— Привет, дед! — Мягко поздоровался Антон. Он подошел к кровати, где я сидела и тепло обнял меня. — Познакомься — это моя девушка Жанна.
Я посмотрела ему за спину. Передо мной стояла девушка среднего роста, яркая, накрашенная, светлые волосы, собранные в высокий хвост. Одета в короткие джинсовые шорты, черные высокие сапоги, короткое розовый топ, прикрывающий только грудь, и короткую джинсовую куртку. Она пренебрежительно на меня посмотрела и поздоровалась.
— Здарасти! — Девушка жевала жвачку и после приветствия лопнула пузырь.
— Жанна, познакомься это Федор Маркович, мой дедушка. Дед — это Жанна.
— Угу… — Только и смогла выдавить я. Антон посмотрел на меня. Он не ожидал такой реакции. Потом пошел к пакетам, которые оставил по-посреди комнаты и поставил их на стол.
— Как ты здесь? — Спросил он меня, извлекая из пакетов пищу. Я все еще рассматривала девушку, а та мне, не переставая жевать жвачку. Затем она перевела взгляд на Антона.
— Я пойду на улице покурю, а ты давай быстрее. У меня в городе маникюр за два часа, а туда еще ехать полтора. — Она повернулась и пошла даже не попрощавшись.
— А где Елена? — Спросила я, хотя уже знала ответ.
— Мы с ней разошлись. — Тихо сказал Антон. Видно, что ему больно об этом вспоминать.
— Чего же?
— Дед, давай не будем об этом говорить.
— А когда будем? Когда я умру, а ты ко мне на кладбище придешь?
Антон, посмотрел на меня, кинул разбирать пакеты и сел рядом.
— Мы решили, что нам лучше разойтись. — Соврал он.
— Мы это кто? Она так решила или ты?
Парень молчал, потупив взгляд в пол, как нашкодивший ребенок. Ну что же играть деда, то играть. Я размахнулась и дала ему подзатильника.
— Ай! — Не ждавши такой реакции Антон, даже наклонился вперед.
Затем потерев голову и сел в то же положение, удивленно спросил.
— За что?
— За то, что ты дурак!
— Почему дурак?
— Ты, что совсем страх потерял? Ты кого мне привел? Шлюху? И она же бросит тебя при первой же возможности! Таких, как ты в нее вагон и маленькая тележка! Ты для чего Елену оставил?
— Дед, мне стыдно, у нее шрам через всю щеку, люди шепчутся!
— Ах ты сукин сын! Шрам у нее! Войны тебя нет!
— Чего сразу войны?
— Вот скажи, сколько мне лет?
— Восемьдесят пять. — Удивленно ответил он.
— Я в свои годы жизнь прожил, войну видел, воевал! — Ткнула пальцем на фото, перед этим быстро посчитав, что к началу войны ему было лет двадцать, так что это точно он на фото с танкистами. — Сталина живого видел, голод, репрессии, упадок и распад Союза, застал тяжелые девяностые, нынешние времена! И послушай меня внучек! Тот шрам ничего не значит! Люди после войны знаешь какие искалеченные были? Страх! Но жили, женились, детей растили и любили друг-друга несмотря ни на что! Скажи мы хорошо с твоей бабушкой жили? — Забросила удочку, надо было знать, как дальше диалог вести.
— Очень хорошо, душа-в-душу. — Тихо ответил он не поднимая головы.
— Видишь! Я с твоей бабушкой всю жизнь прожил и в глаза ее любимые смотрел до конца, и морщин ее не видел, и седых волос! Она для меня красавицей всю жизнь была! К старости такой и осталась! Мы жили тяжело — времена такие были. Всю жизнь в тяжелом труде и мыслях чем семью прокормить. А наши родители еще труднее жили! Вообще ничего не было. Одни сапоги на всю семью. Ни поесть, ни одеться, ни обуться, ни выучиться, одна работа, мира Божьего не видели. И ничего жили, работали, радовались каждому дню. Ты себе как хочешь, внучек, но я тебе скажу. Брать женщину надо ту, что разделит с тобой все невзгоды и неприятности, а не только радости и деньги. Ты не знаешь, как жить будешь и куда тебе придется. А если еще и не будет верного плеча, то далеко не пойдешь. За каждым достойным человеком, стоит достойная женщина. Он твоя Елена — после университета по образованию работать не пошла, а пошла в миры с тобой под плетень. Ты скачешь на сцене, она тебе штаны стирает, ты спать, она тебе есть готовит, ты живешь в свое удовольствие, а она жертвует всем ради тебя. Знаешь, что я только что подумал? А хорошо, что она от тебя ушла! Ты ее не стоишь! Холера ты ей сдался! Сейчас молодой, еще попрыгаешь год-два по сцене, а дальше кому ты надо будешь? Всю жизнь на тебя девушка угрохает! А так, человеком станет. Может, пойдет по специальности работать. Ничего, она умная, не пропадет! А там глядишь и мужа нормального найдет! А ты вон с шалавами таскайся! Только потом не плачь! Меня скоро не будет, но вспомнишь мое слово еще не раз! Я тебе добра желаю, только с той лягушкой, что ты мне привел, жизни тебе не будет — так и знай. Смотри на нее, ногти у нее в городе. Это ее ногти важнее меня — твоего деда? Если так, то убирайся и никогда больше ко мне не приезжай! А если надумаешь и тебе дойдет, то только с Еленой! Слышал?
— Слышал. — Тихо согласился он, опустив голову. Антон сидел подавленный и весь белый, как стена.
— Ты не дуркуй! Отвези эту Жанну в город и дуй к Елене, падай на колени и вымаливай, чтобы она тебя идиота простила! Если не сделаешь, то жизнь себе сломаешь и ей! А на шрам не смотри, когда-то уберется. Денег заработаешь по больницам повозишь, того и гляди не видно будет. Вон по телевизору слышал, что врачи убирают такие шрамы. Нашел мне беду! Шрам! Тьфу ты! Главное, что женщина добрая, любит тебя, с головой, не даст тебе пропасть, еще и в глаза ежедневно заглядывать с любовью будет. Как знаешь Антон! Хочешь слушай, а хочешь нет! Я свое слово сказал!
Он посмотрел на меня и крепко обнял.
— Спасибо, дед.
— Антон, ты идешь? Сколько можно там сидеть? Я на маникюр опаздываю! — Кричала во дворе Жанна.
— Вот видишь? — Я пальцем показал на двор через окно.
— Вижу, дед, вижу. Ты прав, как всегда. Но очень я оскорбил Елену, не простит она меня.
Опять размахнулась и дала подзатильника ему.
— Ай! А в этот раз за что?
— За то же! Дурак ты Антон, дурак! Женщина, которая так тебя любила, что все бросила, уехала куда глаза глядят, посиделки, компании и загулы твои терпела, служанкой твоей была — все тебе простит! Просто надо правильно прощения просить — с кольцом и на коленях!
— Точно! — Обрадовался Антон. — Ты прав дед! — Он снова меня обнял. — Если все будет хорошо, то скоро мы с ней приедем к тебе. Ты только дождись!
— Если столько лет ждал, то еще немного подожду! Только не затягивай, я уже старый!
Он кивнул и вышел. Я подошла к окну. Он взял недовольную Жанну за руку и поволок, почти наволоком к машине. Она начала на него кричать, оскорблять разными словами и махать руками. Антон посадил ее в машину, бахнув дверью.
Вот и хорошо, подумала я, прилягши на кровать. Шум мотора машины прервала вспышка света.
Я лежала на скамейке. Молодые, по лет восемнадцать, юноша и девушка присели на цыпочках у меня. Они слегка трясли меня за плечо.
— Эй! Ты как? Плохо?
Я открыла глаза. Девушка помогла сесть прямо и придержала меня.
— Конечно плохо, ты что не видишь? — Сказала она ему. — Дай воду.
Юноша открыл полулитровую бутылку минералки и протянул мне
— Она новая, никто из нее не пил. — Предусмотрительно предупредил.
— Спасибо. — Я сделала несколько глотков. Огляделась. Поздно, ко мне уже быстрым движением шагал Алекс.
— Что случилось? — Взволнованно спросил он их.
— Девушке стало плохо, она потеряла сознание. — Пояснила девушка, сидевшая рядом.
— Спасибо, что позаботились! Это моя невеста!
— Пожалуйста.
Они оба встали и пошли дальше.
— Они мне воду оставили. — Сказала я взглянув на бутылку. Алекс стал обыскивать свои карманы брюк. Там оказалась купюра в тысячу гривен. Он догнал молодую пару. Юноше в руку сунул купюру. Он попытался отказаться, мол просто по доброте душевной подошли, не оставлять же меня в таком состоянии. Алекс сказал, что благодарен за помощь и не стоит из-за этого переживать. Пожелал хорошо им развлечься. Затем, снова присел на скамейку и нежно меня обнял. Я снова сделала глоток.