Читать интересную книгу Аскетические творения - Марк Подвижник

{143}

простым и непытливым сердцем к Дарующему приобщение Духа верою, а не по сравнению с делами естества, ибо сказано: «Не от дел закона Духа прилете, но от слуха веры»[404].

8. Вопрос. Ты сказал, что все духовное скрывается в душе; итак, что значит «хощу пять словес в церкви умом моим глаголати»[405]?

Ответ. Церковь разумеется двояко: как собрание верных и как совокупность [сил] души. Итак, когда говорится духовно о человеке, то Церковь есть целый состав его, пять же словес суть общие добродетели, созидающие всего человека и многообразно разделяемые. Ибо как говорящий о Господе пятью словами объял всю премудрость, так и последующий Господу пятью добродетелями созидает многое благочестие. Будучи [числом] пять, они объемлют все. Первая — молитва, потом — воздержание, милостыня, нищета, долготерпение. Сии добродетели, совершаемые с желанием и произволением, суть слова души, произносимые Господом и слышимые сердцем, ибо Господь действует, и Дух тогда вещает мысленно, и сердце насколько желает, столько и исполняет явно. Добродетели же [сии], как объемлют собою все [остальные], так и рождают друг друга; ибо, при оскудении первой, все истребляются, подобным образом второю [поддерживаются] последующие, так же и прочие. Ибо как помолится кто-нибудь, не быв подвигнут к тому Духом? О чем свидетельствует и Писание, говоря: «Никтоже может рещи Господа Иисуса, точию Духом Святым»[406]. Как может кто

{144}

терпеливо пребывать в воздержании без помощи молитвы? А кто во всем не воздерживается, как помилует убогого или обиженного? И притом кто немилосерд, тот не может иметь произвольной нищеты. Также желанию имений совоспитанница есть раздражительность, имеет ли кто стяжания или не имеет. Добродетельная же душа созидается вместе с находящимися в церкви не тем, что исполнила, но тем, что вожделела, ибо не собственное дело спасает человека, но Даровавший к тому силу. Итак, если кто не претерпел язвы[407], тот да не имеет о себе самомнения, хотя бы и сделал что-либо[408] [доброе] или хотя бы обучался к таким действиям. Не подумай когда-либо предварить Господа добродетелию, по сказанному: «Яко той есть [действуяй] в вас, и еже хотети, и еже деяти о благоволении»[409].

9. Вопрос. Почему же Писание заповедует человеку делать сие?

Ответ. Мы выше сказали, что человек по естеству имеет возможность обучать себя [к добру], и Бог сего [от него] требует. Ибо он заповедует, дабы [человек] сперва уразумел [должное], уразумев, возлюбил то и добровольно обучился [сему]; а то, чтобы ум был действенным и [человек мог] понести труд и совершить дело, благодать Господня подает восхотевшему и веровавшему. Воля человеческая есть как бы существенное условие; где же не присутствует воля, там и Он не

{145}

творит ничего, хотя и может как Бог; но не делает сего ради самовластия, [дарованного человеку]. Итак, совершение действий [добрых] зависит от Бога, воля же в этом человеческая. Однако если мы всю волю нашу предадим Ему, то все дело приписывается нам.

Чуден Бог во всем и отнюдь непостижим умом; но мы, человеки, покушаемся изобразить словами некоторую часть чудес Его, утверждаясь на Писании, более вразумляемые Им. «Ибо кто, — говорит Писание, — разуме ум Господень, или кто советник Ему бысть?»[410] Сам Бог говорит: «Колькраты восхотех собрати чада твоя, и не восхотесте»[411]. Посему мы должны веровать, что Сам собирает нас, ищет же только нашей воли; и в чем же состоит проявление нашей воли, если не в произвольном труде? Ибо как железо, когда режет, посекает, возделывает землю, насаждает, будучи нагнетаемо, само углубляется, однако иной некто движет им и налагает, а когда [железо] будет сломано, — разжигает и обновляет; так и человек хотя утесняется и утруждается, делая благое, однако Господь действует в нем тайно. И когда он утрудится и сокрушится сердцем, утешает и обновляет его, как и пророк говорит: «Еда прославится секира без секущаго? Или вознесется пила без влекущаго?»[412] Так же бывает и в отношении зла: когда человек послушен и готов на оное, тогда сатана гонит и поощряет его, как разбойник меч. Железу же уподобили мы сердце по его бесчувственности

{146}

и по великой жестокости; но не следует нам, как бесчувственному железу, не знать Владеющего [нами], поелику легко мы от Возделателя слова передаемся в помысл лукавого, а, скорее, надлежит нам, подобно волу и ослу, познавать Того, Кто понуждает и ведет нас по Своему разумению. Ибо Писание говорит: «Позна вол стяжавшаго и́ и осел ясли господина своего, Израиль же Мене не позна»[413]. Итак, будем молиться, дабы приобрести познание Бога и научиться духовному закону к исполнению заповедей Его. Аминь.

Слово седьмое. О посте[414]

Подвизающимся надобно, начав [подвиг добродетели], доводить его и до конца. Молодым же и старым, имеющим здоровое тело и не боящимся ни труда, ни озлобления, полезнее и тверже со всем усердием любить[415] всегдашний пост: мерою вкушать хлеб и от времени до времени [мерою же] пить воду[416], так, чтобы оканчивать ужин, чувствуя еще некоторый голод и жажду, дабы наслаждение [пищею и питием] не было препятствием необходимому служению Богу. Ибо если мы, вкушая [какую-либо пищу], захотим

{147}

насыщаться ею, то скоро, предавшись унынию (ἀκηδιάσαντες), пожелаем другой; когда же получим сию и ею насытимся, то и эту, подобно первой, отвергнем и обратимся к желанию более приятному; если же и это получим и им насытимся, то и сие последнее, подобно прочему, отвергнем и оставим. И невозможно, чтобы мы, если предадимся желанию утешать себя [пищею] более, нежели посту, [когда-либо] насытились. Какая пища была драгоценнее манны? Но когда израильтяне, вкушая ее, насытились и не могли пожелать ничего лучшего, тогда пожелали худшего — чеснока и червленого лука[417]. Из чего явно, что в насыщении заключается желание чего-либо другого. Итак, если мы, насыщаясь хлебом, пожелаем других [снедей], то, и его вкушая, да не будем насыщаться, чтобы всегда, быв голодны, желали мы насытиться и хлебом, дабы и вреда, происходящего от желания, избежать, и приобрести правду от воздержания[418].

2. Но, может быть, кто-либо из тех, которые ленивее [других] расположены к посту, скажет: «Разве грех человеку вкушать пищу?» Но и мы советуем беречься этого не как греха, но как имеющего следствием грех, ибо израильтяне не тем согрешили, что пожелали, но тем, что вследствие желания клеветали на Бога и впали в нечестие, говоря: «Еда возможет Бог уготовати трапезу в пустыни сей?» — и после того, как Он уготовал им ее, гнев Божий поразил многих среди них и связал

{148}

избранных[419] их[420], дабы они, оставшись в живых и пожелав еще иной пищи, не произнесли слов [ропота] на Вышнего и [за то] не истребились бы и последние из них. Нелегко овладеть бесстыдным чревом, ибо оно есть бог[421] для побеждаемых им, и невозможно быть невиновным, кто повинуется ему. И не только от насыщения, но и от невкушения пищи вижу [бывающее] бедствие, ибо когда мы в течение многих дней не вкушаем пищи, то уныние, найдя себе в нас место, восстанет и будет бороть нас и ночное бдение наше низвергает в сон, а дневную молитву — в плотские помыслы, так что мы никакой не получаем пользы по причине сна и подвергаемся большему вреду от плотских помыслов, ибо, как более других постящиеся, мы начинаем высокомудрствовать и уничижать меньших, а это тяжелее всякого греха. Как неразумный земледелец, если он со многими издержками обработал свое поле и оставил его незасеянным, потрудился в убыток себе, так и мы, если, поработив тело свое большим вниманием к себе, не будем сеять семена молитвы, то выйдет, что мы потрудились против самих себя.

3. Но, может быть, кто-нибудь скажет: «Если в молитве заключается главное дело правды, то какая надобность в посте?» Всячески большая, ибо как бедный земледелец, если посеет на поле, заросшем дурною травою, не обработав вновь земли, то вместо пшеницы пожнет терние, так и мы, если будем сеять семя молитвы, не удручив прежде тело свое постом, то вместо правды принесем

{149}

плоды греха. Ибо тело сие из той же земли, и если не будет возделано с таким же прилежанием, как и земля, то никогда не произрастит плода правды. Сказанное же нами пред сим сказано не для того, чтобы удержать желающих получить пользу от поста, но в предостережение нежелающим повредить себе им, ибо как пост приносит пользу тем, которые разумно к нему приступают, так и вредит неразумно его начинающим. Посему заботящиеся о пользе поста должны беречься вреда его, т. е. тщеславия, и хлеб, который вкушаем, по окончании назначенного себе поста, должны мы разделять на дни невкушения пищи, чтобы, вкушая ежедневно по малой части, мы могли покорить мудрование своей плоти и иметь сердце твердым в полезнейшей молитве, дабы таким образом, силою Божиею быв сохранены от возношения, мы имели попечение все дни жизни нашей пребывать во смиренномудрии, без которого никто никогда не может благоугодить Богу.