Читать интересную книгу Суд Джульетты - Марина Рощина

И все же им повезло: на тыльной стороне дома со стороны кладбища они увидели маленькое оконце, закрытое изнутри только куском картона. Проблема заключалась в том, что Старцева была слишком мала, чтобы до него дотянуться, а Ветров, хоть и не отличался атлетическим сложением, мог запросто застрять в узком проеме.

— Давай я тебя подсажу, — предложил Андрей. — А ты посмотришь, может, какая-нибудь дверь открывается изнутри.

Он подставил ладони. Аня оперлась на них, как на ступеньку, и, потянувшись, уцепилась за край проема. Еще подтянулась и заглянула вниз. По счастью, прыгать не пришлось. Изнутри под окно кто-то предусмотрительно подставил скамейку, на которую она благополучно приземлилась. Предположение Ветрова оправдалось. Наружная дверь в ризницу была закрыта только на внутреннюю щеколду, которую Аня открыла без особого труда.

Детективы-любители оказались у цели. Опытный Ветров захватил с собой фонарик, и его острый луч осветил внутреннее пространство часовни. Скромность и простота отличали убранство обители староверов. Стены без росписи и лепнины, лишь выкрашенные голубой масляной краской. На их фоне многоярусный иконостас из темного дуба, увенчанный пятью главками с крестами, напоминал силуэты деревянных церквей под северным поморским небом. Должно быть, глядя на них, староверы вспоминали родные места, покинутые предками много лет назад, чтобы сохранить свою веру в чистоте и неприкосновенности.

Перед иконостасом была сделана солея в две ступеньки, на солее — престол, покрытый белой пеленой с изображением креста. Чуть в сторонке — дубовый резной столик, на котором во время венчания лежали предметы, необходимые для свершения обряда. Сейчас он пустовал.

Часовня была прибрана, но чистота не могла скрыть следы упадка и разорения: краска на стенах потемнела и кое-где отслоилась; отсыревшая штукатурка некрасиво свисала с потолка пластами, готовыми отвалиться в любую минуту; окна, украшенные цветными стеклами, запылились и помутнели. Иконостас утратил часть икон, так же как и простенки боковых стен, на которых сиротливо чернели пустые оклады.

Должно быть, староверы отчаянно бедствовали, потому что ничем иным нельзя объяснить ужасающую разруху. И все же Аня едва ли не впервые в жизни ощутила поистине священный трепет, а не праздное любопытство зеваки, обычно охватывающее ее в помпезных, разодетых в золото и парчу городских храмах. Наверное, нечто подобное испытали Виталий и Настя, если для того, чтобы связать свои судьбы, выбрали эту захудалую часовенку, предпочтя ее именитым соборам.

«Почему же все так ужасно закончилось? — с горечью подумала Аня. — Как несправедливо!»

В бронзовом подсвечнике она нашла огарок и обошла помещение, пытаясь воссоздать картину преступления, известную ей по рассказам очевидцев. Первым делом заглянула в ризницу. Небольшая комнатка с низким потолком и маленьким оконцем, вдоль стены — дубовая резная скамья, напротив нее — старинный сундук с церковной утварью и книгами. Из ризницы вели три двери: одна на улицу, другая в основное помещение храма и третья в маленькую глухую каморку, где до начала церемонии прятался ее дружок, горе-оператор Гарик Данилов.

Девушка внимательно осмотрела ризницу, втайне надеясь обнаружить хоть какую-нибудь подсказку в виде случайно оброненной вещицы, принадлежащей убийце. Все тщетно. Ни цветочка, ни бусинки, ни обгоревшей спички, ничего, что могло помочь хоть как-то идентифицировать преступника. Вздохнув, Аня вернулась в часовню. Андрей сидел на ступеньке и, подсвечивая себе фонариком, внимательно изучал толстую церковную книгу в кожаном переплете.

— Как успехи? — спросил он Аню. — Удалось что-нибудь найти?

Старцева неопределенно пожала плечами:

— Я и не надеялась что-то найти. Если здесь и были какие-то улики, то их обнаружили оперативники при осмотре места преступления. Я ехала сюда в надежде поговорить со священником, но теперь понимаю, что это невозможно.

— Я бы тоже охотно повидал этого священника, — с непонятной интонацией в голосе ответил Андрей. — Взгляни-ка сюда. — Он передал ей тяжелый том с закладкой примерно на середине.

Аня осторожно открыла старинную книгу и на первой странице прочитала: «Устав часовенной службы от великой субботы по неделю всех святых». И чуть пониже запись писца: «Книжица сия писана зимы 7301 месяца генваря рукою многогрешного черньнечишка Гуриа».

— Ну и что? — пожала плечами Аня. — Книга как книга. Я, правда, не очень разбираюсь, но, по-моему, такие книги хранятся в каждой церкви. Или эта какая-то особенная?

— Книга, может, и обыкновенная, хотя написана от руки и, если считать по нашему стилю, в 1793 году, так что уникальной она является просто по определению. Ей больше чем двести лет! — воскликнул Андрей. — Это чудо, что она здесь сохранилась. Впрочем, речь сейчас не об этом. Взгляни-ка лучше на закладку.

Закладкой для старинной книги служил обыкновенный белый листок писчей бумаги, сложенный пополам. Аня развернула его и с удивлением прочла:

«Согласно сообщению Скотленд-Ярда, преступление совершено в доме номер 24 по Калвер-стрит, Паддингтон. Личность убитой установлена — это некая миссис Морин Лайон. В связи с убийством полиция разыскивает для опроса замеченного поблизости от места преступления человека в темном пальто, светлом шарфе и фетровой шляпе.

Внимание автомобилистов: началась гололедица! Ожидаются продолжение сильного снегопада и заморозки по всей стране, в особенности на северном и северо-восточном побережье Шотландии.

…Чтобы понять то, что я называю механизмом страха, надо изучить воздействие страха на человеческое сознание. Представьте себе, например, что вы один или одна в комнате. Вечер. Дверь позади вас тихо открывается…»

Аня повертела в руках странную бумажку. Она не могла придумать решительно никакого разумного объяснения этим записям.

— А кто такая эта Морин? — наконец спросила она.

— Какая Морин?

— Морин Лайон, убитая в доме номер двадцать четыре по Калвер-стрит, Паддингтон.

— Не знаю, — растерялся Андрей. — Думаешь, это важно?

— Посуди сам, — начала размышлять вслух девушка. — В этой истории постоянно происходят какие-то загадочные вещи. Виталий Мирошников, богатей и знаменитость, для своей свадьбы выбирает захолустную деревенскую церквушку, которая к тому же принадлежит общине старообрядцев, совсем не жалующих чужаков. Тем не менее, Мирошникову удается убедить наставника часовни обвенчать их. Хотя это как раз объяснить довольно просто — скорее всего, Мирошников посулил приличную сумму денег на восстановление здания. Во время брачной церемонии невеста погибает, и главный подозреваемый — ее жених, причем у него не было ни мотива, ни возможности собственноручно осуществить преступление, а все обвинения строятся на основе найденной у него в сейфе ампуле с ядом. Возникает вопрос: если Мирошников неожиданно сошел с ума и действительно убил свою невесту, то зачем он хранил у себя изобличающую его улику? А если ампулу все же подбросили, то как на ней могли оказаться отпечатки его пальцев? Дальше — больше. На месте убийства в наглухо запечатанной часовне вдруг оказывается записка, содержание которой, — Аня снова развернула листок и пробежала глазами странные слова, — больше всего напоминает наобум выхваченные цитаты из газетной статьи! Возникают еще два вопроса: во-первых, кто оставил здесь эту записку и, во-вторых, с какой целью?

Андрей внимательно следил за рассуждениями Старцевой. Неужели она и вправду ответит на вопрос, кто и зачем написал записку?

— Ответ на первый вопрос, по-моему, очевиден, — продолжала рассуждать Аня. — Единственный человек, имеющий беспрепятственный доступ в часовню в любое время дня и ночи, — наставник общины. То, что записка спрятана в церковной книге, только подтверждает это предположение. Второй вопрос посложнее. Зачем здесь оставлена записка и что, в конце концов, означают эти строки?

Андрей почти не сомневался, что знает ответ, но намеренно промолчал, желая послушать практикантку.

— Я думаю, это шифровка. Наставнику что-то известно об убийстве девушки, но по каким-то причинам он не может это рассказать. Вероятно, та древняя старушка, глава общины, не позволяет. И тогда наставник прибегает к такому оригинальному способу передать информацию. Эти строки никак не связаны между собой и сами по себе не имеют ни малейшего смысла, но каждая содержит подсказку, намек, который необходимо понять. Смотри, Андрей, это же очевидно. Сначала сообщается об убийстве некой Морин Лайон, англичанки или шотландки, это не важно, главное — пишущий дает понять, что речь сейчас пойдет об убитой девушке. Дальше перечисляются приметы человека, который может быть причастен к преступлению.