Читать интересную книгу Звездная дверь (СИ) - Шамова Марина

Закат и ветер, доносящий до меня крики чаек, рабочих и сонм характерных ароматов речного порта, дополняли картину холодными и пурпурно-алыми штрихами — осенние вечера в наших краях были неизменно морозны, — и сквозь эти воспоминания прорывался ещё один звук… Протяжный болезненный стон канатов и балок подвесного моста, расположенного в самом узком месте Джеймса. И, насколько я помнила, именно под ним располагались частные пристани, тогда как все остальные принадлежали коммерческим предприятиям.

Я быстро моргнула, возвращаясь в настоящее, и откинулась назад, прижавшись затылком к подголовнику кресла, переводя взгляд на светлый потолок. Чувствовала я себя на удивление хорошо — наверное, даже слишком хорошо, как для человека, только что пережившего подобный опыт. Лёгкая нервозность была вполне объяснима, как и усилившаяся паранойя, но ничего сверх этого — никакого головокружения, прострации или же нервного тика.

— Я подумаю об этом завтра, — пробормотала я себе под нос знаменитую фразу Скарлетт.

Ответа на вопрос «сошла ли я с ума?» на потолке не нашлось, потому было решено всё-таки проверить догадку, возникшую в моём бедном мозгу, и съездить в порт. В конце концов, значок я уже давно сдала, а честный доллар кому угодно язык развяжет.

— Ох, знал бы Роджерс, куда я сунусь… — пробормотала я себе под нос, заводя двигатель.

Про намерение купить курева я успела начисто забыть, направившись прямиком в вотчину докеров.

* * *

Порт, а точнее, та его часть, что интересовала меня, располагался в тени огромного пешеходно-автомобильного подвесного моста. И в лучшее время здесь всегда было сумрачно и сыро, а сейчас, когда небо заволокли громадные свинцовые тучи, только вспышки молний освещали хаотичное нагромождение контейнеров, тесно слепленных частных причалов и «крытых доков» — по сути, сараев размером с индивидуальный автомобильный гараж.

Очевидным плюсом такого расположения было то, что в той части, куда мне нужно было попасть, с неба не лили потоки воды — она располагалась прямо под мостом. Три причала с пришвартованными частными лодками, дожидающимися своих владельцев или нанимателей. Очевидным минусом — необходимость добираться до нее между старыми, раскисшими и перекошенными домиками, составленными в нарушение всех инструкций неровными нагромождениями из контейнеров, выглядевшими как диковинный геометрический термитник.

Не меньшим отрицательным моментом были, собственно, сами обитатели доков. Сюда стекалась, подобно потокам грязной воды, бегущим по наклонным улочкам этого города-в-городе, вся мразь и шваль, которой не осталось места даже в Клоптоне. Бездомные, бандиты, попрошайки и асоциальные типы всех возможных мастей, конечно, попрятались от дождя под навесами и тентами, набившись туда как кильки в банке. Очевидно, когда у тебя нет крыши над головой чтобы высушить одежду и стен, чтобы согреться, начинаешь бояться сырости больше, чем антисанитарии немытых и долго не показывавшихся врачу тел. Полиция давно плюнула на доки, и здесь организовалась своя жестокая власть с неочевидной и сложной иерархией бандитских бонз, сменявших друг друга чаще чем солнце встает.

Я припарковала машину чуть поодаль, но не слишком далеко от границы района. Как бы я ни была уверена в своей способности избегать конфликтов — ситуация в доках всегда могла стремительно и непредсказуемо скатиться к «беги или умри». Неподалёку от «гостевой парковки» — пустыря, образовавшегося на месте развалившегося дома, давно растащенного на стройматериалы, — у стены какого-то хранилища пристроился один из упомянутых тентов, под которым собралась немногочисленная группка, видимо, уважаемых бомжей. У них даже была своя бочка с горящим мусором, старый радиоприемник, издающий жуткие хрипы, в которых едва угадывалась какая-то мелодия, и электрическая лампочка, под которой болтался кусок доски с неровной надписью краской: «Гиды».

Вновь опустив взгляд на запястье, я достала блокнот и — на всякий случай, — внесла туда запись: «порт: гостевой заезд, дата, время». А когда вновь посмотрела вперёд — увидела что один из бомжей, отделившись от общей группы, семенил в мою сторону, подтянув к самым ушам воротник старого потёртого бушлата.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Поразмыслив недолго, я всё-таки вышла из машины, дожидаясь, пока бездомный доковыляет до меня — ждать его под крышей хоть было и комфортнее, но создало бы не совсем нужное мне впечатление. С этими товарищами следовало держать ухо востро, но не выказывать в их сторону открытую брезгливость — в конце концов, это я вторглась в их вотчину и владения, и не помешало бы проявить толику уважения… Но, Господи, как же трудно было это сделать!

От подошедшего бродяги разило так, что глаза заслезились, несмотря на дождь, серьёзный ветер и общую вонь, что царила здесь. Между засаленными и опалёнными кромками ворота виднелось лицо — точнее, нос: огромный, пористый, винно-красный нос заядлого алкоголика. Над ним из-под тени низко надвинутого на лоб кепи поблескивали небольшие, близко посаженные глаза неопределённо-тёмного цвета, в которых, однако, я заметила проблеск ума — не академического, а, скорее, порождённого жизненным опытом.

— Добрейшего вечерочка, ма’ам! Не желаете ли экскурсию по нашим прекрасным и живописным местам? — хриплым и надтреснутым голосом изрёк «гид», полностью оправдывая свою должность.

— Доброго… — буркнула я, борясь с желанием прикрыть лицо рукой или, хотя бы, сделать пару шагов назад — «аромат» перегара, вперемешку с гнилыми зубами и явно нездоровым желудком впечатлял до отвращения. — Сколько… сколько будет стоить проход до частных доков?

— Ма’ам предпочтёт длинный или короткий маршрут? — любезность и некоторая вычурность его фраз очень плохо вязалась с источаемой вонью и «скрипящим» звучанием.

— Короткий, — быстро ответила я, и, не удержавшись, спросила. — А что, находятся смельчаки на длинный?

— Двадцать пять или пятнадцать? — мужик хитро сощурился, а я с трудом подавила ругательство — стоимость «прогулки» оказалась неприятно кусачей.

Однако, поразмыслив, я решила, что десять долларов — то, что речь шла о долларах, а не центах, было ясно как день, — не стоят того, чтобы слишком долго болтаться по всевозможным закоулкам этой клоаки.

— Короткий, — с тяжёлым вздохом повторила я, после чего потянулась к бумажнику, лежавшему во вместительном внутреннем кармане пальто — заодно ненавязчиво продемонстрировав револьвер в кобуре.

Оценил бездомный этот жест, или нет, я сказать точно не могла, но что оружие увидел — факт. Быстрое движение тёмных глаз отметить успела.

— Для вас, ма’ам, двадцать пять — экскурсия туда и обратно, — добавил он, наблюдая теперь за моими руками.

Отсчитав пять купюр, я протянула их «гиду» и поинтересовалась:

— Обычно прогулка назад оплачивается отдельно?

— Разумеется, — неприятно осклабился тот, обнажая тёмно-коричневые от табака и гнили зубы. — На свой страх и риск.

Чуть подумав, я вытащила ещё два доллара и зажала их между пальцами:

— Найдутся желающие, — взглядом я указала на группку наблюдавших за нами остальных бездомных, — последить за машиной в моё отсутствие?

— С превеликим удовольствием, ма’ам! — улыбка стала ещё шире, а у меня возникло неистовое желание вот прямо сейчас почистить зубы — просто на всякий случай.

* * *

Путь через тернии порта оказался куда более длинным, чем я ожидала. Район занимал совсем небольшую площадь, но извилистые проходы, и, похоже, не такой «короткий», как можно было рассчитывать путь делали свое дело. Руперт, как представился мой провожатый, деловито шагал по «улочкам», иногда срезая путь в самых неожиданных местах — отодвинув в сторону какой-то деревянный щит или нырнув под хлопающие на ветру занавески из брезента. Чем дальше мы заходили, тем лучше я понимала, что без проводника тут можно было блуждать часами — здесь не было удобных мест чтобы осмотреть трущобы сверху, а постройки были достаточно высокими чтобы заслонять любой обзор.