застелила одну из деревянных кроватей возле камина Машиным пледом и уселась на нее с пасмурным видом. Туран стоял перед ней как статуя – большой, сильный, немного удивленный и словно тоже чего-то ждал. Припомнив недавние муки совести, Вика решила заговорить первой:
– А мне понравилось, как ты меня схватил и понес. Это было классно! И что теперь?
– Мне ну-нужно тебе сказать… Вика, у нас ничего не получится.
«Приехали! Опять двадцать пять!»
– Зачем тогда в лес потащил? Интересная у тебя логика.
– Ты-ты ведь ничего обо мне не знаешь! О том, что было со мной раньше. О том, кто я на самом деле.
– Знаю… – беззаботно ответила Вика. – Маша специально мне рассказал, думала, я испугаюсь. Ага, счас! Но… вот ты только не смейся. Получилось все наоборот. Ты для меня теперь еще больше герой.
Туран не удержался и презрительно хмыкнул, покачав головой.
– Да, да, герой! – горячо продолжила Вика, недовольная его отрицанием.
– Ты необыкновенный, особенный, такой один на всей земле. Словно специально по моему заказу. Мне все в тебе нравится. Даже твое прошлое, хотя страшно даже представить, что с тобой было. Ну, что поделать, надо жить дальше.
Вика указала на место рядом с собой и, дождавшись, пока Туран сядет, продолжила монолог:
– Ну, вот хотя бы я… Выросла без отца, брата у меня не было, дядя Леша – хороший, но видела его редко. Мама постоянно пыталась жить с какими-то мужиками, но все равно оставалась одна. А я читала книги про Тарзана и мечтала быть его возлюбленной Джейн. Я хотела, чтобы мой мужчина был сильным, бесстрашным, способным защитить, спасти из любой передряги.
– Вика, я не дурак! Посмотри на себя – ты молоденькая, красивая очень. У тебя все впереди, все лучшее в жизни, что только пожелаешь.
– Я желаю тебя… – упрямо и жестко ответила она.
– Зачем тебе я – старый моряк с драной шкурой? Ты со мной наиграешься и уедешь. А я с ума сойду, вспоминая, как держал тебя в руках, как был с тобой, и все безобразие, что ты со мной вытворяла, такая-разэтакая… Люблю тебя, бесстыжую, мочи нет!
Вика потупила довольный взор, задыхаясь, сбивчиво начала изливать душу:
– А с чего ты решил, что я тебя брошу? С чего ты взял, что нужен мне меньше, чем я тебе? Ты меня спас, взял на руки, понес через темный лес… Моя самая невероятная мечта с детства. Настоящая сказка! Самая невероятная греза о бесстрашном герое. Я не верила, что такое может случиться взаправду. И той ночью ты сердце мое украл, храбрый Тигр. Навсегда…
– Вика, не доводи!
– Нет, ты послушай до конца. Я знаю, мужчинам нельзя говорить такое. Мама всегда учила, что перед мужчиной надо делать холодный вид, вести себя так, будто не особенно им дорожишь. Не выказывать сильной любви и привязанности. Женщина должна снисходить, уступать на долгие просьбы. Нельзя много целовать и ласкать самой, а то мужчина привыкнет и уйдет искать другую, пока что неприступную, которую еще хочется завоевать. Мол, мужчина охотник по натуре и ему нужна борьба…
Да и многие мужчины именно этого хотят от женщин. Один поэт даже сказал в стихах: «Всех женщин, что стонали подо мной, затмила ты одним холодным взглядом!». Так вот, я признаться хочу, я из разряда тех, кто стонет. И ничего с этим не поделать. Если я кого-то люблю, то он будет это знать каждый день и не по разу… в смысле… то есть, я буду так на него смотреть хотя бы… да.
Вика тряхнула рыжими локонами и продолжила взволнованно:
– А подружки учили, что надо быть с вами стервой. Надо мужчиной управлять, хвостом перед ним крутить, чтобы он добивался тебя как желанной награды, а потом выполнял все твои прихоти, делал подарки, розовой лужицей у ног растекался. Особенно, если ты красива и кое-чего в постели умеешь…
– Ну, знаешь… – Туран развел руками и возмущенно нахмурился.
– Я знаю-знаю… – откликнулась Вика, – и я ничего не знаю, кроме того, что тоже тебя люблю. И я никогда не буду лежать под тобой как бревно. И буду тысячу раз говорить тебе, что ты самый великолепный мужчина, и что мне нравятся твои руки и губы. И когда ты ко мне прикасаешься, я делаюсь счастливой… Ну, ладно, я поняла, что ты человек скромный и вслух пока про это нельзя. О, кей, буду уважать твои взгляды и стану более тактичной. Какие проблемы…
Она судорожно перевела дыхание и, сжав маленькие кулачки, почти с негодованием посмотрела на Турана. Ее изумрудные глазищи дико сверкали.
– … если все это тебе не нужно, скажи прямо сейчас. И никогда больше тебя не потревожу. Я не собираюсь перед тобой унижаться, на шею вешаться. Я справлюсь и больше к тебе не подойду! Ну, отвечай прямо – будем мы нормальной парой или ты трус?
Туран посмотрел на нее, чуть прищурившись, снова грустно улыбнулся:
– Выбора не оставила, ведьма. Да как я от тебя откажусь? Ну, нет… больше бороться не стану. Сдаюсь. Ты мне в душу вошла еще с той минуты, когда увидел тебя с ребятишками возле дома, а потом голенькую на берегу. Я ничего никогда не боялся, даже там, в клетке с собратом. Я был готов умереть, умереть в бою не так страшно, Вика. Когда товарищи рядом, когда все мысли только об одном миге, который надо пройти, проползти, прожить не зря…
Но когда услыхал в лесу твой крик, подумал, что не успею, и с тобой случится что-то плохое. Я никогда еще так не бегал, никогда так не хотел убивать. А еще боялся испугать тебя, подумал, что ты меня оттолкнешь потом. А я же люблю тебя, котеночек мой рыженький, озорница!
– Как, как ты меня назвал? – Вика даже засияла от удовольствия.
Туран поерзал на матрасе, будто проверяя его на прочность, а потом притянул ее к себе.
– Я ведь давно тебя разгадал. Ты кошка. Настоящая дикая кошка. Маленькая тигрица. Отчаянная и смелая… Я вижу это по тому, как ты ходишь, как наклоняешься, волосы свои поправляешь, как смеешься и смотришь на меня.
Еще ты очень любишь играть, и тебе нравятся все новые игры, которые еще не пробовала, выдумщица. Я на все твои причуды согласен. Буду с тобой играть, сколько захочешь, как пожелаешь, я все смогу. Моя Победа. Моя Виктория…
– Мне нравится, как ты обо мне говоришь, и даже запинаешься реже, меня голос твой тоже вдохновляет на интимные подвиги, – глаза Вики таинственно замерцали, тон ее речи изменился, стал взрослее и