– Был в нашей истории такой случай. Бог спустился на землю, ходил по воде, творил чудеса и обещал всем спасение. Ничего не вышло, его убили.
– Он был слаб, а я сильный.
– Мне трудно спорить с тобой, император, я ведь не знаю, кто ты и откуда взялся. Не делай мне, пожалуйста, больно, но я замечу, что, хоть ты и называешь себя «внуком бога», на бога ты совсем не похож…
Грег услышал тихое покашливание и, обернувшись, с изумлением обнаружил, что Лабастьер смеется. Грег слегка смутился, но все-таки продолжил:
– Я до сих пор не знаю, откуда ты знаешь наш язык и наши технологии. Ты говоришь, что знаешь о нас всё, а я не знаю о вас ничего, и это как-то нечестно…
– Хорошо, хорошо, – согласился император, продолжая посмеиваться. – Я уже вознагражден за то, что решил разбудить тебя. Ты сумел развеять мою скуку… Что ж, начнем с этого. Я расскажу тебе о нас и о себе. – Он помолчал, словно выбирая, с чего начать, затем произнес: – Мы появились благодаря вашему соплеменнику Роберту Страйку.
– Страйку?! – воскликнул Грег. – Да я его знаю! Замечательный ученый и инженер!
– Ваш мир был велик, – заметил Лабастьер, и Грег понял, на что тот намекает – что в такое совпадение слабо верится.
– Да я серьезно говорю! – чуть ли не обиделся он. – Мало того, что Роберт был знаменитостью, я был знаком с ним лично. Он был руководителем группы по разработке системы жизнеобеспечения нашего корабля. – И тут Грега осенило. – Я кажется понял! Ваше появление на свет как-то связано с Фондом Выживания Человечества. Идею биохранилища, с которой Боб носился, как с писаной торбой, Мировой Совет не поддержал, и все средства пошли на постройку нашего звездолета… Но мало ли что еще он мог напридумывать в рамках той же программы..
– Почему человечество так боялось погибнуть? – поинтересовался Лабастьер.
– Странный вопрос, – удивился Грег. – А вы что, не боитесь смерти?
– Я спрашиваю, почему людям казалось, что они могут уничтожить сами себя? Почему им казалось это столь вероятным? Ведь они не хотели этого, раз принимали против этого меры.
– Ах, вот ты о чем… Ну-у… Во-первых, все-таки, не обязательно сами себя. Могла прилететь какая-нибудь комета, или мог случиться какой-нибудь катаклизм, наводнение, оледенение, взрыв на Солнце… Но и сами себя – тоже… Нас было слишком много. А Земля не так уж велика. Перенаселение – бич человечества.
– Сейчас суша Земли в пять раз меньше, чем тогда, но мы не страдаем от перенаселения.
– Вы и сами маленькие, – сказал Грег и вспомнил, что и в его время в качестве одного из решений проблемы перенаселения предлагалась гормональная перестройка человечества, с тем чтобы люди будущих поколений стали на порядок меньше ростом. Меньшая занимаемая площадь жилья, меньшее количество необходимой пищи и одежды… Учитывая, что производство тогда уже было почти полностью автоматизировано, это было вполне реальным решением.
С медицинской точки зрения здесь тоже не было ничего невозможного: методика была разработана досконально… Тот же Страйк был ярым приверженцем этой идеи. Но когда попытались обсуждать ее на мировом уровне, правительства перегрызлись друг с другом: каждое хотело, чтобы остальные своих граждан уменьшили, а оно – нет. Параллельно с этим начались народные волнения: далеко не всякий хотел «уродовать своих детей», ну а под корень эту идею зарубил Ватикан, предав ее анафеме. Так что дело все-таки не в перенаселении…
– Дело все-таки не в перенаселении, – повторил он мысль вслух, – дело в политических и конфессионных разногласиях… То тут, то там возникали очаги напряженности, локальные войны, бунты роботов… А оружие стало уже таким мощным, что какой-нибудь идиот в одиночку мог взорвать всю Землю…
– И ты, бескрылый, учишь меня, как управлять обществом?
– Никого я не учу, – обиделся Грег, поднялся и двинулся дальше. – И я уже просил не называть меня «бескрылым»… Между прочим, это ты обещал мне рассказывать вашу историю, а рассказываю все время я.
– Такова твоя невыдержанная натура, – заявил император. – Ты – единственное на земле существо, которому я позволяю перебивать себя. Что ты регулярно и делаешь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
«Ладно, ладно, – подумал Грег, – попросишь, слова не скажу…». Но тут же, противореча своим мыслям, полюбопытствовал:
– А почему ты мне это позволяешь?
– Потому что узнавать я люблю больше, чем сообщаать. А от своих подданных я не могу узнать ничего нового. А также потому, что ты полностью в моей власти, и я всегда могу остановить тебя. И еще потому, что никто из окружающих не понимает нас, и мой престиж в глазах подданных не страдает.
«Ответ, как всегда, логичный и исчерпывающий, – подумал Грег, – но если ты такой крутой, чего ж ты так трясешься за свой престиж? Видно, все-таки не все довольны твоей властью…» Но произносить это вслух Грег не стал.
– Понял, – отозвался он вместо этого. – И все-таки я жду твоего рассказа.
– Хорошо, – согласился император, – но если тебе захочется что-то добавить, перебивай… То, что ты сообщил о Роберте Страйке, удивительно, но вполне вписывается в то, что известно мне. Похоже, он все-таки настоял на своем. Запуск вашего корабля и создание хранилища эмбрионов преследовали одну и ту же цель – сохранить человечество.
Далее Лабастьер Первый поведал Грегу о том, что «биохранилище» с человеческими эмбрионами люди расположили внутри Эвереста (на случай потопа), а на орбиту вокруг Земли запустили спутники, которые должны были бы зафиксировать гибель человечества, если таковая произойдет, а затем, регулярно зондируя атмосферу и почву, дождаться, когда Земля вновь станет пригодной для обитания человека, и запустить «инкубатор».
Однако времени между катастрофой и этим моментом могло пройти слишком много. Через сотни тысяч, а то и миллионы лет эмбрионы человека могли погибнуть, несмотря на все ухищрения ученых. А вот эмбрионы насекомого могли бы сохраняться в десятки раз долше. И тогда люди создали «запасной вариант» – совершенно новый вид разумного существа – нечто среднее между человеком и насекомым…
– Кретины! – возмутился в этом месте Грег. – Я всегда был уверен, что ученые – безответственные кретины. А о том, что будет, когда вылупятся и те и другие, они подумали?!
– Ты их недооцениваешь, – спокойно откликнулся Лабастьер. – Если бы ожили эмбрионы бескрылых, наши куколки были бы автоматически уничтожены. Но этого не случилось. Выжили только мы.
– Проклятье! – воскликнул Грег, и Лабастьер вновь усмехнулся его непосредственности. А затем поведал, как его отец по имени Рамбай и мать, Ливьен, нашли останки «биохранилища», а в нем и банк человеческих знаний.
Император не смог понятно объяснить, каким образом все эти гигантские залежи информации, предназначенные людьми для возрожденных потомков, полностью были влиты ему в голову. Грег понял лишь то, что роль в этом сыграла предрасположенность бабочек к телепатии и какой-то специальный способ хранения знаний, связанный с особенностями их биологии. Живые хранилища знаний назывались «думателями».
Другими словами, еще задолго до обнаружения «биохранилища» человекобабочки создали собственную, отличную от людской, цивилизацию, немалую роль в которой играли некие мнемотехники, которые впоследствии и позволили Лабастьеру усвоить весь багаж научных знаний человечества.
Такое объяснение вполне удовлетворило Грега, и он подтвердил это вопросом:
– Ваш космический челнок создан по человеческим чертежам?
– Мне не нужны чертежи, – ответил император, – но ты прав, Грег Новак. До знакомства с вашими технологиями бабочкам была чужда даже сама идея полета в космос. Но я воспринял ее.
– Однако все это еще не сделало тебя богом? – заметил Грег, усаживаясь отдохнуть.
– Нет, – легко согласился император. – Но я смог перестроить свой организм и научился многократно копировать себя. Тысячи моих копий связаны телепатически и являются одним целым. Я слежу за всем нашим миром, находясь одновременно везде.
– А кто дал тебе на это право?