Читать интересную книгу Екатерина Вторая и Г. А. Потемкин. Личная переписка (1769-1791) - Екатерина Вторая

1 Матушка Всемилостивейшая Государыня, всего нужней Ваш покой; а как он мне всего дороже, то я Вам всегда говорил не гоняться; намекал я Вам и о склонности к Щербатовой… — Очевидно, не разысканное письмо Екатерины было написано в крайнем раздражении и наполнено упреками по адресу Мамонова. 20.VI Екатерина сама заводит с Храповицким разговор о «здешней истории» и сознается, что «Мне Князь зимой еще говорил: „Матушка, плюнь на него“ и намекал, но я виновата, я сама его (т. е. Мамонова. — В.Л.) пред Князем оправдать старалась» (см. письмо № 975 примеч. 2).

2 Я у Вас в милости, так что ни по каким обстоятельствам вреда себе не ожидаю, но пакостники мои неусыпны в злодействе; конечно будут покушаться. — Намек на тайные узы, связывающие Потемкина с императрицей. Его недруги не догадываются об этом и используют падение Мамонова для нападок. См. ответ Екатерины: письмо 975 и примеч. 4 к нему.

3 Я справедлив, отнюдь Графа Безбородку не почитаю себе недоброхотом, но напротив; а есть много других. — Ответ на слова Екатерины из неразысканного письма. Безбородко и Мамонов находились в очень натянутых отношениях. В письме в Лондон графу С.Р. Воронцову Безбородко так отозвался о происшедшей перемене: «Она, конечно, была нечаянна, ибо Мамонов всем столько уже утвердившимся казался, что, исключая Князя Потемкина, все предместники его не имели подобной ему власти и силы, кои употреблял он на зло, а не на добро людям. Ланской, конечно, не хорошего был карактера, но в сравнении сего был сущий ангел…» Безбородко жалуется на причиненные ему досады Мамоновым, обвиняет его друга Рибопьера в том, что тот «продавал и его, и нас (т. е. самого Безбородко. — В.Л.) Пруссакам и что Келлер чрез него действовал на изгнание нас из министерства. Расшифрованные депеши Прусские служили нам самым лучшим аттестатом, что нас купить нельзя; они тем наполнены были, что и мы одних мыслей с Государынею…» (Письмо от 5.VII.1789. — АКВ. Кн. 13. С. 163–164). Иначе смотрел на отношения Мамонова к Безбородко Гарновский, видя в фаворите важный противовес самому талантливому и влиятельному сотруднику императрицы по внешним делам: «Я не сумневаюсь нимало в усердии и преданности Графа Александра Андреевича, — писал он 21.VI. 1789 г. на юг Попову, — но иногда и нередко нужны нам у двора и такие люди, которые не только потакать, но, имея бодрый дух, и противуречить к пользе дел умели» (PC, 1876. Т. XVI. С. 402). Переписка Потемкина с Безбородко свидетельствует о том, что до самой смерти князя ими поддерживался откровенный обмен мнениями по самым насущным делам войны и мира. Их взгляды на способы борьбы против мощной антирусской коалиции в самых принципиальных вопросах совпадали.

972. Екатерина II — Г.А. Потемкину

6. VII.1789

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 163–164.

Публикация — PC, 1876, сентябрь, с. 29–30.

1 Михельсон, поссорясь с Денисовым, сказался болен, а мой гранадерский полк так зол на Михельсона, что его называют изменником. — Война в Финляндии шла с переменным успехом. Михельсон рассорился не только с Денисовым, но и с Мусиным-Пушкиным, и был вынужден проситься в отставку. Потемкин взял его в свою объединенную армию.

2 …естьли б тебе рассказать все, что было и происходило чрез две недели, то ты скажешь, что он совершенно с ума сошел; даже и друг его и конфидент Рибопьер и тот говорит, что он аки сумашедший… — Рибопьер был вызван из армии именным указом императрицы «Кажется, как будто б всех подозревать будут, кто только был вхож к Александру Матвеевичу», — доносил Гарновский, но вскоре успокоил известием о том, что «с Иваном Степановичем (Рибопьером. — В.Л.) обошлись весьма ласково, ибо сей в интригах графских, до любви касавшихся, не участвовал» (PC, 1876. Т. XVI. С. 401–402, 404).

3 При сем прилагаю к тебе письмо рекомендательное самой невинной души… Я знаю, что ты меня любишь и ничем меня не оскорбишь. — Речь идет о письме Платона Зубова Потемкину, написанном, без сомнения, по внушению Екатерины. См. ответ Потемкина императрице — письмо № 979. Письма Платона Зубова Потемкину не разысканы.

973. Г. А. Потемкин — Екатерине II

9. VII.1789

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 236.

Публикуется впервые.

1 Здесь прилагаю записку всему, что мне сообщил словесно Г[раф] П[отоцкий]. — См. письмо № 974.

974. Г. А. Потемкин — Екатерине II

9. VII.1789

Автограф. АВПРИ. Ф. 5. Д. 585. Л. 345–346.

Публикуется впервые.

1 Бок Карл, фон (в службе с 1758) — генерал-майор, боевой офицер, кавалер Георгия 4-ой степени. 19.V.1789 Потемкин приказал ему отправиться в Польшу и обеспечить вывод команд и вывоз магазейнов на Днестр (СБВИМ. Вып. VII. С. 145).

2 Потоцкий Игнаций (1750–1809) — великий маршал Литовский, дипломат. Один из самых активных деятелей 4-х летнего Сейма, на котором сторонники прусского короля подавили попытки Станислава Августа и сторонников России заключить союзный договор. В 1794 г. во время восстания Т. Костюшко руководил внешней политикой повстанческого правительства. Вел переговоры с Суворовым о сдаче Варшавы. Вместе с тремя другими вождями восстания 1794 г. был отправлен в Петербург и содержался там в заключении (довольно мягком). Амнистирован Павлом I.

3 Герлич Рош (род. ок. 1740) — генерал-майор польской кавалерии.

4 …теперь умыслы идут о заключении алиянса с Прусским Королем, которого гарант Аглинский Король будет; потом положить наследность короне навсегда Саксонского дому. Затем зделать России предложение об удовлетворении Радзивилла и Огинского за отобранные у них имения, а когда Королю Прусскому утвердится владение прочное взятым краем, то он с ними предложит отобрание назад у нас и у цесарцев. — Довольно точное изложение планов пропрусски настроенных кругов в Польше, которые не хотели видеть, что прусская дипломатия использует их в своих целях. Разжигая ненависть к России и Австрии, обещая вернуть земли, утраченные по первому разделу (за исключением тех, которые отошли к Пруссии), Фридрих-Вильгельм II и его дипломаты Герцберг и Луккезини готовили новый раздел республики. Английские политики, стоявшие у власти, советовали полякам во всем держаться Пруссии и даже идти на территориальные уступки по ее требованиям.

975. Екатерина II — Г.А. Потемкину

14. VII.1789

Автограф. РГАДА. Ф. 5. Д. 85. Ч. 2. Л. 166-167об.

Публикация — PC, 1876, сентябрь. С. 31–32.

1 Теперь шведы до Аньялы прогнаны, осталось их выжить из Кюменогородского поста. — Императрица описывает успехи отрядов генералов Денисова и Кнорринга, оттеснивших в начале июля шведов за Кюмень и далее за Аньялу. Она еще не знает, что генерал Шульц потерпел поражение от шведов и отступил к Нейшлоту. Бои на сухом пути шли с переменным успехом.

2 На второе письмо твое, полученное чрез Н[иколая] И[вановича] Салт[ыкова], я тебе скажу, что я все твои слова и что ты мне говорил зимой и весною приводила на память, но признаюсь, что тут есть много несообразного. — Ответ на слова Потемкина в письме № 971. Екатерина все еще испытывает муки ревности и старается восстановить картину романа Мамонова с Щербатовой. Она ссылается на Рибопьера, женатого на Аграфене Ильиничне Бибиковой (взятой из уважения к заслугам ее умершего отца во фрейлины). В их доме Мамонов встречался с княжной Щербатовой. Об этом знал и младший брат жены Рибопьера Александр Бибиков. Екатерине кажется, что Потемкин утаил от нее правду и продлил муки. См. ответ Потемкина — письмо № 979.

3 Правду говоришь, когда пишешь, что ты у меня в милости ни по каким обстоятельствам, кои вреда тебе причинить не могут. — Высказав свои подозрения, государыня хочет успокоить своего мужа и соправителя, подтвердив свое неизменное и полное доверие к нему.

4 У нас сердце доброе и нрав весьма приятный… — Эти и последующие комплименты относятся к Платону Зубову. Современники невысоко оценивали нравственные качества и ум капризного и надменного фаворита. Поначалу многим опытным царедворцам казалось, что он недолго удержится в любимцах. «Он мальчик почти. Поведения пристойного, ума недалекого, и я не думаю, чтоб был долговечен на своем месте», — писал Безбородко С.Р. Воронцову 9.VII.1789 (АКВ. Кн. 13. С. 164). Но острый Гарновский уже почувствовал, что дело не так просто. Он приводит слова Екатерины Н.И. Салтыкову, сказанные по поводу появления Зубова: «Я делаю и государству не малую пользу, воспитывая молодых людей. Из сего видно, что Зубова хотят втравить в государственные дела, подобно Мамонову, коего почитают за немалого в оных знатока, собственными трудами десницы ему благодеющей к сему приуготовленного… Между тем Зубов успевает. Привязанность к нему усиливается, к удивлению всех, почитающих его за второй том Ермолова, и если ему здоровье сколько-нибудь послужит, то доверенность, которою после Мамонова еще никто не пользуется, уповательно присвоена будет ему и купно с ним наставнику его (Н.И. Салтыкову)…» Гарновский оказался прав. Даже слабое здоровье Зубова пошло ему на пользу. Екатерина ухаживала за больным, давала ему лекарство. Она распорядилась купить для Зубова на 4 тыс. рублей французских книг и стала «втравливать» его в государственные дела. Не без опасения она пишет о Зубове Потемкину (Гарновский прямо отмечает, что Екатерина «боится Его Светлости… и, пребывая в сем положении, нетерпеливо ожидает на второе о перемене к Его Светлости письмо его отзыва» (PC. 1876. Т. XVI. С. 406–407). Зубов после смерти Потемкина стал графом, затем князем, шефом кавалергардов и начальником артиллерии. В его ведение были переданы южные губернии, в которых он никогда не бывал. Суворов, чья дочь стала женой старшего брата фаворита, называл Платона Зубова «дуралеюшкой». Нелестно отзывался о нем и Державин. Эти отзывы кажутся односторонними: Екатерина не выносила дураков. Поручая Зубову все новые и новые дела, осыпая его новыми милостями, стареющая государыня пыталась заполнить пустоту, образовавшуюся после смерти Потемкина. Разумеется, Зубову было далеко до Светлейшего, которого при жизни наблюдательные современники называли гением.