слова пророчества сего и соблюдающие написанное в нем; ибо время близко». Слова о «близости» Пришествия подчеркивают, что пророческое откровение Апокалипсиса требует безотлагательного внимания и вдумчивого соотнесения со своей жизнью. Эти слова нужно не только с любопытством слушать, но исполнять (ср. Мф 7:20–27, Иак 1:22–25). Как и в синоптических Евангелиях, в Откр 3:11 Пришествие Иисуса сравнивается с приходом вора ночью – главной мыслью здесь является необходимость «бодрствования»,
постоянной готовности встретить Господа. Главная задача для Апокалипсиса и Евангелий – побудить верующих к активной христианской жизни, далекой от лености или уныния.
2. В Евангелиях Иисус говорит о многих знамениях, предваряющих конец истории, то есть Он предполагает процесс установления Царствия – «не тотчас конец» (Мк 13:7; Мф 24:6; Лк 21:9). Точно так же это предстает и в Апокалипсисе – при всей устремленности повествования в эсхатологическое будущее, Пришествие Христа во славе описывается только ближе к концу книги (в 19-й главе из 22-х). А до этого читатели несколько раз почти вплотную подходили к точке соприкосновения божественного мира с земным – и всякий раз опять отступали назад. Относительно повествования Апокалипсиса можно употребить образное выражение – чтобы увидеть Небесный Иерусалим, нужно пройти длительный путь через семь посланий, семь печатей, семь труб и семь чаш. Вся структура Апокалипсиса с волнообразными движениями вперед и назад предполагает динамический процесс пришествия Царствия, который согласно Евангелию не будет одномоментным.
3. Обратим внимание, что Иоанн не конкретизирует, какой временной период он понимает под «вскоре» – это примерно через месяц? через год? через несколько лет? Согласитесь, мы используем слово «скоро», имея в виду разные промежутки времени, в зависимости от того, о каких именно событиях мы говорим. А для Бога протяженность времени тем более относительна – об этом в Библии сказаны яркие слова: «один день у Господа, как тысяча лет, и тысяча лет, как один день» (2 Пет 3:8; апостол Петр здесь цитирует Псалом 89:5). И хотя в Апокалипсисе указываются конкретные временные периоды, попытки их буквального понимания сразу приводят к несуразностям. Например, в Откр 11–13 упоминается временной период «3,5 года», предваряющий пришествие Царствия Божия (Откр 11:13–15). Однако согласно Откр 12:5–6, этот период начался с победы Христа над драконом-сатаной, то есть со дня Его Распятия и Воскресения. То есть в момент написания Апокалипсиса Иоанну было известно, что от его «точки отсчета» прошло не 3,5 года, а уже не один десяток лет. Противоречие может быть снято, если принять, что срок три с половиной года в Откр 11:13–15, предваряющий Пришествие Иисуса во славе в конце времен, не понимался автором буквально.
4. Давайте внимательно вслушаемся в слова, завершающие весь цикл видений Апокалипсиса – «И сказал мне: сии слова верны и истинны; и Господь Бог святых пророков послал Ангела Своего показать рабам Своим то, чему надлежит быть вскоре» (Откр 22:6). Если постараться проникнуть во внутренний настрой, с которым были сказаны эти слова, то можно заметить, что они дышат величественным покоем, в них ощущается неколебимость и надежность, исходящие от Бога. В новозаветном Апокалипсисе, как и в других апокалипсисах, слова «надлежит быть вскоре» подчеркивают, что Божий план нерушим и непременно сбудется, ничто в мире не сможет ему помешать[74].
Таким образом, Апокалипсис не дает конкретных однозначных установок относительно того, насколько «скоро» свершатся эти события, не взвинчивает эмоционально в предощущении «последних событий» – в этом плане он близок евангельским повествованиям.
Сопоставление с Евангелиями: сокрытость «времен и сроков», фокус на настоящем
В Евангелиях сокрытость сроков «конца» повторяется множество раз как некий лейтмотив – «вы не будете знать, когда…» (Мк 13:33, 35). В Евангелии от Марка это выражено самым радикальным образом – о «временах и сроках» знает только Отец; ни ангелы, ни даже Сын не обладают этим знанием. Утверждение, что Сам Сын Божий Иисус этого не знает, красноречиво убеждает в тщетности всех человеческих спекуляций о точной дате конца. Иисус сказал это, желая донести до учеников очень важную мысль: «Отказавшись назвать точную дату, Иисус перевел фокус с будущего на настоящее: „итак, бодрствуйте!“ (Мк 13:35)[75]. И все евангельские притчи о Царствии относятся к настоящему моменту – именно сейчас нужно принять слово, именно сейчас нужно любить ближнего, сейчас нужно быть готовыми встретить царя, который еще в пути, жениха и хозяина дома, которые придут поздно»[76]. «Бодрствовать» означает проживать каждый день как наполненный ценностью и значимостью, не гадая о «том самом главном дне конца»[77]; «бодрствовать» означает идти навстречу Иисусу «здесь и сейчас», а не когда-то в отдаленном будущем. А во время ожидания Иисус поручает нам важную задачу: прежде конца «всем народам должно быть проповедано Евангелие» (Мк 13:10), и это зависит от каждого христианина (Мф 28:18–20).
Текущие времена могут считаться «последними» в качественном отношении
Именно такой посыл мы видим и в Апокалипсисе – «близость» сроков употребляется не столько в количественном отношении, сколько в качественном. Иоанн не ориентирует верующих на конкретные временные рубежи – он скорее убеждает готовиться войти в присутствие Господа прямо сейчас, быть готовыми всегда[78].
В конце книги автор побуждает верующих присоединиться к нему в призыве – «Ей, гряди, Господи Иисусе!» / «Да, приди, Господь Иисус!» (Откр 22:20). Сколько решимости и открытости Богу звучит в этих словах…
Важно, что видения Апокалипсиса не относятся преимущественно к будущему. Иисус повелевает Иоанну: «Напиши, что ты видел, что есть и что будет после сего» (Откр 1:19) – прошлое, настоящее и будущее оказываются взаимопереплетены, и видения Апокалипсиса словно охватывают все измерения времени. В ключевых местах повествования Апокалипсиса – в первом небесном видении Откр 4–5 и в центральных главах Откр 11–13 – в символическом виде показано уже свершившееся событие прошлого – победа Иисуса Христа над смертью и злом. Как мы уже упоминали в уроке 2, в этом состоит отличие новозаветного Апокалипсиса от иных иудейских апокалипсисов, устремленных к эсхатологическому будущему, – для Иоанна спасительные действия Бога уже становятся реальностью в Иисусе Христе, и христиане уже сейчас становятся «царством и священниками» Бога (Откр 1:6; 5:9–10; см. уроки 4, 5 и 12). И в этом плане Апокалипсис оказывается содержательно единым с прочими новозаветными текстами, утверждающими, что «последнее время» уже здесь – оно открылось в Распятии и Воскресении Сына Божия, давшего людям Новый Завет с Богом[79].
Именно духовно-символический подход позволяет подчеркнуть, что наиважнейшим и кульминационным событием всей мировой истории автор Апокалипсиса считает не будущий «конец мира» и не какие-то локальные происшествия своего времени – самым главным является событие Воскресения Иисуса