XXXVIII
Матерью Николаса, сына Сигурда сына Храни, была Скьяльдвёр, дочь Брюньольва Верблюда, сестра Халльдора сына Брюньольва и единоутробная сестра конунга Магнуса Голоногого.
Николас был могущественный муж. На острове Энгуль в Халогаланде у него было поместье, которое называется Стейг. У Николаса была также усадьба в Нидаросе выше Церкви Йона, где были владения Торгейра капеллана. Николас часто бывал в Каупанге, и горожане его слушались. Скьяльдвёр, дочь Николаса, была замужем за Эйриком сыном Арни. Тот тоже был лендрманном.
XXXIX
Случилось, что когда во время праздника рождества богородицы[568] люди возвращались с ранней мессы в городе, Эйрик подошел к Николасу и сказал:
– Тесть, какие-то рыбаки, которые вернулись с моря, рассказывают, что боевые корабли плывут с моря по фьорду, и люди предполагают, что это берестеники. Вели трубить сбор, тесть, чтобы горожане собрались во всеоружии на Эйраре.
Николас ответил:
– Болтовня рыбаков мне не указ, зять. Я пошлю разведчиков во фьорд, и созовем сегодня тинг.
Эйрик отправился домой, и когда зазвонили к высокой мессе, Николас пошел в церковь. Эйрик подошел к нему и говорит:
– Я думаю, тесть, что слух справедлив. Здесь сейчас люди, которые говорят, что видели паруса. Я полагаю, что надо выезжать из города и собирать войско.
Николас говорит:
– Больно ты настойчив, зять. Вот послушаем мессу, а потом примем решение.
И Николас вошел в церковь. А когда месса кончилась, Эйрик подошел к Николасу и сказал:
– Тесть, мои лошади оседланы. Я выезжаю.
Николас ответил:
– Счастливого пути! Вот соберем тинг на Эйраре и увидим, сколько у нас войска.
И Эйрик ускакал, а Николас пошел в свою усадьбу и сел за стол.
XL
В то самее время, когда еда была поставлена на стол, вошел человек и сказал Николасу, что берестеники уже плывут по реке. Тогда Николас крикнул своим людям, чтобы они вооружились, а когда они вооружились, он велел им выйти на галерею, что было очень неразумно, так как если бы они стали защищать усадьбу, то горожане пришли бы им на помощь. Между тем берестеники уже заполнили всю усадьбу и ходили вокруг галереи.
Начались переговоры. Берестеники предложили Николасу пощаду, но он отказался. Завязалась битва. Николас и его люди защищались, стреляя из луков, бросая копья и печные камни, а берестеники подрубали дом и осыпали их стрелами.
У Николаса был красный щит с позолоченными гвоздями и украшениями в виде звезд. Берестеники стреляли так, что стрелы вонзались в щит по самые комли. Николас сказал:
– Изменяет мне щит!
Тут погиб Николас и большая часть его дружины. Его очень оплакивали. Берестеники пощадили всех горожан.
XLI
Эйстейн был затем провозглашен конунгом, и весь народ подчинился ему. Он пробыл некоторое время в городе, а потом углубился в Трандхейм. К нему примкнуло много народу. Присоединился к нему Торфинн Черный из Снёса и с ним многие. В начале зимы они двинулись к городу. Тут к ним присоединились сыновья Гудрун и Сальтнеса – Йон Котенок, Сигурд и Вильяльм. Они двинулись из Нидароса в Оркадаль – их насчитывалось тогда около двадцати сотен людей, – затем – в Упплёнд и через Тотн и Хадаланд – в Хрингарики.
XLII
Магнус конунг направился осенью на восток в Вик с войском. С ним был Орм Конунгов Брат. Эрлинг ярл оставался в Бьёргюне. У него было большое войско, и он должен был выплыть навстречу берестеникам, если бы они возвращались морским путем. Магнус конунг и Орм расположились в Тунсберге. Конунг отпраздновал там йоль.
Магнус конунг услышал, что берестеники в Рэ. Конунг и Орм вышли с войском из города и направились в Рэ. Лежал глубокий снег, и было очень холодно. Когда они пришли в усадьбу, они вышли со двора на дорогу и построились вне усадьбы, вытоптав под собой снег. Их было неполных пятнадцать сотен человек. Берестеники были в другой усадьбе, а часть их войска рассеялась по домам.
Когда берестеники узнали, что пришло войско Магнуса конунга, они стянулись и построились. А увидев его войско, они решили, что их войско больше, и так оно и было на самом деле, и они бросились в бой. Но когда они стали продвигаться вперед по дороге, только немногие смогли идти вперед одновременно. Те же, кто сходили с дороги, попадали в такой глубокий снег, что едва могли пробираться вперед. Тут их ряды расстроились, и те, кто шли впереди, были сражены. Знамя их было сбито, а те, кто шли всего ближе к нему, отступили, а некоторые обратились в бегство. Люди Магнуса преследовали их и убивали каждого, кого настигали. Так, берестеники не смогли построиться в боевой порядок и, беззащитные против оружия неприятеля, многие из них погибли, а многие бежали.
И случилось, как часто случается даже с отважными и доблестными воинами, что если им нанесен удар и они обратились в бегство, то большинство из них уже не возвращается. И вот большая часть берестеников обратилась в бегство, и множество погибло, ибо люди Магнуса конунга убивали всех, кого могли, и никому не давали пощады из тех, кого настигали, так что и те бежали, кто куда.
Эйстейн конунг тоже бежал. Он бросился в какой-то дом и попросил хозяина пощадить и спрятать его. Но тот убил его, а потом отправился к Магнусу конунгу и застал его в Хравнснесе. Конунг был в доме и грелся у огня. В доме было много народу. Люди пошли и принесли труп Эйстейна и внесли его в дом. Конунг велел людям подойти и опознать труп. А на поперечной скамье сидел какой-то человек. Никто не обратил на него внимания. А это был берестеник. Увидев труп своего государя и узнав его, он сразу же вскочил. В руке у него была секира. Он быстро подбежал к Магнусу конунгу и нанес ему удар секирой. Удар пришелся в шею у плеча. Какой-то человек увидел секиру в воздухе и оттолкнул ее, так что она вонзилась в плечо. Это была глубокая рана. Затем берестеник взмахнул секирой во второй раз, метя в Орма Конунгова Брата. Тот лежал на скамье. Удар должен был прийтись по обеим голеням. Но когда Орм увидел, что этот человек хочет убить его, он быстро подобрал ноги и перебросил их себе через голову, и секира вонзилась в стояк скамьи. Она крепко застряла в нем. Между тем берестеник был так утыкан копьями, что он едва мог упасть. Тут только люди увидели, что он тащил за собой по полу свои внутренности. Мужество этого человека очень хвалили.