Читать интересную книгу Шик, блеск, красота - Марина Серова

Приняв такое решение, подошла к соседней двери и постучала, не сразу заметив, что она-то как раз оснащена звонком. Мне открыли, предварительно спросив, кто это. Я, как обычно, соврала, назвавшись работником милиции. Похоже, наших стражей порядка уважают — дверь мне открыли тут же. Женщина очень маленького роста, немного полноватая, но весьма миловидная, удивленно уставилась на меня.

У женщины, выглядевшей лет на тридцать, были очень густые каштановые волосы, собранные в хвост. Не совсем правильные черты лица в совокупности образовывали очень миловидное личико с обворожительной улыбкой и добрым взглядом. Обладательница такой улыбки по определению неспособна на злые поступки. Женщина не вызывала у меня никакой настороженности. Она напоминала кроткую овечку. Хотя, возможно, я и ошибалась.

Женщина была одета в строгий брючный костюм синего цвета, отделанный по краю рукавов и воротника машинной вышивкой в виде черных цветов. Наряд завершали черные туфли на очень высоком каблуке. Одним словом, женщина выглядела элегантно.

Попросив разрешения пройти в квартиру, я на всякий случай показала «корочки». Меня тут же препроводили на кухню. Причем она была не безлюдной — на данный момент за столом сидел хозяин и медленно пережевывал приготовленные ему гренки. Заметив мое появление, мужчина обернулся и приветливо кивнул. Мне же хватило одного взгляда на него, чтобы понять, что передо мной человек, обремененный интеллектом. Не удивлюсь, если он окажется доктором филологических наук или каким-нибудь физиком.

— Знакомьтесь, это мой муж, Александр Витальевич, — познакомила нас женщина, имени которой я пока еще не знала. — А это, — соседка указала на меня, — из милиции.

— В нашем районе что-то случилось? — настороженно отреагировал Александр.

— Пока нет, и, чтобы этого не произошло, мне бы хотелось задать вам несколько вопросов о вашей соседке, Фимушкиной Любови, — пояснила я. — В частности, о ее отношениях с Евдокией Дрягель.

— А, ну так это совсем не по моей части, — отмахнулся мужчина. — Это к жене, я тут никого не знаю.

— Он у меня архитектор, — похвасталась женщина как бы кстати. — Целыми днями на работе пропадает, даже в выходные. Дома почти и не бывает… — Она обратилась к мужу: — Ты гренки-то с собой возьми, в обед перекусишь, а то в кафе выбраться времени, как обычно, не найдется.

— Ничего, обойдусь, — отказался Александр и спешно стал собираться на работу.

Я присела на один из стульев, не став дожидаться приглашения, а когда женщина вернулась, проводив мужа, мы продолжили разговор.

— Могу я узнать, как вас зовут?

— Да, конечно, — кивнула та. — Ирина Васильевна, фамилия — Гамма. А что это вас наша соседка вдруг заинтересовала?

Решив во второй раз не допускать ту же ошибку, я не стала выкладывать всю правду.

— Ваша соседка проходит по уголовному делу как свидетель, но почему-то постоянно недоговаривает. Вот я и решила пообщаться с вами, чтобы все прояснить.

Этот ответ, кажется, удовлетворил женщину. Она приготовилась слушать меня и отвечать на вопросы.

— Скажите, пожалуйста, Ирина, — быстро спросила я, — вы знаете подругу своей соседки, Дрягель Евдокию Владимировну?

— Ну, так чтобы лично — нет, конечно, она ведь не моя, а ее подруга, — спокойно ответила женщина. — Но я не раз про нее слышала.

— От Фимушкиной? — переспросила я.

— Разумеется, — кивнула Ирина. — Мы иногда заходим в гости друг к другу, хоть и не подруги, но все же общаемся, — заметила она. — Когда она рассказывает о своем досуге, всегда упоминает Евдокию. Похоже, это ее лучшая подруга. Нередко Люба обсуждает ее.

— Обсуждает с завистью? — заинтересовалась я.

— Нет, конечно, с какой стати ей завидовать? Она и сама живет — не бедствует, — ответила Ирина, немного подумав. — Да и та, насколько я могу судить, не бог весть как богата. Полагаю, что достаток у них примерно одинаковый, может, потому и дружат.

— А где они познакомились, вы случайно не знаете? — полюбопытствовала я.

— Где? — Ирина снова напрягла память. — Если не ошибаюсь, то в салоне-парикмахерской или в каком-то клубе. Точно сказать не могу.

— То есть дружат не так долго?

— Кажется, да.

— Расскажите, пожалуйста, еще вот о чем: когда Фимушкина говорила о Евдокии, не заметили ли вы, что она ее… как бы выразиться покорректнее… недолюбливает? — нашла нужное слово я.

— Да нет, что вы, — замотала головой женщина. — Люба всегда о ней с восторгом отзывалась. Особенно когда той в чем-то везло. Вот, например, в последний раз она очень уж радовалась, что ее подругу на показ мод пригласили. Жалела, конечно, что не ее саму, но не обижалась.

— Относительно показа расскажите все поподробнее, — попросила я. — Что и как говорила ваша соседка?

— Ой, да что она могла говорить… Сначала просто обмолвилась, что скоро ее подругу покажут по телевизору, так как ей выпала честь представлять главную модель. Мы даже договорились, что вместе смотреть будем. Любаше очень уж хотелось потом платье такое же себе заказать, так живо и красочно его подруга описала. А я шью немного, — несколько отвлеклась от темы женщина. — Муж-то работать не пускает, говорит, что сам обеспечить может. Ну не могу же я без дела сидеть, вот и нашла применение своим талантам.

— Так, значит, Фимушкина попросила вас обратить особое внимание на то платье? — вернулась к главному я.

— Нет, сначала она мне его просто описала и поинтересовалась, не могу ли я такое же сшить ей к Новому году. А когда узнала, что по телевизору все покажут, попросила непременно посмотреть на это платье, тем более что самой ее не будет. Интересовалась моим советом, хотела узнать, стоит ли шить такое же.

— И что, вы выполнили ее просьбу? — прикинув, что в этом случае соседке хорошо должно быть известно о произошедшем во время показа, спросила я.

— Увы, нет, — расстроенно ответила та. — Я совсем про это забыла, а тут еще дети от бабушки вернулись, совсем меня закружили. Да к тому же Любаша мне и не напомнила об этом. Она вообще что-то давненько не захаживала, видно, дела.

«Так, значит, то платье Фимушкина описала соседке, мечтая заполучить себе такое же, но дешевле оригинала, — подумала я. — Если верить сказанному, получается, что о произошедших переменах она даже и не знала. Следовательно, информация была воспринята в первоначальном виде. Только вот воспринята кем: ею самой или же ее соседкой, которой она все растрещала? Предположим, что убить Евдокию решила именно Фимушкина, тогда она тем более должна была постоянно держаться при подруге и досконально выведывать у той о всех переменах. Но она вообще уехала. Нет, у нее просто не хватило бы времени, чтобы найти исполнителя, да еще и быть уверенной в том, что он все сделает именно так, как нужно. Выходит, она тут ни при чем. Тогда зачем ей что-то от меня скрывать? А я уверена, что она что-то скрывает. Возможно, боялась подозрений?

Не слишком подходит на роль подозреваемой и Ирина Гамма. Добрейшей души женщина, по-моему. И потом, к чему ей убивать Евдокию? Похоже, я готова подозревать каждого, кто встретится мне на пути».

Понимая, что неверная информация скорее всего передавалась именно по этому каналу, я решила поинтересоваться у Ирины еще и о том, не рассказывала ли, в свою очередь, и она кому-нибудь про этот показ.

Ответ оказался самым что ни на есть безнадежным:

— А к чему мне кому-то об этом рассказывать? Я никого из участниц даже не знаю. Нет, они — женщины, конечно, известные, но лично-то с ними не знакома. Я сама простая, сельская. Просто удачно вышла замуж, а ко всем этим показушным вечеринкам до сих пор привыкнуть не могу.

На этом я решила закончить наш разговор, поняв, что Ирина действительно ничего не знает. Женщина проводила меня, попрощалась и захлопнула за моей спиной дверь, оставив меня наедине со своими размышлениями.

Я забралась в салон и закурила.

«Итак, Фимушкина действительно с кем-то поделилась известной ей информацией перед тем, как уехать. Причем могу предположить, что сделала это специально, тем самым подтолкнув того человека к решительным действиям. Возможно, подруга Евдокии преследовала свои собственные цели, на что-то рассчитывала, а то и просто делала свое грязное дело руками других людей. Этим-то и объясняется ее неоднозначное поведение. Если все действительно так, как я думаю, нужно попробовать проследить за ней и попытаться выяснить, с кем же таким подозрительным она общается, о ком не желает говорить».

Вспомнив, что Фимушкина не знает, что я приехала к ней на машине, и уж тем более, на какой именно, я решила остаться в «девятке» и проследить, куда женщина вскоре направится. Поудобнее расположившись на сиденье, я откинула голову назад. Потянулись длинные минуты ожидания, а ждать я никогда не любила. Еще бы — теряешь столько времени. Но ничего другого пока предпринимать не следовало.