и была вынуждена смотреть на них снизу вверх.
«Вот-вот дверь откроется, и кто-нибудь войдет… Придет Каллум и разгонит их. Вытащит их отсюда и покажет, где раки зимуют. Вот-вот…»
Я хотела встать, но Лола пихнула меня обратно и вцепилась мне в плечо – ногти больно впились в кожу.
– Мы предупреждаем в первый и последний раз, – ледяным тоном процедила Лола. – Друзей надо выбирать очень тщательно. Если не будешь держаться подальше от пустышек, скоро увидишь, что у тебя во всей школе не осталось ни одного друга.
– За что вы их так ненавидите? – в недоумении спросила я. – Готова спорить, никто из вас раньше с нулями и словом не перемолвился.
– Почему же, – проговорила Джоанна. – Я сто раз разговаривала с нулями – когда они обслуживают нас в магазинах и ресторанах…
– И у нас в столовой работают нули…
– Ну да, точно. Кроме того, нам не надо с ними разговаривать. Мы через день видим их в новостях. Всем известно, что нули поголовно состоят в Освободительном Ополчении и постоянно устраивают беспорядки, нарушают закон и вообще…
Я оторопело уставилась на них. Не может быть, чтобы они это серьезно, пронеслось у меня в голове. Очевидно, мои мысли ясно читались на лице.
– В новостях не врут, – надменно сообщила мне Лола.
– В новостях постоянно врут. Там говорят только то, что мы, по их мнению, хотим услышать, – сказала я.
Мне так говорил Каллум, и я тогда не до конца понимала, что он имеет в виду. Но теперь мне стало ясно.
– Кто тебе сказал? – Джоанна сощурилась. – Отец?
– Наверняка кто-нибудь из ее приятелей-пустышек, – презрительно скривилась Лола. – Не зря их зовут пустышками: они от природы пустышки.
– О чем ты? – спросила я.
– У них лица белые, без капли цвета – как пустое место. У них мозги, не способные породить ни единой оригинальной мысли, – пустота вместо мозгов. Пустышки, пустышки, пустышки! – пропела Лола. – Вот почему они нам служат, а не наоборот.
– Да тебе надо основать международную корпорацию по торговле этим дерьмом, – протянула я. – Высококачественное удобрение. Разбогатеешь! – Я вскочила на ноги. – Нули – тоже люди, такие же, как мы. Это вы тут тупые, невежественные и…
Лола опять ударила меня по лицу, но на сей раз я была готова. Неважно, кто победит в этой битве – им тоже крепко достанется. Я сжала кулак, размахнулась хорошенько и врезала Лоле в живот. Она согнулась пополам с громким «Уф!». А потом я принялась молотить куда попало кулаками, локтями, ногами – лишь бы успеть нанести побольше ударов, прежде чем противницы опомнятся. Мне удалось застать их врасплох, но ненадолго. Джоанна с Лолой перехватили мои руки, как я ни отбивалась, а Дионна выпрямилась и злобно уставилась на меня. Дионна дралась лучше всех в своей параллели, и все это знали. Только пусть не ждет, что я буду плакать и молить о прощении: не дождется. Она медленно улыбнулась от удовольствия.
– Любительница пустышек. Давно напрашивалась, – негромко проронила она.
После чего уже не сдерживалась.
Перелом
Глава 16
• Каллум
– Каллум, погоди.
Закончился очередной паршивый школьный день, главным уроком которого было напоминание, насколько Кресты нас презирают и обвиняют во всех грехах. Я пытался убедить себя, что на самом деле на меня наезжают только некоторые Кресты, уж точно не все, но это не особенно помогало. Дело в том, что остальные Кресты даже и не думали заступаться за меня.
– Каллум, постой. Погоди!
Я обернулся и увидел, что ко мне со всех ног бежит Шанайя – школьная сумка на боку так и подскакивает.
– Что случилось?
– Ты не слышал? – Шанайя совсем запыхалась.
– Что я должен был слышать?
– Про Сеффи.
– А что Сеффи?
– Ее избили. – Шанайя говорила с нескрываемым удовольствием. – Ее нашли, когда она плакала в женском туалете – том, что рядом с библиотекой.
Мое сердце остановилось. Честное слово. На секунду – но остановилось. Я уставился на Шанайю. И не смог бы выговорить ни слова даже под дулом пистолета.
– И поделом ей! – в восторге воскликнула Шанайя. – Нечего было садиться к нам за стол и выпендриваться! Что она о себе возомнила?
– Она не выпендривалась. Все было совсем не так.
Неужели это мой голос – такой глухой, такой холодный?
– Выпендривалась, конечно. Хотела показать, что она тут главная – что даже такой малявке, и той можно сесть к нам за стол. Хорошо, что нам не пришлось вгонять ей ума куда надо – свои же ее и проучили.