Читать интересную книгу Воля Императрицы - Тамора Пирс

Браяр засунул руки в карманы. Орхидеи он не очень одобрял.

— Паразиты, — сказал он, как садовник садовнику.

Императрица тихо засмеялась:

— А вот и нет. Они не убивают, в отличие от настоящих паразитов. Хотя вне моего сада я против паразитов ничего не имею, — со знанием дела заявила она. — Я ими просто окружена, и все они такие же цветастые и красивые, как мои орхидеи. В этом, в общем-то, и заключается суть придворных.

Браяр пожал плечами:

— Надо их вытурить, чтобы занялись чем-нибудь полезным, — предложил он, осматривая горшок с полосатыми орхидеями.

Те зашевелились, чувствуя его неодобрение.

— А, но что я считаю полезным для моих дворян, и что они считают полезным для себя — зачастую совершенно разные вещи, — объяснила Берэнин.

Местное освещение заставляло её кремового цвета кожу светиться.

— Проблема с дворянами в том, что им всегда всего мало. Они всегда хотят больше. Если бы я за ними не приглядывала, они бы занимались всякими гадостями, и часть из этих гадостей были бы направлены на меня. Я предпочитаю держать их в моём дворцовом парнике, где я могу пропалывать их при первых же признаках заговора.

— Мне кажется, что они плетут ещё больше интриг, если держать их слишком близко к себе, — сказал Браяр, — но я в людях разбираюсь не так хорошо, как в растениях.

Он хмуро глянул на полосатые орхидеи, те начали дрожать.

— Прекратите, — приказал он. — Я вас не трону, поскольку теперь знаю, что вы на самом деле не паразиты. Вот.

Он протянул к ним руку и нежно коснулся их стеблей, посылая спокойствие в их жилы.

— Я никогда не сделаю вам больно.

Подумав о подрезании, он добавил:

— Разве что для вашей же пользы.

Берэнин покачала головой, осторожно поливая несколько цимбидиумов:

— Не понимаю я, почему ты с ними говоришь, и почему позволяешь им говорить с собой. Я их люблю именно потому, что они красивые — и молчат.

— Ох, — поморщился Браяр. — Полагаю, у вас наихудшая работа в мире — все постоянно чешут при вас языком.

Императрица засмеялась:

— Я к этому привыкла. Покуда я могу здесь отдохнуть, всё будет хорошо.

Она подняла голову, взглянув на солнце, и вздохнула:

— Полагаю, я уже достаточно долго оставила их без присмотра. Уже почти полдень, и они капризничают, если их не покормить.

Она погладила ярко-розовую орхидею «дерево жизни»:

— Как и мои красавицы, только от дворян шуму гораздо больше. Ну, среди них тоже есть красавчики, чтобы меня успокаивать.

Она сняла перчатки и отложила их в сторону, затем оставила орхидеи и подошла к Браяру.

— Как те Джа́кубен и Финлак? — спросил он, следуя за ней мимо шакканов.

— Ах, этими я готова поделиться, — ответила Берэнин. — Вот. Так будет быстрее.

Они вышли через боковую дверь в деревянный коридор, который выходил на мощёную камнем дорожку через открытые сады.

— Я надеюсь, что один из моих очаровательных мальчиков убедит мою дорогую кузину Сэндри остаться в Наморне.

«У этих безголовых павлинов кишка тонка в чём-то её убедить», — подумал Браяр, но промолчал. «И мне не стоит говорить ей, что у Сэндри стальная воля и своя голова на плечах. Берэнин придётся это обнаружить самостоятельно. Ради её растений, я надеюсь, что этот урок окажется для неё не слишком болезненным».

* * *

Расположившись на траве, Даджа и её спутники продолжали ожадить, когда дворцовые часы пробили сначала один час, потом второй. Наблюдая за окружавшими её людьми, Даджа решила, что они как черепахи. Все грелись на солнце с довольным выражением лиц. Этому предавались даже присоединившиеся к ним мужчины, вроде Джака и Кэнайла.

— Это что, какой-то северный обычай? — спросила Сэндри, когда прошёл второй час, и поправила своей магией шов на платье одной из женщин. — Вы выходите на улицу, чтобы печься на солнце как булки на противне?

— Подожди, пока ты переживёшь зиму в Данкруане, — посоветовала черноволосая и черноокая Кэ́йдлин фа Сэ́раджэйн, фрейлина. — Тогда ты тоже полюбишь солнце.

— Но оно же ужасно влияет на вашу кожу, — указала Сэндри. — Со временем она у вас задубеет.

— У нас есть лосьоны, кремы и бальзамы для кожи, — сказала Ризу, задрав голову, чтобы подставить лицо солнечному свету. — И зима уж слишком длинная. Мы рискнём.

Даджа огляделась:

— Мне казалось, что внутри я видела людей постарше, но здесь всем максимум тридцать, — заметила она.

Её спутники тихо засмеялись:

— Нам полагается не отставать от неё, — с улыбкой объяснила Ризу. — По утрам никто не знает, взбредёт ли ей в голову проехаться верхом…

— Или на охоту, — сказал Джак, сидевший скрестив ноги с противоположной стороны от Сэндри. — Или на пляж, — мечтательно продолжил он, — или на рынок…

— Те, что постарше, снова присоединяются к нам позже, когда уже ничего другого не происходит, — сказала Ризу. — Сегодня Её Имперское Величество хотела, чтобы Леди Сэндрилин встретили её ровесники, и она не желала формальностей.

— Зал Роз — для веселья.

Кэйдлин плела стебельки травы, делая из них браслет. Она уже успела сплести их для половины всей их компании.

— Зал Солнца — для полного двора и более закрытых церемоний, а Зал Мечей — для аудиенций, изысканных приёмов и тому подобного.

— Значит, это как условные знаки при дворе, — заметила Сэндри. — Если вы знаете, где находятся люди, то довольно хорошо представляете, что происходит.

Даджа улыбнулась:

— Пишешь для нас путеводитель, Сэндри? — спросила она. — Или для себя?

Сэндри лишь фыркнула в ответ.

— А происходит вот что: наша императрица повела твоего друга в оранжереи, куда она большинство из нас не пускает, — с туманом в карих глазах проворчал Кэнайл.

— Говори за себя, — сказала Ризу. — Некоторых своих фрейлин она туда пускает.

— Ну, едва ли их друга Браяра можно назвать фрейлиной, — указал Джак. — И лучше уж ему следить за манерами в обществе Её Имперского Величества.

Сэндри и Даджа обменялись улыбкой. «Браяра следить за манерами не может заставить никто, кроме Розторн», — подумала Даджа, зная, что Сэндри думает о том же. «И Браяр не настолько глуп, чтобы оскорбить императрицу, что бы эти придворные пустомели по этому поводу ни думали».

— Он — зелёный маг, — сказала она вслух, выбрав дипломатичную ремарку. — Если у неё какие-то проблемы с насекомым или чем-то таким, то она захочет выслушать его совет. У неё есть шакканы?

— Дюжины, — ответил Джак. — Они — вторые по счёту её любимчики, после её драгоценных орхидей.

— Ну, вот то-то и оно, — сказала Даджа.

Её кожу что-то защекотало: Ризу с любопытством проводила пальцем вдоль металла на тыльной стороне её ладони. По телу Даджи пробежала дрожь. Она робко улыбнулась Ризу и продолжила:

— Браяр разбогател на придании формы шакканам. Вероятно, она попросила у него совета. Шакканы — хитрые существа.

— Они там уже слишком долго, чтобы просто обследовать какие-то малорослые деревья, — проворчал Кэнайл. — Я видел, как он на неё смотрел.

Ризу захохотала:

— Кэн, глупышка, ты только подумай, как она оскорбилась бы, если бы он не глядел на неё, — поддразнила она, толкая Кэнайла ногой. — Она же по утрам два часа одевается, пусть мужчины только посмеют на неё не смотреть!

— И женщины тоже, а, Ризу? — огрызнулся Фин.

Теперь уже засмеялись все женщины:

— А дальше ты будешь ревновать солнце и луну за то, что они поворачиваются к ней лицом, — с озорной улыбкой сказала одна из подруг Ризу. — И её зеркало.

— Её ванну, — предложила Кэйдлин, сверкая глазами. — Как-нибудь ночью он ворвётся в императорские покои…

— Когда её там не будет, — перебил Шан. — Никогда не врывайся в её покои, когда она в них. От последнего, кто попытался, осталось только мокрое место.

— Он думал, ей понравится похищение понарошку, для романтического эффекта, — тихо сказала Ризу Дадже на ухо. — А ей не понравилось. Такое могло прийти в голову только болвану.

— Итак, — сказала Кэйдлин, зыркнув на прервавших её Ризу и Шана, — Фин ворвётся в её покои и нападёт на ванну. А потом наша новая подруга, маг-кузнец…

Она подмигнула Дадже.

— Она превратит Фина в ванну, чтобы он наконец-то смог принять Её Имперское Величество в свои объятия.

— И ему в рот набьётся мыло, — пошутил Шан. — И с тех пор борщ ему на вкус будет уже не тот.

— Ванные не едят суп, — с ухмылкой ответил другой мужчина. — Их всегда опорожняют.

Фин поморщился:

— Не слушай их, — сказал он Сэндри. — Можешь поверить, что они все — мои друзья?

Даджа глядела, как Сэндри, хихикая, махнула в ответ рукой.

«Похоже, что немного лести ей нравится, что бы она ни говорила», — подумала Даджа. «Хотя если кто-то из них думает, что Сэндри спутает лесть и истинные чувства, то их ждёт печальный сюрприз. Она для этого слишком здравомыслящая. Ну, по крайней мере была такой».