Затем прокурор отказывается от своего заявления, аннулирует его. Еще накануне вечером на собеседовании в Совете Федерации он подтверждал свою решимость и желание покинуть пост Генерального прокурора и вдруг… Не станем обсуждать мерзостность компромата на Генерального прокурора, добытого с нарушением закона. Мы обсуждаем вне этой малоприятной ситуации поведение самого Скуратова. Кстати, любопытная деталь. Скуратов взорвался не после показа компрометирующей его видеопленки, не желая уступать шантажу. Все было наоборот. Силы, противостоящие Скуратову, узнали, что он вторично уступил давлению и решил это свое изменившееся устремление объяснить разгулом коррупции и своим желанием бороться с ней. А потому не уступать давлению, если на то будет воля сенаторов. Спектакль был разыгран безукоризненно. Но вот в чем несоответствие. Заявляя накануне заседания Совета Федерации о своем непременном желании уйти в отставку, Скуратов обманывал и членов профильного комитета сената, и Егора Строева. К этому времени у Скуратова уже готов был план опрокидывающего маневра. И все необходимые обсуждения этого плана он провел «до того». В этом изменении позиции Скуратова, конечно же, ключевую роль сыграли Илюхин и левое думское большинство. Но надо им отдать должное. Конспирация в расчете на массовую утечку информации оказалась почти безукоризненной. Для большинства сенаторов откровения Скуратова на трибуне Совета Федерации явились приятной неожиданностью. Однако утечка информации все-таки состоялась и силы, противодействующие Генеральному прокурору, узнали о действиях Скуратова вечером 16 марта. Времени практически не оставалось, и было принято решение показать пленку в эфире и тем самым отрезать Скуратову путь к отступлению. Операция была проведена при помощи государственного телевидения, но должного результата не достигла. Во-первых, пленка показывалась поздно ночью, во-вторых, параллельно на другом канале шел футбол и большинство сенаторов видеосъемок забавы прокурора не видели. Это позволило Скуратову сыграть от противного и сказать, что если у него и были какие-либо сомнения по поводу своей позиции, то после столь явного шантажа и давления он намерен бороться до конца. Хотя, по существу, изменив свою позиции на 180° и допустив утечку этой информации, конечно, не умышленно, Скуратов сам спровоцировал показ пленки. Уровень негодяйства тех, кто заманил человека, похожего на Генерального прокурора в постель, не требует комментариев. Но ведь и Генеральный прокурор стал проявлять активность только тогда, когда под ним загорелась земля. И это меньше всего напоминает защиту законности. Прижатый к стене Скуратов защищает себя. А в этом случае о взвешенности и чистоте доводов говорить не приходится. Располагая достаточными материалами, Скуратов молчал, сводил расследование на нет. Разумеется, материалы швейцарского прокурора мадам дель Понте усилили позиции Скуратова. На всякий случай дель Понте успокоила президента, сообщив, что никаких компрометирующих материалов на окружение президента она, упаси Бог, не привозила, и у нее их попросту нет. Этому, разумеется, никто не поверил, и нервное ожидание продолжилось. Скуратов активизировал действия прокуратуры, начались выемки документов по широкому фронту. Качнулась земля под ногами самого доверенного лица в кремлевском окружении Ельцина, управделами Пал Палыча Бородина. Человека всесильного, богатого, цепкого и опутанного связями внутри и за рубежом, связями разными. По признанию самого Бородина, под его началом в сфере строительного, земельного и прочих видов бизнеса работают свыше 150 тысяч человек. Он человек, отвечающий за благоустройство власти в России — всей власти. Не станем предаваться слухам, но согласимся, что вести безупречно такое хозяйство трудно, да и невозможно. Швейцарский прокурор покидает Россию, оставляя открытым недоуменный вопрос: если ничего нет, зачем она приезжала? А раз этого быть не может, значит есть. Тем более что швейцарская жрица правосудия дает очень высокую оценку Юрию Скуратову. Частность, конечно, но частность значимая. Прокурорская проверка служб Бородина в связи с его сотрудничеством с фирмой «Мабетекс», имеющей сверхобъемные заказы в России и странным образом постоянно выигрывающей все тендеры на строительство самых разных и самых престижных объектов, немедленно порождает волну подозрений в подкупе высоких чиновников. Бородин дает объяснения на всех телевизионных каналах. Бородин нервничает, и это бросается в глаза. Попытка в своих разъяснениях отнести прокурорский наезд к числу нескончаемых проверок, которыми постоянно досаждают управлению делами те или иные контрольные службы, выглядит малоубедительной. А термин «проведена выемка документов в управлении Кремля» вообще угрожающий, как бы материализующий масштаб свободы, обретенной Генеральным прокурором после его бунта в сенате. Впрочем, нервничает не только Бородин и все, кто связан с Бородиным. Нервничает и Юрий Скуратов. Где-то в районе 30–31 марта Скуратов узнает, что в президентских службах подготовлен указ о его отстранении. Указ не подписан, но подготовлен. Скуратов решает провести разведку боем. Первого апреля он дает интервью, где сообщает о необыкновенной плодотворности своих встреч с швейцарским прокурором и объявляет, что прокуратура располагает именами владельцев внушительных счетов в швейцарских банках. На вопрос корреспондента, известные ли это люди, Скуратов интригующе добавляет: «Очень известные». Это произошло 1 апреля. Если быть откровенным, это было похоже на шантаж высшей власти, к которому он прибег, желая остановить ее антискуратовские действия. Первого числа с президентом встречается Владимир Путин, новый секретарь Совета безопасности и глава ФСБ. Разумеется, вопрос о Генеральном прокуроре обсуждался. А наутро был обнародован указ президента об отстранении Юрия Скуратова от исполнения своих обязанностей в связи с возбуждением против него уголовного дела. Скуратов пытается сделать заявление в СМИ, но обнаруживает, что все телефоны у него отключены. Спустя час он встречается с руководителями ФСБ и МВД, где ему сообщается, что специалисты признают скандальную пленку подлинной, а также о том, кто и когда возбудил против него уголовное дело. Те же Путин и Степашин сообщают, что Скуратов пообещал не мешать расследованию возбужденного против него дела. Такова малоприятная хронология конфликта.
Вывод очевиден. Конфликт между ветвями власти обостряется, а вся власть, и президентская, и законодательная, и губернаторская, и правоохранительная в глубокой грязи, и уже трудно понять, кто кого топит и кто кого пытается отмыть. Все с опаской оглядываются на президента, он, кажется, выздоровел, от него следует ожидать непременной активности, слишком много проиграно. Не только Скуратов, но и Власов, кандидатура, предложенная президентом на руководство избирательной комиссией, потерпел фиаско. И как последняя капля, доказывающая, что Совет Федерации уже не оплот президента, — очередной провал Митюкова, предложенного президентом в состав Конституционнного суда. Больного льва в прериях уже никто не боится.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});