с ней не так? — удивляется Маша. — Мою трёшку и квартиру Тани можно сдавать. Осенью в Лазаревск студенты понаедут и не все в общежитии жить будут. Всё копеечка будет. Вот этот дом…
— Этот дом мы продадим, — вздыхает Лена. — Продадим и построим дачу побольше.
— Вот это правильно! — подскакивает Ольга. — Нам нужно много земли. Нас много, а когда пойдут дети станет ещё больше. Надо будет картошку выращивать, ягоды всякие, карапузам варенье варить… Они ведь…
— Извините, — всхлипнув встаёт Грибочкина. — Мне отойти надо.
— Оль, — глядя вслед убегающей подруге качает головой Лена. — Я же просила. Ладно, сидите, пойду поговорю с ней.
— Нда… Некрасиво. Тань…
— Десятого июня, будет праздник, — хмурится Кошка. — Совсем уже скоро. Ты готов?
— Если честно, то нет. Но, куда деваться?
— Тебе не кажется, что после аварии ты изменился? — возвращаясь спрашивает Грибочкина.
— К чему этот вопрос? Тут всё очевидно. Я понял что без вас не проживу. Ну и, отпустил прошлое. Как говорит Иван Палыч, проявил гибкость.
Вот только это не я, мне помогли. Кто-то, теперь я знаю кто, просто взяла и убрала все моральные блоки. Блоки, мной же поставленные, на это мне особо тщательно указали… Снежная Королева или женщина в белых вуалях. Она же Завьялова, то есть Морозова Екатерина Константиновна. О ней много информации. Она не хрен собачий, а генерал-лейтенант КГБ. Да и она красивая. Особенно грудь… Такие большие не у каждой. А если вспомнить, то в тех видениях, под вуалями всё хорошо видно было. Тогда… Как бы мне её получше рассмотреть?
Прилагать усилия не приходится. Перед глазами открывается картина, где Морозова в одном купальнике сидит на кровати и смотрит на себя в зеркало. Картина меняется, Морозова всё там же, только без купальника, стоит на четвереньках задом к зеркалу и оглядывается.
Но тут вопрос. А нахера? Нет, я всё понимаю, у меня в башке теперь всё от обращения с многими и многими видами оружия, до примерных планов действий. Но нюдсы… Хотя, чего я спрашиваю. Своей красоты, здесь никто не стесняется. Мне нравится этот мир.
— Игорь! — толкает меня в плечо Маша. — Ты что уснул?
— А мы о чём?
— О том что ты изменился после аварии, — подсказывает Женька.
— Да, точно. Изменился. Вам так, не кажется. Скажу больше, так и есть. Я всё чаще замечаю, что меня как будто кто-то подменил. Я прошлом не вспоминаю… Кхем… Извините. Короче, я почему-то перестал загоняться. Да и психолог сегодня помог, то есть помогла. Это не тот хмырь, которого вы в тот раз наняли, а специалист. Настоящий. Ну и, она глаз радовала. Красивая женщина, светловолосая. Можно сказать приятной полноты. С неприлично огромными… Ладно… Завьялова Екатерина Константиновна.
— Ты это, смотри мне, — грозит пальцем Лена. — Если запечатления не будет, не возьму.
— А мне без запечатления никто и не интересен.
— Точно? А то начал. С большими она там у него.
— Ну что, мы выдвигаемся, — не подавая вида улыбаюсь. — А вы… А вы готовьтесь, вечером пойдём гулять по городу. Пока меня не затрясли, хочу побыть с вами.
Час спустя. Лена.
Держась за руки идём по улице к пункту связи. И, кажется, всё хорошо. Игорь улыбается, шутит, предполагает как и о чём будет разговаривать с родителями, но что-то с ним не так. Что-то явно изменилось. И если точнее, то… Нет, его дурацкие шуточки и приколы не пропали.
Может это я пытаюсь увидеть то чего нет? Или авария произвела на меня такое сильное впечатление? Или не авария? Нет, если бы было что-то серьёзное, куратор предупредил бы меня. А раз нет… Он повзрослел. Да, Игорь, который и так никогда ребёнком не был, теперь по настоящему взрослый. Наш защитник, глава семьи. Хищник защищающий своих женщин. Это видно, по его взгляду, немного изменившимся движениям. Он понял, осознал, принял ответственность за нас. А мы… Да, вели мы себя не очень хорошо. Но теперь…
Кого я обманываю? Меня беспокоит совсем не это, а предстоящий разговор. Его обязательно спросят о личной жизни, и если он… С одной