Читать интересную книгу След Сокола - Сергей Самаров

– Сделано дело! – облегченно вздохнув, сказал Людова. – Самое главное, чтобы меч признал тебя. Тогда он становится Справедливым мечом.

– А бывает, что не признают? – с удивлением вникая в кузнечные и волхвовские таинства, спросил сотник.

– Бывает, – сказал князь. – Я про такое слышал…

– В прошлом годе вой меч мне заказывал, – добавил кузнец для прояснения. – Не харлужный, но хороший. Горислав ему сказал, что меч хозяина не признал. Вой не поверил и погиб в первой же сече. Просто в самый трудный момент – меч из рук выпал. Да и раньше, с другими, сказывают, бывало. Бывало, слышал я, сами на острие, когда без доспеха были, падали[71]. Ладно, княже… Вот весы!

Годослав подошел к весам, устроенным на столе. Снова вытащил меч из ножен и положил на одну чашу. На вторую, подозвав дружинника и приняв из его рук кожаный мешок, стал высыпать золотые монеты. Когда мерная стрелка дошла до середины, мешок опустошился почти полностью[72].

Людова ссыпал монеты в свой мешочек. Годослав привесил к поясу свой меч. И, уже подойдя к двери, обернулся.

– Скажи мне, мастер, а сможешь ты отковать харлужный панцирь?

Кузнец задумался ненадолго.

– Я слышал, что такие есть у сарацин. В наших краях такие не делали. Мне надо попробовать. Я тебе дам знать…

– Постарайся! Ты же – Великий мастер…

Глава 9

На известном во всех окрестностях перекрестке четырех торговых дорог, что возле каменистого утеса, украшенного одинокой разлапистой сосной, рядом с большим гостевым двором, посольство планировало отобедать и дать небольшой отдых уставшим лошадям, которых герцог Трафальбрасс приказал с самого утра гнать, не щадя. Но передовые воины стражи, состоящей из бодричей и данов вперемежку, остановились, чуть не доезжая до места, когда заметили чужих вооруженных всадников на взмыленных конях. Два разведчика отправились для выяснения вперед, а остальные спешно вернулись к посольству, чтобы задержать герцога и князя.

– Мы на своей земле, и здесь нам некого бояться, – сказал князь-воевода удивленно. Он не ожидал встретить в середине княжества посторонних. – Можем смело ехать!

Усы князя-воеводы воинственно и гордо топорщились, он рвался все выяснить сам и навести порядок.

– Подождем немного… – вдруг проявил осторожность обычно необузданный Сигурд. Очевидно, он заподозрил со стороны спутника ловушку.

Дражко понял это и в ответ только пожал плечами, придержав, как и герцог, коня.

Разведчики – воин-дан и бодрич Скурлата – вернулись быстро.

– Там франки!

– Много?

– Двое, кажется, рыцари, и десяток солдат стражи.

– Атаковать! – немедленно решил Сигурд. – Надо размять руки… – И он пошевелил сильными плечами, отбрасывая за спину тяжелый плащ, мешающий свободному движению. – Мою кольчугу и копье!

Оруженосец герцога уже выдвинулся вперед, когда заговорил Дражко, оценивший обстановку.

– Нет, любезный родственник, подожди. На этой земле я решаю, кого следует атаковать, а кому преподнести, как дорогому гостю, кубок доброго гасконского вина или жбан славянского меда. Вы потихоньку выдвигайтесь к трактиру, а я поеду вперед быстрее. Узнаю, что там за гости нежданные к нам пожаловали и чего они хотят…

И, не спрашивая согласия Трафальбрасса со своим естественным хозяйским решением, князь-воевода кивнул своим воинам, десяток из которых тут же пристроился за его спиной, и стукнул коня по крупу ладонью – Дражко не любил пользоваться плетью и никогда не носил ее.

Уставшие кони знали эту дорогу, знали, что вскоре им предстоит отдых, и потому резво взяли с места в аллюр. Через пять минут скрытый негустым лесом гостевой двор вынырнул из-за поворота. Дражко не сбавил скорость, открыто приближаясь к франкам, которые его сразу же заметили, но не поторопились вскочить на коней и приготовиться к бою, как это было бы, имей они дурные намерения. Но дурные намерения проявлять в центре чужой страны трудно, пока ты не захватил ее – вокруг немало бодричских поселений, в каждом из которых быстро можно собрать немало мужчин, умеющих держать в руках оружие. Жизнь маленького княжества на протяжении нескольких столетий была такова, что каждый мальчик обучался ратному делу, едва научившись ходить. Да и женщины с девицами порой помогали отцам и мужьям отстоять целостность дома.

При приближении князя-воеводы на дорогу, навстречу ему, вышел человек в богатых одеждах, разукрашенных различными непонятными значками и гербами, но без обычных боевых доспехов, хотя в легком стальном шлеме и при мече. Франк стоял открыто, не обнажая оружия и даже не подготовившись к обороне. Это сразу показало, что желает он разговора.

Дражко осадил коня в опасной близости от франка, чем, впрочем, иноземца не запугал.

– Кто такие? – пошевелив усами, как простой человек мог бы взмахнуть руками, грозно спросил князь-воевода.

– Герольды короля франков Карла Каролинга с известием к князю Годославу и к народу бодричей, – привычно-заученной фразой бодро ответил герольд, словно он стоял на площади перед скоплением народа, а не на пыльной дороге перед десятком воинов, но глаз при этом оторвать от воеводиных усов не смог, просто сгорая от восхищения.

– Я двоюродный брат князя Годослава и представляю здесь как раз народ бодричей. – Дражко легко для своего тяжелого тела спрыгнул с коня и, откровенно рассматривая необычного для славян посланника с головы до пят, обошел его кругом. – Так что, любезный, можешь смело говорить со мной, как говорил бы с самим князем.

– Как твое имя, рыцарь? – высокопарным слогом спросил франк.

– Я Дражко, князь-воевода, и командую бодричской дружиной. И потому готов выслушать и тебя, и даже твоего короля, пожалуете вы к нам с оружием или без оного. И ответить готов от своего имени, от имени князя Годослава и от имени всего народа бодричей.

Дражко слегка посмеивался над герольдом, но совсем не добродушно. Он видел в нем потенциального врага и заранее хотел предупредить, что бодричи не станут легкой добычей для франков – к войне они привыкли не менее, чем западные пришельцы, хотя и не имеют такой большой армии, как у Карла.

Но герольд не склонен или не уполномочен был вступать в перепалку. Со скучным выражением лица он, совершенно не изменившимся голосом, привыкший вещать им постоянно и во всех местах, где ему прикажут, начал:

– Великий король франков Карл Каролинг объявляет о большом мирном празднике, который состоится через три дня, сразу после дня празднования Вознесения Господня, среди южных холмов близ Хаммабурга. Праздник отмечается большим турниром, отдельным для простолюдинов, солдат и рыцарей. Принять участие в турнире славный король Карл Каролинг имеет честь пригласить всех желающих свободных людей, независимо от национальности и вероисповедания. В дни проведения турнира будут запрещены всяческие преследования инаковерующих, которым дается право показать королю, прекрасным дамам и публике свою честь, воинскую доблесть и удаль!

– Вот так так… – сказал Дражко. – Значит, приеду я, побью всех ваших рыцарей и короля в придачу и спокойно домой уеду?

– Король не участвует в турнирах. Короля побить нельзя… – вдруг, испуганно оглянувшись, тихо, словно боялся произнести слова простые, не заученные наизусть, сказал герольд.

– Ладно, – смилостивился Дражко, – хватит с меня и ваших рыцарей…

– Со стороны королевского дома Каролингов будут выставлены пять самых знатных и самых умелых рыцарей из королевской свиты. Возглавлять рыцарей королевского дома будет великий поединщик, не знающий себе равных в копейном и мечном бою – герцог Анжуйский! – вновь прорезался у герольда голос.

– А где ты так научился по-нашему говорить, любезный герольд? – поинтересовался воевода.

– Меня специально два года учил языку пленный славянин из сорбов.

– Вот оно как! Приятно слышать, что славянин оказался хорошим учителем. Может, он мне и родственник какой? Моя матушка родом оттуда…

– Нет, принц, он был простолюдином.

– А почему был? Он умер?

– Лучше бы умер… – тихо сказал герольд. – Но он убил священника, который окрестил его, растоптал крест и убежал. Хотя я сам хотел дать ему свободу и даже обещал это. Неблагодарный…

– А за что ему быть тебе благодарным? За то, что ты взял его в плен?

– Я его выкупил из плена.

– И ты думаешь, он радовался тому, что его продавали и покупали, как скотину?

– Я не понимаю тебя, принц. За что ты меня осуждаешь?

– Ладно. Мы говорим на разных языках, хотя и понятными друг для друга словами… Но слова мы понимаем по-разному. Скажи-ка, герольд, а данам приглашение тоже послали?

– Нет, до замка Скьелдунга слишком далеко. Решение о турнире принято только сегодня утром в честь возвращения из семилетнего сарацинского плена графа Оливье. Герольды отправились только по близлежащим землям, чтобы рыцари успели собраться в дорогу и не опоздали к началу состязания.