Пьера перенесли в официальную гостиную — не ту, где он принимал меня, а ту, где можно было встретиться с гостями, не нарушая личного пространства. Я перешагнула порог — и замерла. Пьер лежал на диване бледный как смерть. Серебристые волосы рассыпались по крохотной подушке, глаза были плотно закрыты. Лишь по судорогам, которые время от времени проходили по телу, становилось понятно, что он жив. Над ним склонились двое целителей — мужчина и женщина.
— Как успехи? — спросил Дареаль, и женщина обернулась, а мужчина продолжал накладывать заклинания исцеления.
— А, ваша светлость! — обрадовалась она. — Ну наконец-то. Я говорю этим остолопам, что мне тут делать нечего. Вызывайте проклятийника, пока некромант не понадобился.
И звонко рассмеялась, а мне стало не по себе. Зато Этьен улыбнулся в ответ.
— Вам бы все зубоскалить, мадемуазель, — ответил он. — Полина, знакомьтесь, мадемуазель Айша Рейнальд, одна из лучших целительниц в магистрате.
— Приятно, безумно приятно, — пробормотала Айша. — Детка, ты светлая? Иди-ка сюда, подержишь пару печатей, пока я поработаю. А ты, Ник, подвинься, толку от тебя. Ассистент еще нашелся.
Мужчина недовольно буркнул в ответ что-то неразборчивое, но послушался, а я подошла ближе. Мадемуазель Рейнальд попросила опустить ладони на плечи Пьера и призвать свет, что я и сделала. Его кожа была огненной на ощупь, это чувствовалось даже сквозь тонкую рубашку.
«Потерпи, — говорила Пьеру мысленно. — Пожалуйста, потерпи. Все будет хорошо».
— Так-так, неплохой источник, — ободряюще улыбнулась мне целительница. — Сколько тебе лет, детка?
— Двадцать два будет скоро, — ответила я.
— Отлично. Значит, сила еще вырастет. Замужем?
— Нет.
— Еще лучше. Насколько хорошо владеешь магией исцеления?
— В дипломе отлично, — пожала плечами.
— Нет, Этьен, ты слышал? — Мадемуазель Рейнальд обернулась, отбросив все приличия. — Уровень силы начали оценивать по диплому.
Этьен улыбнулся. Видимо, они с Айшей давно работали вместе или же часто общались. Хотя я сомневалась, что Этьен часто общался с кем-то не по работе.
— А теперь усиль свет, Полина. Умница!
И целительница принялась создавать печати, одну за другой. Всего семь.
— Молодчинка, отпускай, — сказала мне. — У тебя хороший потенциал целителя. Пойдешь ко мне учиться?
— Соглашайся, — посоветовал Дареаль. — Айша — лучшая в своем деле.
— Но я же… — пробормотала растерянно. — Хорошо, я согласна.
— Вот и умница. А теперь оставим магистра Эйлеана в покое. Благодаря печатям до приезда проклятийника пустоте душу не отдаст, и ладненько. Давайте выйдем на воздух. Этьен, а ты что еще тут? Я думала, уже вгрызся кому-то в глотку со своими допросами.
— Иду, — отозвался герцог и поспешил прочь, а Айша взяла меня под локоток и вывела из башни, подальше от чужих ушей. Снаружи похолодало, начиналась метель, но моей собеседнице это мало мешало.
— А теперь скажи мне, детка, — обернулась она, когда башня оказалась за спиной, — тебе говорили, чем грозит неправильная инициация?
— Я не понимаю, о чем вы.
— Ох уж эти светлые магички! — Айша воздела глаза к небу, будто сама светлой не являлась. — Прежде чем ложиться в постель без чувств или с отрицательными эмоциями, надо думать головой, дитя мое. А то перегоришь — и что тогда?
Я, наверное, побледнела, потому что Айша вдруг похлопала меня по плечу.
— Тише, тише. Ничего непоправимого. Мальчик любимый есть?
— Есть, но он далеко.
— Ясно, не подходит. И в светлую башню меня не пустят. Значит, делаем так. Я постараюсь помочь тебе раскрыть силу, но впредь думай, прежде чем что-то делать. И следующего кавалера выбирай если не по любви, то по горячей симпатии.
Щеки вспыхнули от смущения. Айша же рассмеялась:
— Да ладно, не тушуйся! Вон темные вообще чихали на все предрассудки и живут себе. А мы все строим святую невинность. Давай вернемся в башню. Этьен теперь до рассвета не угомонится, а нам стоит проконтролировать состояние больного. Впервые мне в руки попался целый магистр.
И Айша пошла к башне, весело насвистывая, а я вдруг поняла, что стало легко и не страшно. Похоже, она применила магию, а я и не заметила. Странная женщина! Но я безумно хотела у нее учиться!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
ГЛАВА 14
Анри
Мы с Пустотой продолжали играть в кошки-мышки. Теперь мне стало легче водить ее за нос — я будто сросся с серым туманом, нырял в него без труда, а появлялся совсем в другом месте либо оставался невидимым для хозяйки этого искусственного мира. Конечно, усталость брала свое, но я запретил себе останавливаться. Хватит! Надо искать выход, и чем скорее, тем лучше. Если не ради близких, то ради самого себя.
В этот раз я отдыхал, разместившись у любимого серого валуна Пустоты. Сама она искала меня совсем в другом месте, звала, угрожала, разговаривала с воздухом. Это было забавно. Вдруг рядом со мной открылся портал. Я тут же ушел в туман, но затем понял, что это не Пустота, а какой-то парень. Его лицо показалось смутно знакомым. Точно! Это он защищал меня на суде. Пьер. Пьер Лафир. Его-то за что? Надеюсь, не за помощь мне?
Я снял невидимость и шагнул к гостю.
— Эй, — позвал тихо.
Пьер обернулся и уставился на меня как на призрак.
— Граф Вейран? — прошептал, будто не веря своим глазам.
— Здравствуйте, месье Лафир.
Пьер зачем-то коснулся волос, покосился, будто пытаясь увидеть их цвет. Может, парня там приложили каким-то заклинанием, прежде чем отправили в пустоту? А затем уставился на меня с плохо скрываемым ужасом.
— Значит, я не сплю, — прошептал он.
— К сожалению, нет, — развел руками. — Как вы сюда попали?
— Видимо, почти умер. — Пьер задумчиво оглядывался по сторонам. — А где… она?
— Ищет меня. — Я сразу понял, что он имеет в виду Пустоту. — А вы знакомы?
— Да, приходилось встречаться. Значит, вы все-таки живы.
Я кивнул. Пьер же будто прислушивался к чему-то, и страх в его глазах сменялся недоверием, а затем — изумлением.
— Надо же, оказывается, я могу чувствовать, когда нахожусь здесь, — прошептал он, а я всерьез начал опасаться, что месье защитник сошел с ума. Как я сам еще не тронулся — не знаю.
— И надолго вы к нам? — спросил я.
— Пока не выживу или не умру, — ответил Пьер слишком спокойно для человека, который находится на грани жизни и смерти.
— Пустота идет! — Я нырнул в туман, а Пьер остался. Не умел? Видимо, их знакомство продлилось недолго либо было менее плодотворным. А дама в сером уже замерла рядом с моим собеседником.
— Да неужели? — Она сняла капюшон и улыбнулась. Для Пьера Пустота выбрала одно из своих самый приятных обличий. — Кого я вижу!
Пьер замер. И снова в его глазах плескался ужас. Похоже, он боялся хозяйки этого места сильнее, чем я. Да и я уже не боялся, только ненавидел. А Пустота подошла ближе, коснулась его щеки острым ноготком и провела вниз, оставляя кровавую полосу. Хватит!
— Эй ты, — я вышел из тени, — оставь парня в покое, образина.
— Это ты мне? — удивилась Пустота. — Явился-таки!
— Да, явился. И раз уж я — твоя цель, давай ты отпустишь парня с миром, и мы поговорим.
— Отпущу? — Пустота вдруг хрипло рассмеялась. — Милый Анри, я ведь его не держу. Он мой, если можно так выразиться, хозяин. Просто здесь все неестественное и напускное стирается. И когда его прокляли там, от проклятия он сбежал сюда.
— Хозяин? Значит, он…
— Магистр пустоты Пьер Эйлеан.
Не может быть! Этот парень защищал меня на суде, а магистр был там же. Или… не магистр?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Она говорит правду, — чуть обернулся Пьер. — Я действительно магистр пустоты. Но с каких это пор я стал тут хозяином?
— Ну да, ты же только проводник силы. А вот он… — Пустота покосилась на меня. — Он куда интереснее. С тобой всегда было скучно, трусишка Пьер. Зато я навсегда избавила тебя от трусости. Как живется? Не жалеешь, что оставил здесь все эмоции?