Бесс была одной из лучших девочек Фрэнка, так что в конце концов он решил, что оставит ее себе.
– Я говорю, что ненавижу мужиков, а не то, чем я с ними занимаюсь.
– Вот это правильно.
Пеньюар был уже нараспашку, и Бесс позволила Фрэнку немного поиграть со своим телом.
– И что же в письме?
– Мистер Драйден хочет, чтобы Маргарет переехала жить к нему. Представь, сейчас, после стольких лет, заботливый папаша вдруг захотел увидеть дочку!
Ведя ее к кровати, Фрэнк пожал плечами.
– Какое досадное опоздание, – улыбнулся он, собираясь рассказать подружке про владельца магазина, который без всяких кривляний отдал ему все деньги. Фрэнк не знал, почему не занимался этим раньше. Ведь это так просто: требуется лишь пригрозить хорошенько, и все моментально расплачиваются с тобой. Теперь он подсчитал и понял, что на вымогательстве можно быстрее и лучше зарабатывать, чем на девочках. Барышни вечно пытались надуть своего сутенера, а он страсть как не любил избивать их. Стоило пару раз врезать хорошенько, и товар испорчен. Целую неделю после этого на нее никто не пожелает даже посмотреть. Однако для Фрэнка вопросы воспитания всегда были превыше прибыли.
– У меня есть кое-что в брюках. Тебе понравится.
Бесс решила, что поняла смысл его слов. Мужикам никак нельзя отказывать. Она пожала плечами, и Фрэнк осклабился, чувствуя, как колыхнулись груди Бесс в его ладонях.
– Ну что же, поискать, что ли? – Бесс расстегнула его штаны.
Фрэнк всегда быстро возбуждался, и этот раз не был исключением. Бесс с нескрываемым удовольствием любовалась его мужскими прелестями, решив при этом немного подразнить его:
– Ах, вот что тут такое! Ну, это просто…
– Не тот карман, но деньги ты сможешь достать и попозже, – сказал он, в мгновение ока прижав ее спиной к жесткому матрасу. Бесс никогда не надевала дома ничего, кроме кружевного пеньюара, так что Фрэнк без труда добрался до цели. Он в несколько секунд управился с делом, однако Бесс не возражала. Она знала, что в следующий раз он доставит удовольствие и ей. Однако прежде, чем он снова будет готов, пройдет некоторое время. А пока она может немного побыть на свободе.
Только любовники успели принять сидячее положение, как Лили внесла поднос с чаем. При виде этой бледной женщины Фрэнк ухмыльнулся, но ни капли не смутился тем, что брюки висели у него на коленях, а между ног беззастенчиво красовалось обмякшее и сморщенное орудие прошедшей битвы.
– Ты уверена, что не хочешь к нам присоединиться, Лили? Обещаю, не пожалеешь.
Ничего не ответив, Лили вышла из комнаты.
– Ну вот. Ведь самая что ни на есть страшная баба из всех, которых я видел. Под этим гадким платьем ничего нет, кроме старых костей. Должна бы, кажется, радоваться, что на нее обратили внимание. А вместо этого…
– Оставь ее в покое. Так что у тебя за деньги?
– Ах да! – спохватился Фрэнк, выудив из кармана толстый сверток банковских билетов. – Вот. И все это стоило одной лишь хорошей угрозы. Это самые легкие деньги из всех, что я зарабатывал когда-либо.
Бесс пересчитала купюры.
– Сто фунтов! Надо будет отложить немного на черный день. Ведь больше не придется рассчитывать на деньги Маргарет. Как только Драйден узнает о ее смерти, мы перестанем получать ежемесячные чеки.
– Ты о чем? Ведь не собираемся же мы сообщать ему об этом? – причмокивая и роняя крошки, спросил Фрэнк.
– Нет, но…
– Тогда как же он узнает? Просто подписывайся ее именем и обменивай чеки сразу на наличные.
– Ведь узнал же он о смерти моей матери. Так почему бы не…
Фрэнк сдвинул брови. В голове его зарождалась некая идея, но пока еще он не успел осмыслить ее как следует.
– Погоди минутку. Не тараторь. Я думаю. – Через несколько минут он произнес: – Скажи мне в точности, что там в этом письме?
– Сейчас, – сказала Бесс, вставая с постели, – я его принесу.
Фрэнку тоже потребовалось пару раз прочесть письмо, прежде чем он понял, в чем дело.
– А давно он видел Маргарет в последний раз?
– Когда ей было два года. После он порвал с моей матерью, что заставило ее пойти на улицу.
Фрэнк и сам знал, что это не совсем правда. Если бы Кора не питала такую страсть к бутылочке, то тех денег, которыми се снабжал бывший любовник, вполне хватало бы. Так что на улицу ее толкнуло не что иное, как собственная страсть к мужскому полу и выпивке.
– Значит, он понятия не имеет, как теперь выглядит Маргарет?
– Правильно.
– А значит… – сказал Фрэнк, нарочно затягивая паузу. Он хотел поразить Бесс своей изобретательностью. Ведь благодаря его смекалке и находчивости они смогут решить все свои денежные проблемы.
– Что «значит»?
– Если бы Маргарет не умерла, тогда бы что могло случиться?
– А ты как думаешь? Она бы поехала к нему. Дурой была бы, если бы отказалась.
– Но ты-то ведь другая, а, Бесси?
– Что ты имеешь… – Бесс неожиданно замолчала, внезапно осознав, что он предлагает, и спросила очень тихо, словно кто-то мог их подслушать: – Ты думаешь, у меня получится?
– А почему нет? Он ведь понятия не имеет, как выглядит его малышка.
– А что, пожалуй, должно сработать! – подумав, решила Бесс.
– Обязательно сработает! От тебя и требуется всего ничего: просто веди себя как леди. Господи, да мы купаться будем в золоте!
– Но ведь мне придется остаться в его доме. А это значит, что мы не сможем даже видеться.
– Не волнуйся, сможем. Не станет же он держать тебя как пленницу. Я останусь здесь, а ты будешь приезжать ко мне.
– Лили уйдет, если ты станешь к ней приставать, – предупредила Бесс.
– Лили еще не пробовала такого мужчину, как я.
Бесс отбросила его руку, поняв намерение Фрэнка. Он ведь не знает Лили так, как она. Лили не любит мужчин. Она предпочитает общество дам, особенно в постели. Бесс знала это не понаслышке, поскольку они со служанкой провели не один приятный вечер, утешая друг друга ласками.
– Учти, я не стану ни убирать, ни готовить, когда буду приезжать в гости. Так что, если она уйдет, лучше сразу найди другую служанку.
Фрэнк считал, что с этим у него проблем не будет. Баб везде хватает. Стоит ему свистнуть, как тут же сбегутся. Фрэнку даже больше понравилась последняя идея. С деньгами, которые он получит благодаря Бесс, можно приводить сюда любых дамочек, каких только пожелаешь.
– Надо бы прикупить тебе каких-нибудь шмоток помоднее.
– Нет, только не помоднее. Ведь я еще не богата, разве ты забыл? Я всего лишь бедный маленький ублюдок, на которого любящий папуля соизволил обратить свое драгоценное внимание.
– Ты говоришь почти как одна из этих кисок. Если не считать брани, конечно. Запомни, леди не ругаются. – Заметив, что пеньюар все еще распахнут, он снова потянулся к ее телу. – Ну ладно, тогда купим несколько тряпок попроще. Ведь нельзя же отправлять тебя в этих черных кружевах.