Вытянув шеи, драконы уставились на вошедших горящими глазами. Визерион уже разорвал одну цепь и расплавил остальные. Глубоко вонзив когти в обожжённые крошащиеся кирпичи, он висел на краю ямы, словно громадная белая летучая мышь. Всё ещё закованный Рейегаль обгладывал бычий скелет. Слой костей на дне ямы по сравнению с тем, когда Дени приходила сюда в последний раз, стал толще. А обгоревшие кирпичные стены и пол, покрывшись золой и пеплом, стали чёрно-серыми. Эти стены долго не продержатся... но за кирпичом лишь земля да камень. «Могут ли драконы прокладывать ходы в скалах, как огненные змеи древней Валирии?» Она надеялась, что нет.
Дорнийский принц побелел, как молоко.
– Я... я слышал, что их трое.
– Дрогон охотится. – Остальное ему знать не нужно. – Белого зовут Визерион, зелёного – Рейегаль. Я назвала их в честь моих братьев.
Её голос отразился эхом от опалённых стен. Он звучал слабо – голос девочки, а не королевы-завоевательницы или счастливой новобрачной.
Рейегаль зарычал в ответ, и в яме красно-жёлтым факелом полыхнул огонь. Визерион ответил ему оранжево-золотым пламенем. Когда дракон расправил крылья, в воздух поднялось облако серого пепла. На лапах загремели разбитые цепи. Квентин Мартелл отскочил на фут.
Более жестокосердная женщина посмеялась бы над ним, но Дени сжала руку принца и сказала:
– Меня они тоже пугают. Ничего постыдного в этом нет. Во тьме мои дети выросли дикими и злобными.
– Вы... вы собирались на них летать?
– На одном из них. Я знаю о драконах только то, что мне рассказывал брат, когда я была маленькой, и ещё кое-что прочла в книгах. Однако известно, что Эйегон Завоеватель никогда не отваживался оседлать Вхагар или Мираксеса, а его сёстры – Балериона Чёрного Ужаса. Драконы живут дольше людей, некоторые – сотни лет, так что у Балериона были и другие наездники после того, как Эйегон умер... но ни один наездник за всю историю не летал на двух драконах.
Визерион снова зашипел, из оскалившейся пасти повалил дым, и было видно, как глубоко в глотке бурлит золотое пламя.
– Они... они устрашающие создания.
– Они – драконы, Квентин. – Дени встала на цыпочки и легко поцеловала его в обе щеки. – Так же, как и я.
Юный принц сглотнул.
– Я... я тоже от крови дракона, ваше величество. Я могу проследить мою родословную до первой принцессы Дейенерис Таргариен, сестры короля Дейерона Доброго, которая вышла замуж за дорнийского принца. Это для неё он построил Водные Сады.
– Водные Сады? – Честно говоря, она почти ничего не знала о Дорне и его истории.
– Любимый дворец моего отца. Когда-нибудь я с удовольствием его вам покажу. Он из розового мрамора с бассейнами, фонтанами и видом на море.
– Звучит прекрасно. – Дени отвела принца от ямы. «Ему здесь не место. Ему вообще не следовало приезжать». – Вам лучше вернуться туда. Боюсь, при моем дворе для вас небезопасно. У вас больше врагов, чем может показаться. Из-за вас Даарио выставил себя дураком, а он не из тех, кто может такое забыть.
– У меня есть рыцари. Мои верные защитники.
– Два рыцаря. У Даарио – пятьсот Ворон-Буревестников. А вам не мешало бы остерегаться и моего лорда-мужа. Знаю, он кажется мягким и любезным человеком, но не надо обманываться. Хиздар получил корону из моих рук, и ему служат несколько самых грозных бойцов в мире. Если один из них надумает заслужить милость господина, устранив его соперника...
– Я принц дорнийский, ваше величество, и не бегу от рабов и наёмников.
«Значит, ты настоящий дурачок, Принц-Лягушонок». Дени последний раз окинула взглядом своих одичавших детей. Она слышала пронзительные вопли драконов, когда вела мальчика к дверям, и видела блики света на кирпичах – отражение их огня. «Если я оглянусь, я пропала».
– Сир Барристан пришлёт пару портшезов, чтобы доставить нас обратно на пир, но подъём по лестнице всё равно наводит на меня тоску. – За их спинами с громким лязгом закрылись огромные железные двери. – Расскажите мне об этой другой Дейенерис. Я знаю об истории королевства моего отца меньше, чем следует. Меня никогда не воспитывал мейстер. – «Только брат».
– С удовольствием, ваше величество, – ответил Квентин.
Было уже далеко за полночь, когда последние гости разошлись и Дени удалилась в опочивальню к своему супругу и королю. Хиздар, по крайней мере, был доволен, хотя и несколько пьян.
– Я держу слово, – сказал он ей, пока Ирри и Чхику переодевали её для постели. – Вы хотели мира, и он ваш.
«А ты хочешь крови, и скоро мне придется тебе её дать», – подумала Дени, но сказала только:
– Благодарю вас.
Дневные волнения лишь подогрели страсть в её супруге. Стоило служанкам удалиться, как он сорвал с неё ночную рубашку и повалил навзничь на постель. Дени обняла его и позволила войти в себя. Она знала, что Хиздар пьян и долго не продержится.
Так и вышло. После Хиздар ткнулся ей носом в ухо и прошептал:
– Милостью богов мы зачали этой ночью сына.
В голове у Денни зазвенели слова Мирри Маз Дуур: «Когда солнце встанет на западе и опустится на востоке. Когда высохнут моря и ветер унесет горы, как листья. Когда чрево твое вновь зачнет и ты родишь живое дитя. Тогда он вернется – но прежде не жди». Смысл этих слов был вполне ясен: скорее кхал Дрого восстанет из мёртвых, чем она родит живое дитя. Но бывают такие тайны, которыми нельзя поделиться даже с мужем, поэтому она позволила Хиздару зо Лораку тешиться надеждами.
Её благородный супруг вскоре крепко уснул. Дейенерис осталось только вертеться и ворочаться рядом. Ей хотелось потрясти его, разбудить, потребовать обнять её, поцеловать, взять её снова, но она знала, что если так поступит, скоро он опять уснёт и оставит её одну в темноте. Что сейчас делает Даарио? Тоже не спит? Думает о ней? Любил ли он её по-настоящему? Возненавидел ли оттого, что она вышла за Хиздара? «Не надо было пускать его к себе в постель». Он всего лишь наёмник, не годящийся в мужья королеве, и всё же...
«Я всё это знала и всё равно бы поступила так, как поступила».
– Моя королева? – прозвучал в темноте нежный голосок.
Дени вздрогнула.
– Кто здесь?
– Всего лишь Миссандея. – Служанка-наатийка приблизилась к постели. – Я услышала, что вы плачете.
– Плачу? Я не плакала. Отчего мне плакать? У меня есть мир, у меня есть мой король, у меня есть всё, чего может желать королева. Тебе приснился плохой сон, вот и всё.
– Как скажете, ваше величество. – Миссандея поклонилась и собралась уйти.
– Не уходи, – попросила Дени. – Я не хочу оставаться одна.
– С вами его величество, – напомнила Миссандея.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});