— Ага, не воруют и ценят жизни близких больше блестящих побрякушек, — пробормотала я себе под нос, чтобы парень не услышал, а громче спросила: — А ты сам когда-нибудь любил? Не Алексий, а ты. И не золото, — поспешно уточнила я, вновь поймав его растерянный взгляд.
Парень задумался, а потом неопределенно пожал плечами.
— А что ты понимаешь под любовью?
— Ну когда испытываешь сильные чувства к человеку. Глаз от него отвести не можешь, хочешь быть все время рядом, угождать ему, жертвовать ради него самым ценным, все время беспокоишься о нем, желаешь ему только лучшего… Не знаю, как еще описать. В общем, жить без этого человека не можешь.
Я задумалась над собственными словами и поняла, что и сама никогда никого так не любила. Но вот испытать подобные чувства очень бы хотела. Чтобы аж до мурашек любить человека, чтобы в мыслях был только он, чтобы делиться с ним самым сокровенным и знать, что он никогда не предаст.
И бабуля в этом случае не в счет.
— У тебя же есть невеста, — припомнила я. — Ее то ты любишь?
Парень задумался над моими словами, а потом уверенно кивнул.
— Ее — люблю.
— Вот видишь, — улыбнулась я тому, что начинаю втягивать эту заблудшую душу в наш человеческий мир. Однозначно общение со мной этому Маугли пойдет на пользу. — Ты любишь ее. И не потому, что она блестит! — воскликнула я.
Алек нервно хрюкнул-хихикнул.
— Нет, конечно. Люди не блестят… Блестят только Искрры, а моя невеста точно не Искрра, — поспешно заверил он меня, будто оправдываясь за свою девушку.
Я хмыкнула. Ну повезло девчонке, что сказать.
— Расскажи о ней, — попросила я. И парень, кажется, испугался моей просьбы.
— Зачем?
— Просто интересно. Делать ведь все равно нечего. Расскажи о невесте. Вы давно вместе?
— Нет, — ответил он и замолчал, ничего не поясняя.
— Когда свадьба?
— По моим пррикидкам… черрез месяц.
— Так я получается отвлекаю тебя от подготовки, — сказала я и сама испугалась своих слов. А если он сейчас вспомнит о своей девушке и бросит меня? Я же останусь совершенно одна. В незнакомом мире полном Драконов!
— Нет, все в поррядке. Я рразберусь с тобой еще до свадьбы, — самоуверенно заявил он, и мне полегчало.
— Думаешь, сможешь так быстро найти мне жениха?
Алек пожал плечами.
— А как вы познакомились?
— Как обычно.
— Это как?
— Обычно, — кратко ответил парень, все также продолжая отклоняться от ответа.
— Она красивая?
— Да, — уверенно заявил он, даже не задумываясь.
— Умная?
— Нет, — также не замешкавшись, ответил парень.
— Дура что ли? — опешила я.
Парня развеселил мой вопрос, и он, наконец, разулыбался.
— Я еще не понял. Пока мне хватает того, что она кррасивая.
Я пренебрежительно хмыкнула. Я бы точно не пошла замуж за человека, который считает меня дурой. Хотя… если так подумать для девушки это даже не плохо. Вот его избранница, может, даже не догадывается, что собирается замуж за вора и жулика и счастлива с ним. А мне вот мой ум до сих пор не дает и шанса влюбиться в обычного парня без крутой тачки и квартиры в центре Москвы.
— Обиделась? — поинтересовался Алек.
— Мне то на что обижаться? Ты же не меня дурой считаешь, а свою невесту. Вот пусть она и обижается, — заявила я. Алек весело кивнул.
— Она у меня совсем глупенькая, — практически с нежностью в голосе отозвался парень, — но миленькая, — он поднял руку и пальцем щелкнул меня по носу, заставив зажмуриться и отмахнуться от него.
— Теперрь твоя очерредь ррассказывать о себе, — сквозь смех заявил парень.
— А мне нечего рассказывать, — призналась я. — Росла в Москве, закончила школу, университет, пошла работать.
— Кем рработаешь?
— Я художник, — гордо ответила я.
— Кто? — присвистнул парень.
— Художник, — повторила я, не заподозрив в его тоне подвоха. — Это человек, который рисует картины.
— Я знаю кто такой художник, — возмутился парень. — Художник — это творрческий человек, которрый делает то, что ничего не делает.
— В смысле «ничего не делает»! — воскликнула я. — Художник создает прекрасное в этом мире.
— Пррекрасное в любом мирре создает прриррода, — назидательно заявил парень, — а художник ничего не делает. Лишь пытается парродировать то, что уже создано.
— Вот теперь я обиделась, — объявила я и отвернулась от него к окну.
Вы только подумайте? Художник равно бездельник! Да, как так можно?! Я работаю с утра до вечера, света белого не вижу. Сам бы попробовал что-то нарисовать! Это же искусство, это тебе не каляки-маляки! Я, между прочим, человек с высшим образованием!
Это все я ему и высказала через пару минут бурления мыслей в голове.
— И вообще я учу детей! А это не так-то просто воспитывать сразу сотню маленьких голов!
— О! А вот это уже интерресно, — похвалил Алек и на этот раз глянул на меня уважительно. — А чему учишь?
Я фыркнула и отвернулась.
— Ррисованию? — рассмеялся парень.
— К твоему сведению через рисование дети узнают окружающий мир не хуже, чем через другие предметы. Они учатся видеть красоту твоей этой… природы!
Глаза парня все еще смеялись надо мной, но в этот раз он промолчал.
— Ладно, не злись. Воспитывать детей, и прравда, сложно и заслуживает уважения, — согласился он со мной, продолжая весело улыбаться. Я же, все еще злясь, фыркнула и отвернулась.
— Ты бы вообще помолчал, вор в законе, — сквозь зубы прошипела я. — Как тебя вообще за воровство редкого камня в моем мире не упрятали за решетку? — проворчала я, имея в виду кольцо с зеленым бриллиантом, которое он мне вчера показывал.
— В перрвый раз дрраконьи связи помогли обставить меня психом, — пояснил парень, — а во вторрой раз я не попался.
— Из нас двоих это — ты бесполезный человек. Мало того, что бездельник, так еще и вредитель!
— Эй, я не бездельник. Моя семья занимается добычей и обрработкой металлов. И я тоже.
— Не твоя семья, а семья Алексия, — заметила я и замолчала, потому что дальше разговор было продолжать опасно. Я могла наговорить такого, что парень высадил бы меня прямо здесь посреди леса и волков. И я бы досталась на ужин, если не одним тварям этого мира, так другим.
В город врунов, то есть во Враль, мы въехали только спустя пару часов. За окном уже стемнело, моя злость перекипела, и я дремала, загипнотизированная однообразным видом из окна деревьев да полей. Алек вел машину молча, в салоне продолжала играть музыка из моего телефона. И под песню Мельницы «Невеста Полоза» мы въехали в очередной город этого мира.
— На месте? — поинтересовалась я, зевая, когда вместо сосенок перед собой увидела полуразвалившиеся домики.
— Да, — кивнул парень. — Сейчас надо гостиницу найти.
— Здесь тебя тоже в гости не ждут? — поинтересовалась я, имея в виду хозяина нашего прошлого постоялого двора.
— Нет, меня здесь не знают. Я здесь рредко бываю, — ответил парень, рассматривая домики по разные от нас стороны. Я занялась тем же, пытаясь вычислить гостиницу.
Нашли мы ее только через час. Пока договаривались с хозяевами, пока Алек уничтожал все съестное в этом городишке, в комнату мы поднялись уже за полночь, и я сразу осознала, что нахожусь уже не в столице. Маленькая комнатушка, вместо ванны тазик с холодной водой, вместо унитаза маленький вонючий домик во дворе, да горшок.
— Еще теснее, — пробурчал парень позади меня, видимо, также оставшись не в восторге от нашего нового места жительства.
— Кровать одна, — заметила я. Да, она была двухместная, но разрешать спать рядом со мной тому, кто считает художников бездельниками, я не собиралась.
— Я буду спать на полу, — ответил Алек, придирчиво осматривая коврик у кровати.
В принципе ему не привыкать, обе ночи, что мы провели рядом друг с другом, он провалялся у подножья моей кровати. Поэтому я, не озадачившись тем, что на этот раз на полу не так уж и много свободного места, первой пошла к тазу с водой, чтобы умыться, а потом поскорее залезла под одеяло, потому что за день нахождения в машине устала ничуть не меньше, чем за день работы.