– Кейтлин? – Николо остановился в дверях ее кабинета. – Лаззаро попросил меня поговорить с тобой. Это срочно.
Кейтлин обратила внимание на то, что Ник не заходит к ней в кабинет.
– Нас здесь некому подслушивать, – сказала она. – Да и времени у нас немного.
– Да, конечно. – Пожав плечами, Николо посмотрел па Кейтлин своими черными, как ночь, глазами. – Некоторые не в восторге от твоей попытки спасти нас от этой Брит Джонс.
– Я заметила. – Возможно, если бы Кейтлин не была такой усталой и расстроенной, она бы потеряла над собой контроль. Но последние дни так вымотали ее, что у нее просто не было сил на эмоции. Она неохотно прошла по кабинету навстречу Нику. – Но никто из вас не смог вычислить и обезвредить ее. И, тем не менее, вы не устаете обвинять меня во всех смертных грехах. Вы перемыли мне все косточки. Неужели я не заслужила прощения за мои ошибки? – Кейтлин подбоченилась. – Если честно, так ли уж много ошибок я совершила? Что ты об этом думаешь, Ник? Зачем ты пришел сюда? Чтобы поинтересоваться, как я собираюсь выбраться из этой неразберихи? А может быть, ты хочешь позволить «Снитчу» победить нас?
На лице ее деверя появилась едва уловимая улыбка.
– Ладно, сестренка. – Николо прошел в кабинет и развалился в кресле напротив письменного стола Кейтлин. – Я всегда готов выслушать интересные идеи. Особенно, когда речь идет о неразрешимых проблемах.
Вместо того чтобы вернуться на свое место, Кейтлин села в кресло напротив Николо.
– Все очень просто, – сказала она. – В тот день, когда «Снитч» опубликует статью об Инферно, мы выпустим наш пресс-релиз.
– Мы?
– Ювелирный дом Данте, разумеется, – пояснила Кейтлин. – Мы согласимся со всем, что опубликует «Снитч». Да, Инферно существует. Да, оно объединяет влюбленные сердца.
– Очень любопытно. – Николо наклонил голову набок и снова прожег ее своими черными глазами. – Но, по-моему, ты сошла сума.
– Дай мне закончить, Ник, – резко проговорила Кейтлин, и, к ее удивлению, он продолжил слушать ее. – А потом мы объявим, что Инферно делает ювелирные украшения Данте особыми. Мы внушим женщинам, что все, к чему прикасаются Данте, заряжается энергией Инферно. А затем эта энергия переходит к тем, кто носит кольца, браслеты, серьги и ожерелья, сделанные Данте. Надевая обручальное кольцо на палец своей невесте, любой мужчина будет думать о том, что страсть Данте передается им.
Николо выпрямился, его взгляд стал острее.
– Черт побери…
– Вот именно, – поддержала его Кейтлин.
– Нет, серьезно. Это может сработать. – Николо задумался, потом кивнул. – И ты придумала все это, когда договаривалась с этой Джонс?
– Да, – коротко ответила Кейтлин.
– Знаешь, что я думаю? – спросил Николо, прищурив глаза.
– Понятия не имею, – честно ответила она.
Ник расплылся в широкой улыбке.
– Я думаю, что твои таланты зря пропадают в отделе финансов.
В Сан-Франциско Марко вернулся таким усталым, что просто валился с ног. За неделю его гнев немного поостыл, но боль от того, что натворила Кейтлин, осталась. Его братья, Франческа, Примо и Нонна звонили ему бесконечное количество раз. Все они говорили об одном и том же. Брит бесконтрольно шпионила в их корпорации, и только Кейтлин удалось справиться с ней. Вся семья Данте поддержала решение его жены.
Он тоже. Наконец-то он признался в этом себе самому. После всего, что было сказано и сделано, Марко по-прежнему любил Кейтлин и был решительно настроен сохранить их брак. Лаззаро встречал его в аэропорту. Сердце Марко оттаяло. Он был рад встрече с братом. Но когда тот начал сразу же говорить о Кейтлин, душевная теплота сменилась раздражением.
– Ты просто не хочешь понять, Марко, – твердил Лаззаро брату, когда они ехали в машине, – что Кейтлин смогла обратить в нашу пользу тот вред, который нам пыталась причинить Брит Джонс. – Он засмеялся. – Что ж, это Кейтлин. У нее всегда есть план.
– Сколько я должен повторять, – процедил сквозь зубы Марко, – что Инферно не может служить средством продвижения на рынке?
– Но ты даже не выслушал ее, – продолжал убеждать брата Лаззаро.
Марко растер руками лицо, пытаясь прогнать сон и сосредоточиться. Перемена временных поясов всегда дается нелегко.
– Ты прав. Я не выслушал ее. Так что же она придумала?
Лаззаро рассказал брату о плане Кейтлин в мельчайших подробностях. Марко откинулся на спинку сиденья и прищурился, вбирая в себя детали.
– Неплохо, – заключил он, в конце концов.
– Неплохо? – удивился Лаззаро. – Ты что, смеешься? Женщины будут просто драться за наши изделия! – с воодушевлением сказал он. – Всем им захочется получить свой кусочек Инферно. «Снитч» будет просто рвать и метать от того, как мы все повернули.
– И тем не менее… – Марко горестно опустил голову. – Ты знаешь, как я отношусь к тому, чтобы получать выгоду от Инферно. Не сомневаюсь, что Примо считает так же.
Лаззаро молча посмотрел на брата.
– Я думал об этом, – спокойно сказал он. – Серьезно думал. Идея Кейтлин – не дешевая реклама. Она намного изящнее, чем ты можешь себе представить. Благороднее. Я почти…
– Почти – что? – не сдержался Марко.
– Я почти уверен в том, что Кейтлин поверила в силу проклятия.
– Но сейчас мы говорим не о проклятии, а о Кейтлин, не так ли?
– Именно это и делает наш разговор таким приятным, – заявил Лаззаро. – Кейтлин избавила нас от необходимости проводить в Европе масштабную рекламную кампанию. Вместо этого она предложила увлекательную, романтическую идею. И заметь! Она была абсолютно искренней.
– Что ты имеешь в виду? – спросил Марко, склонив голову набок.
Он был заинтригован словами брата.
– Если ты действительно веришь в Инферно… – начал издалека Лаззаро.
– Ты в этом сомневаешься? – сорвалось у Марко с языка.
– Тогда ты должен верить и в то, что наши украшения несут в себе частичку страсти Данте. Подумай об этом, Марко. Разве могла бы Франческа сотворить свои лучшие работы, если бы не влюбилась в Северо? Разве Примо достиг бы того, что у него сейчас есть, если бы не его любовь к Нонне?
Марко не смел отрицать того, что сказал брат.
– И ты действительно думаешь, что именно проклятие семьи Данте подвигло ее на этот маркетинговый план? – спросил он.
– А у тебя есть другое объяснение? – пожав плечами, поинтересовался Лаззаро.
– Нет, – коротко ответил Марко.
И в эту же секунду его посетила сумасшедшая мысль. Настолько сумасшедшая, что поначалу он принял ее за наваждение, вызванное сменой временного пояса. Это наваждение предложило ему выход из их с Кейтлин кризиса. Оно подсказало способ доказать жене, что он любит ее, что они созданы друг для друга и что он никогда не сомневался в искренности ее любви к нему. Марко нужно было всего несколько минут, чтобы еще немного поднапрячь свой уставший ум и доработать детали. К сожалению, он был не очень силен в таких делах. Составление плана и проработка деталей – это конек его жены.