той, что висит у тебя на поясе.
— Лира, ты же знаешь — я против всего того ужаса, что делают с древними! — голос эльфийки дрожал, а она сама выглядела как смертник перед плахой.
— Знаю, ты мне уже рассказывала, — мама сухо посмотрела на свою попутчицу. — Но ты всё равно расскажешь им про эту книгу.
— Книга, — эльфийка замялась, пытаясь побороть себя. Даже не приглядываясь к её лицу, было понятно, что она готова от страха дух испустить. Дрожащими руками она отстегнула книгу от своего пояса, словно она была чем-то ужасным, и взяла в обе руки. — Это гримуар… Это магический предмет. На его страницах можно записать заклинания и высвободить их силу, когда…
— Из чего он сделан? — гром раздался голос Ликуры.
— Лира, чего ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты рассказала моим детям, из чего разумные изготавливают свои магические предметы.
— Из всего, что поддаётся магическим манипуляциям: кора столетнего дуба для бумаги; тонкие дощечки белого дерева для основы обложки; кожа любого существа, способного впитывать магию, для обложки… В моём случае это осквернённый золотой олень.
— А чьей кожей обит корешок твоего гримуара? — слегка повысив голос спросила мама, отчего остроухая замерла, словно парализованная. — Молчишь? Тогда я отвечу за тебя: кожей чёрного дракона, ведь так? Мне было всё равно, если это был бы взрослый дракон, но живьём ни чёрного, ни изумрудного невозможно взять! Мы примем смерть, чем попадём в заточение. В ту же секунду, как прервётся наша жизнь, магия из наших тел уйдёт в магический поток и никакой пользы от них не будет. Магические катализаторы с тел стихийных драконов получить можно, но…
Ликура остановилась, и у неё на морде, одна за другой, стали напрягаться мышцы, но она взяла себя в лапы и продолжила, а эльфа с каждой фразой становилась всё белее и белее.
— Но эта полоска кожи принадлежала когда-то чёрному дракону, которого ещё в детстве заточили разумные в свои клетки и держали там сотнями лет, как дикого зверя. Пытали, выкачивали кровь. И это… Эту кожу срезали с него, когда он был жив! Для вас это единственный способ получить столь “ценный” магический ингредиент. Твои тщедушные речи про то, что ты против всего этого ужаса меркнут от одного факта владения столь омерзительной вещью.
— Нет я…
— Что ты? Когда мы путешествовали у тебя было несчётное количество возможностей сменить этот переплёт на более подходящий под твою ложь. Чего только стоил тот лазурный тигр. Но нет же — ты вцепилась за этот кусок кожи!
— Я не знала об этом, — чуть ли не плача сообщила остроухая.
— Хватит врать! — как гигантская волна накатывает на камни, так и слова мамы прокатились взрывом по нашим сознаниям, отчего меня пробило дрожью, а со стороны эльфийки послышалось непонятное журчание. — Всё это прекрасно знают и нет в этом секрета не для кого из разумных. Так что не смей больше обращаться ко мне, не смей со мной говорить, не смей смотреть в мою сторону. Твою судьбу решит мой сын!
Закончив монолог, Ликура сдержалась, дабы не набросится на эльфийку. Сделав пару шагов назад, мама вопросительно посмотрела на меня, ожидая моих дальнейших действий.
Мне, на самом деле интересно: чего мама так взъелась на неё? Нет, она, конечно, некрасиво поступила, используя кусочек кожи чёрного дракона, но мне кажется, что мама немного перегнула палку. Но здесь есть одна заковырка, что не укладывается в общую картину.
— А почему она не сменила переплёт? Он так важен?
— Причина этому только одна: тщеславие! Обладать столь редким компонентом — своеобразная гордость и показатель статуса для разумных. Даже тот некромант, которого я хотела принести тебе, был одним из таких. Навершие его посоха было выполнено из небольшого кусочка кости медного дракона. А эта книга, точнее, тот лоскут кожи, что прикреплён к ней, намного усиливает заклинания, которые будут вписаны в гримуар. Но, Сиал, — мама посмотрела на меня с просьбой в глазах, — у неё была возможность изменить полностью обложку на кожу лазурного тигра. Обив ей гримуар, она бы записала заклинания, которые не могла раньше. Сам эффект от цельной обложки был бы лучше, чем мозаика из какого-то оленя и лоскута кожи, что срезали с невинного дитя. Если бы она не использовала столь омерзительную вещь, то не оказалось здесь, но она стоит перед тобой. Не забывай, что она катализатор для раскрытия твоего магического сосуда. Ты можешь отпустить её, но тогда не сможешь овладеть магией.
— Спасибо, мама. Я уже всё решил.
Моя мать права: передо мной стоит не человек, не личность и не разумный, нет! Передо мной стоит лицемерная тварь и просто животное. Плевать на всех остальных, не родня мне и хрен с ними, кого там заточили, кого освежевали, но эта откровенная ложь… Теперь понятно, чего она так испугалась, когда увидела меня и сестру. Теперь моя совесть будет чиста.
— Мама, Калиса, пожалуйста, не вмешивайтесь, что бы ни произошло. Я воспользуюсь своим умением, так что будьте готовы.
— Хорошо, — отозвалась тут же сестра.
— Каким умением? — недоумённо спросила мать.
— Когда я родился, боги даровали мне способностью кричать так, что пугало бы всех, кто рядом.
— Хвала тебе, Великий Нефаус, что наградил своего потомка частицей своей силы! Я знаю о подобных способностях. Что ты решил сделать?
— Наказание, — коротко ответив, я стал всматриваться в глаза эльфийки. Пора заканчивать этот цирк:
— Эй, тёмная, я к тебе обращаюсь, — я напрямую связался с девушкой, что стояла предо мной с бледным лицом и трясущимися от страха ногами. — Я должен съесть тебя, и я сожру тебя! — на её глазах проступили слёзы, но в самом взгляде будто стала зарождаться искра решимости, а я продолжал:
— Но, я предлагаю тебе шанс сохранить свою жалкую жизнь. Хоть это ложь и омерзительна, но мне, по большому счёту, абсолютно всё равно, что ты используешь и в каких целях. Поэтому вот тебе мои условия: ты бросишь здесь все свои вещи. Одежду можешь оставить себе. А потом, со скоростью ветра, побежишь прочь и через день я пойду тебя искать. Мы все пойдём тебя искать. И если найдём… Можешь, конечно, попробовать сопротивляться, но эта затея обречена на провал. Что ты выбираешь?
— Я… Я жить хочу… — с мольбой в голосе проговорила она.
— Тогда чего ты ждёшь? Скидывай всё и беги, что есть сил!
Ухватившись за спасительную соломинку, эльфа бросила на пол гримуар, сняла пояс и отправила его вслед за книгой. И застыла в нерешительности.
Видя, что на неё никто не нападает