доме так жарко, будто он находится на экваторе. Она размотала мохеровый шарф, не долго думая, пристроила его на ближайшего ангелочка, и, с облегчением сняв шубу, положила ее рядом.
– Вася! – громче крикнул Степан. – Мы пришли. И снова тишина…
– Странно. Может, он нас и не ждет вовсе? – предположила Анна, озираясь по сторонам. Ей вовсе не улыбалось быть обвиненной еще и в незаконном проникновении в чужой дом, тем более на Рублевке! За такое вообще, наверное, без суда и следствия ссылают сразу на Колыму…
– Скорее всего он наверху, – предположил Степан и стал быстро подниматься по лестнице.
Анна не отставала. Преодолев два пролета, они оказались на втором этаже, в царстве стекла и белого дерева, мраморных черно-белых полов, кремовых кожаных диванов, ну и, конечно, бессменных ангелочков.
Обозревая это нагромождение роскоши, Анна подумала, что у хозяина дома явно имеется какая-то червоточина в мозгу, и может быть, поэтому он пытается доказать всем и вся, что он де круче других – дескать, вот какой я, смотрите и завидуйте!!!
Здесь в коридор выходило несколько дверей, среди них выделялась одна, металлическая с большими заклепками.
– А что за ней? – заинтересовалась Анна, подходя ближе.
– Осторожно, она на сигнализации. Там Вася хранит наиболее ценное.
– Наверное, свою коллекцию. А что он собирает?
– Да кидается от одного к другому, покупает, покупает, слишком азартный, а потом быстро остывает. Вот увидит что-то, загорится и просто сатанеет, если его кто-то опережает, – сказал Степан негромко и тут же гаркнул: – Вася, да где ты? Вон как гостей встречаешь!
– Может, он все-таки нас не ждет? – Анна зябко повела плечами, ей почему-то стало не по себе…
– Ждет, конечно! Куда он мог деться? Он вообще не так часто покидает свой дом, боится.
– Чего?
– Чего и все богатые боятся… что тот самый пролетариат, которому ничего не досталось, снова взбунтуется и раскулачит.
Анна глянула на заманчиво улыбающихся амурчиков и кивнула – понатащил сюда всякой всячины и теперь чахнет над златом.
– А если он нас тоже испугался и спрятался за той дверью, бронированной? – усмехнулась она, прислушиваясь: из конца коридора доносились голоса.
– Да нет, он в кабинете. – Степан направился в ту сторону. Почему-то она была уверена, что сейчас их встретит этакий холеный сноб с ущемленным чувством собственного достоинства, с оттопыренными мизинцами и непременно в бархатном халате до пола…
Заглянув в комнату, она увидела человека, лежащего ничком в багровой луже.
Глава 15
Неожиданно для самого себя и уж тем более для окружающих подполковник Галемба расхохотался, причем расхохотался так громко, что в окнах дрогнули стекла. Но подчиненные, собранные им на очередную пятиминутку, и не думали разделять его веселье, а наоборот, сникли, прекрасно сознавая, что радоваться нечему, а впору плакать навзрыд.
Только что стало известно, что видеозапись презентации исчезла, а это означало, что следствие лишилось своей главной улики!
Они даже не успели как следует изучить материал, просмотрели всего пару раз. Хорошо хоть удалось установить, что взрыв произошел в пятнадцать тридцать две, и выяснить, кто находился непосредственно рядом с колье в этот момент.
Сомнительная честь доложить о пропаже досталась, конечно же, Леночке – а кто еще осмелился бы сообщить Галембе такое? Ей же было все равно, что и кому сообщать, она вообще не очень-то понимала масштаб бедствия, а может, просто делала вид, что не понимает.
– У меня для вас новости, – прощебетала Леночка, тихо подойдя к Михаилу Ивановичу. Он терпеть не мог, когда вот так подкрадывались, и она прекрасно знала об этом, но все равно делала.
Чуть не проглотив зубочистку, которую ему подсказали крутить во рту, если захочется закурить, Галемба повернулся к секретарше:
– Черт возьми, ну что там у тебя еще?
– Только что выяснилось, что диск со съемкой презентации пропал, – бесстрастно отрапортовала она.
В кабинете, битком набитом людьми, повисла мертвая тишина.
– Как пропал?
– Совсем…
– Я же только полчаса назад его пересматривал!
Леночка шмыгнула щедро припудренным носиком и поджала накрашенные губки.
Галемба некоторое время помолчал… Как могли прошляпить такую улику, размышлял он. Выходило, что кто-то из его людей предатель!
– Кто последний с ним работал? – Беленький, – сказала секретарша и скрылась за дверью.
Подполковник шумно вдохнул и вдруг расхохотался, когда же приступ веселья закончился, обвел окружающих гневным взглядом, и те моментально испарились. А он, оставшись один, уставился в окно, за которым раскачивались голые, обмороженные ветки тополя, похожие на человеческий скелет. Почувствовав легкое покалывание в левой кисти, там, где отсутствовали пальцы – так обычно начиналась болевая атака – Михаил Иванович встал, прошелся по кабинету, разминая мышцы, чтобы улучшить кровоток в теле, и остановился перед шахматным столиком с двойными игровыми часами и полированной доской, на которой полтора десятка костяных фигур в виде средневековых рыцарей застыли в ожидании продолжения партии. Этот столик преподнесли ему сослуживцы на пятидесятилетие.
Вот они тут, все как на подбор, сотруднички, мрачно усмехнулся Галемба, значит кто-то из них темная лошадка…
Придется проверить каждого, вплоть до Леночки, с виду прям одуванчик, дунь и облетит, а на самом деле он-то уж знает, какая она пронырливая и хитрая, когда надо. Да, она единственная умеет разбирать его каракули и согласна торчать с ним в офисе сутками, но это не значит, что она вне подозрений – в последнее время часто растеряна, губу закусывает, то кому-то названивает, то вообще ее нет на месте…
Или взять Беленького – боди свое набилдил так, что за ушами трещит, а пришел сюда завалящий, несуразный, шейка прутиком. Машину купил новую, иномарку… на какие такие шиши, интересно?
– Ну ничего, они еще не знают, с кем затеяли игру, – злобно прошипел подполковник, продолжая всматриваться в дергающийся скелет тополя за окном.
И как только он это сказал, в дверь постучали, и, не дождавшись разрешения, вошла секретарша.
– Что тебе еще надо? – прогремел подполковник. – Смерти моей хочешь?
– У меня для вас сообщение, – невозмутимо объявила Леночка.
Галемба насторожился, плохих новостей ему уже хватало, теперь он нуждался в каком-нибудь прорыве, в хорошем известии.
– Только что позвонил неизвестный и сообщил, что в особняке на Рублевке убит человек.
Михаил Иванович оживился, ему сейчас совсем не помешало бы хоть одно раскрытое убийство.
– А кто именно убит, известно? – осторожно поинтересовался он, надеясь на положительный ответ.
– Нет… а вот адрес, назвали.
– Выяснили, кто там проживает?
– Дом принадлежит Василию Карецкому, коллекционеру, – в голосе Леночки послышалось волнение. – Он как раз сегодня был у вас…
– Да знаю я, что был! Звонивший представился? – Нет.
– Что, совсем? Даже