Читать интересную книгу Жизнь замечательных времен. 1975-1979 гг. Время, события, люди - Федор Раззаков

С. Ростоцкий (кинорежиссер): На двух комедиях настаивать нельзя.

С. Жданова: Но выбор одной будет субъективным. Это трудно.

Ф. Ермаш: Для меня нетрудно. «Афоня» выше по искусству.

С. Жданова: А по-моему, «Ирония судьбы».

B. Ждан: У Рязанова комедия, но по стилю Данелия выше…

Ф. Ермаш: Если уж переносить, то я за перенос «Иронии судьбы». В «Служебном романе» тот же состав плюс Фрейндлих. А у Данелии в «Мимино» другом успехом в Гане.

Ф. Ермаш: И в Англии, в США, во всех социалистических странах. Данелия всегда социальную проблему решает.

C. Герасимов: Наведем справки, что пользуется у членов комитета большей популярностью, и решим. Для меня вопрос решен в пользу «Афони». Это решение более стабильно у нас в секции. Голосуем список: «Белый пароход», «Выбор цели», «Афоня», программа «Время», «Сто дней после детства». А «Иронию судьбы» переносим на будущий год».

Объясняя причины такого решения, Э. Рязанов пишет: «Соотношение сил в секции было понятно. Ермаш был активно против нашей картины. Он считал мой уход на телевидение чем-то вроде измены, не выносил Лапина, кино соперничало с телевидением и так далее. А следовательно, Ждан, Кармен, Кулиджанов, Ростоцкий и другие кинематографисты шли за ним в фарватере (Ермаш очень не любил, когда выступали против него). Герасимов занимался балансировкой, что называется «и нашим и вашим», а может быть, был искренен в своих бесконечных виляниях. Единственным человеком, который последовательно выступал за нашу ленту, была Жданова…»

17 октября на свалке возле подмосковного поселка Мамыри (недалеко от Хованского кладбища) была найдена страшная находка — труп девочки трех месяцев от роду. По мнению экспертизы, малышка перед смертью была изнасилована. Как выяснилось вскоре, это была та самая девочка, которая пропала 19 сентября у магазина «Детский мир», что на проспекте Мира. Как мы знаем, маньяком, убившим малышку, был москвич Анатолий Бирюков. За этот месяц он совершил еще три аналогичных преступления, несмотря на то что на его поимку были брошены значительные силы столичной милиции. Но маньяк оказался хитрее. Поняв, что его усиленно разыскивают, он решил сменить место своих преступлений и обратил взор на Подмосковье. Там его и поймают.

Произойдет это в городе Чехове. В тот день Бирюков изменил своей привычке: не стал выслеживать жертву вблизи магазинов, а пошел на преступление спонтанно. Возвращаясь домой, он случайно увидел, что возле продуктового магазина стоит коляска. Маньяк не смог удержаться и заглянул внутрь. В коляске мирно спала девочка. Оглядевшись по сторонам и убедившись, что поблизости никого нет, Бирюков достал девочку из коляски и засеменил прочь. Но на этот раз удача отвернулась от душегуба. Он сделал всего лишь несколько шагов, как ребенок внезапно заплакал. Да так сильно, что этот плач услышала молодая мамаша. Выбежав на улицу, она подняла такой крик, что на него сбежались около десятка прохожих. Понимая, что осуществить задуманное ему не удастся, маньяк бросил ребенка и побежал прочь. Однако на этот раз у преступления оказалось слишком много свидетелей. Люди не только сумели обратить внимание на то, как был одет преступник, но и запомнили его внешность. И эти показания сыграют решающую роль в поимке маньяка — спустя несколько дней его арестуют.

Владимир Высоцкий 17 октября вернулся из Казани, где был на гастролях, и на следующий день отправился домой к своему другу Всеволоду Абдулову на улицу Немировича-Данченко (вот уже две недели, как Абдулов выписался из Тульской областной больницы и теперь долечивался дома). Высоцкий пришел не просто в гости к другу: он предложил ему завтра с утра махнуть на денек в Ленинград, с тем чтобы посетить лицей, где учился Пушкин, поскольку 19 октября — день Лицея. Абдулов, будучи, как и Высоцкий, заядлым пушкинистом, естественно, с радостью согласился.

В Питер ехали на новеньком «Мерседесе» Высоцкого.

Вспоминает В. Абдулов:

«Ни до, ни после такого Ленинграда я не видел. Отмытое до мраморного блеска небо, нет даже обычной ленинградской дымки. Город словно окунули в голубую чашу с голубым воздухом. Еще вечером северную столицу мучил серый, нудный дождик, а сейчас морозец, неожиданно схвативший лужи, навел на весь облик города строгий лоск, отчего он стал сказочно-торжественным. Мы едем в Лицей возбужденные, радостные. И вдруг — бац! Лицей закрыт: вечером будет какое-то мероприятие. Люди стоят, смотрят, переговариваются потихоньку. Мы среди них, но говорить ни о чем не хочется. Молчим. А потом короткий взгляд одной из сотрудниц самым чудесным образом нашел в толпе опечаленное лицо Володи. Она быстро повернула голову, что-то сказала остальным. Они даже не совещались, просто подошли и спросили:

— Кто с вами, Владимир Семенович?

И мне захотелось отозваться, крикнуть: «Я! Мы вместе!» Дурацкая боязнь, что о тебе забудут. Не крикнул. Пошел за Володей, ожидая злых шепотков в спину. Лучше бы через «черный ход» пропустили, как в магазин пропускают тех, о ком ты частенько поешь. Тихо, по-домашнему.

Но был только один спокойный голос седого человека в старомодном пальто с бархатным воротником:

— Сегодня у поэтов такой день. Их день.

Володя улыбнулся старику, а тот слегка приподнял велюровую шляпу. И на душе у меня стало уютно. Мир добр, есть особенная, целительная прелесть в человеческом слове, произнесенном от доброты сердечной. Я, признаться, здорово ругал себя за худые мысли, действительно, разве могли прийти к Пушкину ранним утром люди, способные зло шептать в спину? Чепуха какая-то!

Нам разрешили посидеть за партой Поэта, показали все, что можно было показать. И слова здесь, в стенах Лицея, звучали музыкой, отраженной от старых стен, как от прошлого времени. Эхо пушкинских дней. И молчали мы наедине с Пушкиным, и расставание было нелегким. Володя в пояс поклонился нашей доброй спутнице, поцеловал ей руку…

За поворотом, у раскидистого дерева, опустившего к земле тяжелые ветви, Прямо на нас вышла большая компания школьников. Ребята узнали Володю и остановились, а он вдруг спасовал перед детским любопытством, покраснел даже. Вообще Высоцкий был человеком застенчивым, никакая популярность другим его сделать не могла… Самый ближний к нему мальчишка, такой стройный, пружинистый, держал в руках гитару. Володя, стараясь замять неловкую ситуацию, скрыть смущение, немного торопливо сказал:

— Раз уж ты с гитарой, сыграй нам что-нибудь.

Мальчишка вопреки ожиданиям не растерялся. /Глаза у паренька озорные, в их открытой синеве плывет багряный цвет далекой осени Поэта. Потом поднял гитару, с вызовом, с любовью, вздрагивающим от собственной дерзости голосом запел:

— Извозчик стоит. Александр Сергеевич прогуливается…

Когда он кончил петь, Володя улыбнулся: — Ты все угадал. Ты даже не представляешь, как мы тебе благодарны! Спасибо.

А мальчишка в ответ протягивает гитару и говорит:

— Теперь ваша очередь, Владимир Семенович.

И остальные подошли ближе, лица подняты к Володе, теперь на них нет любопытства. Ожидание, волнение есть. Они еще не умеют прятать свои чувства, не научились… Им очень хочется послушать Высоцкого. Я ни секунды не сомневаюсь — споет, он просто не может им отказать.

Володя пожал плечами:

— Спеть? Право, не знаю, что тебе ответить. Давай лучше почитаю.

Высоцкий откашлялся. И лицо его вдруг ушло от нас, стало совсем другим, и смотрел он уже глазами человека, который видит Пушкина. Живого. И не верить ему нельзя: там он — перед Александром Сергеевичем…

Чем чаще празднует лицей

Свою святую годовщину,

Тем робче старый круг друзей…»

В Сочи продолжаются съемки фильма «Женщина, которая поет». Снимают практически каждый день: так, 11–13 октября снимали в ресторане «Кавказский аул» (эпизоды с участием Пугачевой и Николая Волкова), 14-го — в Зеленом театре (Пугачева, Волков), 15-го — на берегу моря (Пугачева, Александр Хочинский), 16-го — на пляже Ривьера (Пугачева), 18-го — на пляже Ривьера и в бассейне (Пугачева).

В эти же дни в газете «Петровка, 38» появилась идея опубликовать в праздничном номере 10 ноября (ко Дню милиции) интервью с Аллой Пугачевой. Дело это поручили журналисту Эдуарду Попову. Тот раздобыл домашний номер певицы, но ее мама Зинаида Архиповна сообщила, что дочь находится на съемках в Сочи. Тогда Попов позвонил в сочинскую гостиницу «Приморская». Портье продиктовал ему телефон в номере Пугачевой, но журналист звонил туда до глубокой ночи, и все безуспешно. Отчаявшись, работник пера перезвонил портье и попросил передать Пугачевой, что журналист Попов из «Петровки, 38» будет звонить ей в 10 часов утра: дескать, пусть ждет. Знай он, во что обойдется певице и всей съемочной группе этот звонок, он бы, может, и не стал бы все это затевать. А так вышло вот что. Получив записку от портье, Пугачева ударилась в панику: раз звонят из милицейской газеты, значит, случилось что-то нехорошее. Обокрали ее квартиру? Что-то с дочерью Кристиной? Пожар? Короче, съемки в тот день были отменены. Не смыкавшая всю ночь глаз Пугачева со страхом ждала звонка из Москвы. А когда дождалась и узнала, в чем суть, смеялась до слез. И на радостях согласилась дать интервью настырному журналисту. Они проговорили по телефону аж полтора часа.