудничает с другими медиумами. Но чтобы быть подготовленным так основательно…
Хотелось вновь начать проклинать Тёмного и начать тупо бить кулаками стенку, чтобы сбросить пар, но… Мне удалось снова взять себя контроль и не позволить эмоциям взять верх.
— Отлично… — вздохнула я, вновь расслабляясь и пытаясь настроиться на нужный лад. — Ещё ничего не потеряно.
Следующая моя задумка была больше похожа на игру монетку. Какой стороной упадёт — не ясно. Да и уверенности в том, что результат будет, так же мал. Но, почему бы не рискнуть?
Я принялась… петь. Это были не слова. Вернее, слова, но на мало кому известном языке. Язык фэйри. Эти песни мне пели в детстве лесные духи, чтобы избавить меня от страха и показать, что мир прекрасен и удивителен. Их песни всегда были мягкими, нежными, тягучими, словно лунный ручей, и слегка грустными. Мало найдётся тех, кого бы не тронули эти песни. В основном они вызывали чувство утраты. То, что ты когда-то любил, упустил и это уже не вернуть. И если у человека есть то, о чём он скучает и грустит, это сразу же всплывёт у него в голове.
Ко всему прочему, в моих песнях сохранялся цыганский диалект, который укоренился в манерах, выражениях и даже песнях. Тем самым песни приобретали совершенно новую, но не менее привлекательную форму. Это и была основания идея — привлечь внимание тех, кого и так никто не видит.
И мне удалось.
В щель между стальными прутьями втиснулась крохотная мышиная мордочка. Посланник со стороны фэйри… Без Шкурки с ними будет трудно общаться, но я всё же попытаюсь. Однако если здесь фэйри, значит поблизости лес. Тем более, полевых мышей обычно используют именно лесные духи.
Пока я смогла лишь привлечь внимание, но ведь нужно и начать переговоры, верно? Сливок, к сожалению нет. Остаётся предложить то, что вообще имею. А именно, надкусанный хлеб и остатки воды. Аккуратно выставила их перед собой, признательно склонив голову, в знак почтения.
На это мышонок спустился по двери вниз и подбежал к угощению. Забавно то, что с приближением зверька, я тут же услышала лёгкие колокольчики, говорившие о том, что мир фэйри к тебе расположен с добрыми намерениями. Хороший знак.
Крохотная мордочка принюхалась к хлебу и воде, после чего озадаченно посмотрела на меня. Не этого мышонок ждал.
— Понимаю, — тихо отозвалась я, робко улыбнувшись. — Но… это всё, что у меня есть.
На это мышонок согласно кивнул, понимая ситуацию. После, чтобы показать, что он принял дары, отведал немного хлеба и отпил глоток воды. Подбежал ко мне и запрыгнул ко мне на ногу, чтобы быть ближе.