В комнате стоял отвратительный запах рвоты, и больной метался в конвульсиях на испачканных простынях. Рядом, заламывая руки, стояли его сыновья. Единственным из них, кого узнал Скай, был князь Гаэтано. Молодая женщина, которая пыталась умыть лицо герцога, как он полагал, была дочерью Ник-коло ди Кимичи, княжной Беатриче.
Брат Сульен начал отдавать распоряжения, как только вошел в комнату.
— Кто был с герцогом, когда произошло отравление?
— Я, — сказал один из молодых людей. — Мы вдвоем ели второй завтрак.
— Вы ели одно и то же? — спросил Сульен, который уже подошел к герцогу и пытался прощупать его пульс.
— Я не ел грибов, — ответил князь, — я их не люблю. Но отец немного съел.
— А когда появились признаки отравления?
— Почти сразу же. Он пожаловался на боль в желудке, когда мы ели фрукты. А потом его начало тошнить.
— Будьте добры, подержите его голову, — распорядился Сульен. — Мне хотелось бы осмотреть его глаза.
Скай был поражен тем, как монах обходился с дворянином: не было ни слов «ваше высочество», ни церемонных поклонов. Он понимал, что, когда речь идет о спасении жизни герцога, важно все делать быстро.
— Мне понадобится чистое белье и много подогретой воды, — сказал монах, взглянув в закатившиеся глаза герцога.— И теплые покрывала.
И князья, и слухи поспешили выполнять просьбу монаха.
— Он выживет? — с мольбой спросила княжна.
— Это еще неизвестно, — ответил Сульен. — Но если его возможно спасти, обещаю, что я это сделаю. А теперь, Тино, дай мне пузырек с пурпурной жидкостью.
Скай порылся в сумке и нашел нужный пузырек.
— Дайте мне небольшой стакан чистой питьевой воды, — по-просил Сульен, и Беатриче налила воду дрожащей рукой.
Монах откупорил пузырек и накапал четыре или пять капель темно-пурпурной настойки в воду, которая тут же приобрела черный цвет с пурпурным оттенком. Это напомнило Скаю о воде, которой он в школе мыл свои кисточки для рисования.
— Ему нужно все это выпить, — сказал Сульен. — Но это будет нелегко.
Герцога все еще мучили спазмы, а рот был искажен гримасой, так что были видны зубы. Всем трем князьям и Скаю пришлось держать герцога, пока монах вливал ему в рот пурпурную жидкость. Никколо боролся с ними, как дикий кот, и Скаю показалось, будто он подумал, что его снова пытаются отравить. Скай вспомнил о том, что услышал от Сандро, и ему в голову пришла ужасная мысль: что, если Сульен и вправду пытается прикончить герцога? Но он тут же отбросил ее, наблюдая за тем, как Стравагант сел верхом на отравленного герцога, решительно пытаясь влить противоядие в рот ослабевшего Никколо.
Через несколько минут Никколо ди Кимичи перестал сопротивляться и вся комната, казалось, затаила дыхание, Монах встал с кровати и поправил полы рясы. Бутылка была пуста,
— Вы уже можете отпустить его, — сказал Сульен. Князья острожно положили отца на подушки, Его белые напомаженные волосы прилипли к голове, глаза были широко раскрыты, зрачки сильно расширились, но он лежал неподвижно и спазмы как будто прекратились.
— Это чудо, — произнесла княжна Беатриче и перекрестилась.
— Всего лишь наука, — ответил Сульен. — Я дал ему экстракт белладонны, чтобы ослабить спазмы. Это был один из ядов, которые содержатся в некоторых видах грибов. А теперь ему нужно отдыхать, и в течение двадцати четырех часов — никакого питания, только вода и немного горячего молока. Вы должны следить за тем, чтобы он был умыт, постельное белье было чистым, Больному не должно быть холодно, однако комнату следует хорошо проветривать,
— Конечно, — сказала Беатриче, — Я сама буду его умывать, Брат Сульен жестом позвал князей за собой в комнату, в то время как княжна и слуги суетились вокруг герцога, который, по-видимому, заснул. Скай пошел вслед за своим хозяином, все еще потрясенный событиями, в которых принимал участие,
— Мы будем вечно вам благодарны, брат, — сказал самый красивый из князей, довольно чопорно, но с искренним чувством.
— Благодарю вас, ваше высочество, — ответил Сульен, возвращаясь к обычным любезностям. — Разрешите представить вам моего помощника, брата Челестино. Тино, это князь Фабрицио, наследник герцога, а это князь Карло, его брат. С князем Гаэтано ты уже встречался.
Скай поклонился каждому по очереди, а они — ему.
— Мы благодарны и вам за вашу помощь, — произнес князь Фабрицио,
Вдруг князь Карло тяжело опустился на стул,
— Я думал, что он умрет, — проговорил он, уронив голову на руки. — Видеть его таким было ужасно.
— Кто приготовил блюдо с грибами, ваше высочество?— строго спросил Сульен.
— Я не знаю, — ответил Карло. — Думаю, оно было приготовлено в кухнях.
— А кто его подавал? Князь не дает пробовать еду дегустаторам?
— Обычно дает, — сказал Гаэтано. — Сегодня он это делал, Карло?
Его брат покачал головой.
— Мы завтракали вместе, и нас обслуживал только один слуга,
— Кто он? — спросил Фабрицио.
Карло покачал головой, будто пытаясь вспомнить.
— Не знаю, Думаю, я не обратил внимания.
Скай подумал о том, как это должно выглядеть, когда в доме столько слуг, что ты даже не обращаешь внимания на то, кто исполняет свои обязанности. Интересно, эти князья хотя бы знают имена своих дворцовых слуг?
— Мы должны это выяснить, — сказал Гаэтано. — А также узнать, кто приготовил грибы. Могло ли это быть несчастным случаем, брат Сульен?
— Вполне возможно, — ответил монах. — Грибы — вещь ненадежная. Надо обязательно знать, где и когда их собирали или покупали на рынке. Но возможно и такое, что грибной яд добавили в блюдо в кухне, или же это сделал слуга, используя обычные грибы, чтобы скрыть вкус.
— Без сомнения, за этим стоят Нуччи, — произнес князь Фабрицио, все еще бледный от потрясения.
— Вашему высочеству лучше знать, — спокойно проговорил Сульен. — И все же я бы счел более мудрым провести некоторое расследование во дворце, прежде чем выдвигать публичные обвинения.
— Вы правы, — согласно кивнул Фабрицио. — Надо это сделать.
— А что еще мы должны сделать для отца? — спросил Гаэтано,
— Я оставлю этот пузырек, — сказал Сульен. — Давайте ему утром и вечером по три капли, растворенные в воде. Не больше. Завтра я приду посмотреть, как поправилось здоровье герцога.
— Сегодня ваши труды сделали монастырь Святой Марии из виноградника богаче, — произнес князь Фабрицио и пожал руку монаха.
* * *
Сандро и Угорь достаточно легко прошли через ворота дворца, но стража не пустила их в комнату герцога. И им пришлось дожидаться известий во дворе, возле обнаженной бронзовой статуи. Энрико не терпелось узнать о состоянии здоровья своего хозяина.