Читать интересную книгу Детективное агенство «Аргус» [сборник] - Вячеслав Килеса

— А я занималась гимнастикой, мечтала о чемпионстве, особенно когда в девятом классе заняла второе место на Крымской спартакиаде, — раскрасневшаяся после двух выпитых бокалов вина, Спирина чем — то напоминала ту школьницу, о которой рассказывала, и Вилкин откровенно ею залюбовался. — После поступления в институт пришлось выбирать между спортом и учебой — в пользу последней, — о чем часто жалела.

Екатерина Евгеньевна замолчала, поймав взгляд Вилкина, и ответила таким пристальным взором, что Вилкин отвел глаза.

— Воркуете, голубки! — присевший на соседний стул мужчина с наглым и красивым лицом вызывающе ухмылялся. Отметив мгновенно потухшее лицо Спиринои, сыщик перевел взгляд на мужчину, подумал, что, судя по широким плечам и мощной фигуре, непрошеный гость родом из спортивных арен и боксерских рингов, и, зная ответ, со скукой спросил:

— Вы кто?

— Ейный муж, — мужчина, юродствуя, ткнул пальцем в потупившуюся Спирину. — А ты кто?

— Я — работодатель вашей супруги, — безразличным тоном сообщил сыщик и, кивнув Екатерине Евгеньевне, встал из— за стола.

— Спасибо за приятное общество, мне пора. До завтра, Екатерина Евгеньевна!

Подойдя к официанту, расплатился по счету и, не обращая внимания на начавшую переругиваться семейную пару, прошел к «Фольксвагену».

— Что — то случилось, Валерочка?! — услышав отказ от ужина и обратив внимание на непривычную рассеянность сына, забеспокоилась Анна Николаевна.

— Себя о том же спрашиваю, — Вилкин поразился тому, насколько сильно задело его вечернее происшествие. — Объясни: почему судьба дает одним то, в чем нуждаются другие?

— Будь я верующим человеком, то поведала бы, что воля Божья и Его испытание, — Анна Николаевна подошла к сыну и ласково погладила по голове. — А как человек мирскои скажу, что если другому отдано то, чем восхищаешься ты, — оно ему нужнее.

Придя утром в агентство, Спирина поздоровалась с некоторой натянутостью. Сделав вид, что ничего не заметил, Вилкин предложил обсудить результаты работы по «Глицинии» и не удивился, услышав по завершению беседы виноватые слова:

— Извините мужа за вчерашнее. Он не всегда такой, каким выглядит.

— А нечего извинять, — равнодушно ответил сыщик. — Человек пришел за своей собственностью, обычное дело.

— То, что сейчас от вас завишу, не дает оснований меня оскорблять, — сверкнула глазами Спирина. И с вызовом добавила:

— Я думала: вы смелый! Муж долго смеялся, вспоминая, как вы улепетывали.

— Надеюсь, вы составили ему компанию?! — усмехнулся Вилкин. — Или продолжали сожалеть о том, что не состоялся бой самцов из — за самки?

Спирина хотела сказать что — то обидное, потом закусила губу и отвернулась. Помолчав, сердито сказала:

— У нас на очереди: торговые точки.

Следующие несколько дней прошли в поездках и переговорах. Используя авторитет Старцева, заключили контракты с торгующими керамикой магазинами, обязав первоочередное внимание уделять товарам «Созвездия». Вилкин договорился также с шестью газетами о начале кампании, доказывающей преимущество широкоформатной плитки, изготавливаемой «Созвездием», над малоформатной плиткой «Глицинии».

— Через месяц Вурдину придется или банкротить предприятие, или менять стратегию хозяйственной деятельности, для чего ему понадобиться большая сумма денег, — закончив анализ, подвела итоги Спирина.

— И очередной доверчивый Старцев, — засмеялся Вилкин.

Был вечер; они сидели в агентстве, уставшие, но довольные результатами. Вилкин заметил, что за последние дни ершистость Спириной пропала, да и сам он все с большим уважением относился к этой умной, энергичной девушке.

— Предлагаю перейти на «ты», — вскипятив в электрочайнике воду и заварив чай, сказал Вилкин.

— Как — то нехорошо с работодателем, — лукаво прищурилась Спирина.

— Злопамятным плохо спится, — наставительно объявил Вилкин, разливая чай и пододвигая сахарницу. — Сотрудник должен быть соратником. Согласна?

— Привет, Валерий! — подняла стакан с чаем Спирина.

— Привет, Катя! — повторил ее жест Вилкин.

Завезя после чаепития Катю домой, Вилкин пообщался с Новицким, гордо продемонстрировавшим бюстгальтер, забытый у него на квартире Аллой Прокофьевной, и направил машину к родным пенатам.

— Совсем перестал на обед приезжать! — возмущалась Анна Николаевна, ставя перед сыном тарелку с жареными грибами. — Дело сплошь экономическое, не представляю, как со своими гуманитарными образованьями его вытягиваешь!

— Грамоту, мама, выдумали неграмотные, — отшутился Вилкин. — К тому же альфой и омегой экономических отношений является человек.

Поужинав, достал из книжного шкафа томик стихотворений Марины Цветаевой и устроился читать на диване.

— Двадцать третье февраля: красный день календаря! — процитировал Вилкин, заходя на следующее утро в агентство и останавливаясь перед календарем. — Доброе утро, Алла Борисовна! Принимаю от вас поздравление с мужским праздником!

— И от меня, — послышался сзади голос Спириной. Войдя в комнату и открыв сумку, достала зонтик, протянула

Вилкину:

— Слышала, свой летом потеряли. Примите в подарок!

Вилкин растерянно взял зонтик, хотел съехидничать, опомнился и, задержав в руках ладонь Спириной, осторожно поцеловал.

— Перестань! — покраснев, Катя выдернула ладонь и строго сказала:

— Нечего ловеласничать! До обеда поработаем, затем приглашаю в кафе: отметить День Вооруженных Сил.

Оставив Спирину в агентстве готовить материалы для газетных статей, Вилкин поехал в «Созвездие», где ушедший со скандалом из «Глицинии» Курцев принимал бразды правления фирмой. Записав ряд цифр и уточнив интересовавшие его детали по «Глицинии», вернулся к обеду в агентство.

Помня неудачный опыт посещения «Диканьки», Вилкин, посадив на переднее сиденье Спирину, направил машину на окраину города. Остановившись возле «Али — Бабы», поднялся по ступенькам, открыл дверь и чертыхнулся: через два столика спиной к выходу сидел Спирин, обнимая и целуя накрашенную блондинку. Повернув обратно, Вилкин наткнулся на Спирину: судя по прикушенной губе и полыхавшим гневом глазам, она все видела.

— Здесь слишком людно! — подталкивая Катю к машине, объявил Вилкин. — Заедем в кафе «Мастер и Маргарита» — оно в это время пустое.

Интимная обстановка кафе Вилкину понравилась; заняв угловой столик, заказал обед и бутылку коньяка. Разговор не клеился: судя по удрученному виду, Катя переживала донжуанство мужа.

— Не расстраивайтесь, Катя! Одна из моих знакомых в таких случаях говорит: «Он знает, что я лучше всех, но ходит к другим, чтобы в этом убедиться», — пошутил сыщик, стараясь приободрить напарницу.

— Да, конечно! — невесело улыбнулась Катя и подняла рюмку с коньяком: «За настоящих мужчин!»

— Поддерживаю! — выпив медленными глотками коньяк, Вилкин осторожно произнес:

— Хотя критерии «настоящего» у женщин различны. Какие предпочитаешь?

— Честность, ум, доброта, — быстро перечислила Катя. — За них и выпьем.

В третьем тосте выпили за любовь. Поставив пустую рюмку на стол, Катя съела дольку лимона, подняла затуманенные печалью глаза на сыщика:

— Есть старинная легенда: жили три сестры. Старшая — ленивая, средняя — тупая, а младшая — умница и красавица. Приезжает за ними Судьба в карете: «Садитесь, повезу к суженным!». Заезжают в село, а там парень: веселый, озорной, работящий — дом себе строит. Судьба ленивице говорит: «Выходи, это твой!». Едут дальше, приезжают в город, смотрят: парень в очках кандидатскую диссертацию защищает. Судьба тупице показывает: «Забирай, это твои!». Выезжают на окраину города: возле канавы парень валяется — грязный, пьяный, избитый. Судьба младшую подталкивает: «Твой это». Младшая сестра в слезы: «За что такое?!» Судьба объясняет: «Человечество семьями выживает, индивидуальное не учитывается. Мужья твоих сестер могут без них прожить, а те без них — нет. А миру дети нужны, чтобы род продолжить. Этот тунеядец в одиночку пропадет, его только ты всю жизнь терпеть сможешь. Вылезай!»

Катя грустно улыбнулась:

— Вот я и вылезла. Он тогда мастером спорта по боксу был, пророчили Олимпийские игры, но ранняя слава, женщины, выпивка — и покатился вниз. Сейчас с трудом тренером в спортивной школе удерживается. Когда выходила замуж, надеялась перевоспитать, исправить, потратила годы, пока не поняла тщетность усилий. Из кувшина можно вылить столько воды, сколько в него было налито. Не больше.

Вилкин слушал молча. Каждый в молодости делает свой выбор, за который потом приходится платить. Если повезет: деньгами.

В кафе просидели несколько часов, после чего Вилкин отвез Катю домой и, навестив Новицкого, отправился к набережной Салгира. Он не приезжал сюда с осени. Стоя у парапета, смотрел на кусочки тающего льда, бегущую воду, думал о Кате, Инессе, о своей жизни, в которой оказалось слишком много одиночества. Когда стемнело, вернулся в машину и сквозь огни города повел «Фольксваген» к своему особняку.