предыдущей аналогичной работе с Тиммонсом.
Эдмистон думал над тем, чтобы сделать тренировки как можно более эмоциональными, и старался окрашивать их юмором настолько, насколько мог.
«Возможно, Джим думал, что я не знаю своего дела,- говорит Эдмистон,- однако он никогда не ставил под сомнение ни один из составленных мною тренировочных планов. Мы должны были разбивать тренировку в беге на выносливость на две. Мы проводили тренировку с тяжестями по 45 фунтов, чтобы поддерживать мышечный тонус. И бег на выносливость все время требовал, чтобы его проводили. Помимо всего прочего я сознавал, что Джим должен выступать на собраниях, а в городе всякая организация хотела, чтобы он выступил на собрании его членов, но он еще должен был справляться со школьными делами и вести все же нормальную жизнь. Было очень тяжело огорчать людей отказом.
Единственной задачей, которую мы поставили, была миля за четыре минуты в школьных соревнованиях. Исполнение этой задачи определялось условиями погоды. Мы надеялись, что после мартовских встреч, когда погода становится идеальной, такая возможность будет нам предоставлена. Мы также хотели в начале сезона атаковать полмили. Условия погоды, однако, были ужасными. Джим никогда не заявлял, что жаждет пробежать милю за 4:00, но это было сразу видно, стоило лишь взглянуть на него».
В марте пришло известие, что Боб Тиммонс принял предложение перейти на работу в университет штата Орегон главным тренером по легкой атлетике. И Джим не стал раздумывать, куда ему идти после окончания школы. В середине марта он объявил о своем желании поступить в Орегонский университет.
К началу летнего сезона 1965 года Джим был в хорошей форме. Он лихорадочно жаждал состязаний. На тяжелой дорожке он выиграл 880 ярдов, показав 1:53,5. Затем в закрытом помещении на первенстве штата обыграл всех на миле с результатом 4:07,2. Это был рекорд США для школьников на закрытой дорожке. Всего лишь через три дня после этой победы, 30 марта, он пробежал вечером при температуре 55 градусов по Фаренгейту (около 12 градусов по Цельсию) милю за 4:04,4, самую быструю милю в состязаниях школьников. Последний круг при этом был пройден за 56,0. В тот же вечер Джим бежал этап в эстафете 4 по 220 ярдов и показал 21,6, что ясно говорило об улучшении его скоростных качеств.
Еще через четыре дня Джим снова бежал в Бетеле милю. Почва была настолько грязная, что ему пришлось бежать все время по четвертой дорожке. Он показал 4:30,4.
Эдмистон работал тренером-ассистентом, когда Джим был уже на втором году обучения. Эдмистон заметил много перемен, свидетельствовавших о зрелости Джима.
«Он становился настоящим вожаком, поскольку со всей определенностью показывал другим ребятам, что ему не безразлично, как они делают свое дело. Он был уже человеком коллектива в полном смысле этого слова. Не было ничего, что бы он не сделал для своей команды. Я не знаю ни одного парня в команде, которого присутствие Джима чем-либо обижало. Какой-нибудь спринтер может выиграть 100, 220 ярдов и быть в составе команды-победительницы в эстафете, и о нем, может быть, напишут всего две строчки. А Джим выступал в одном виде, и о нем писали целую статью. Джим был единственным человеком, которого я знаю, в чью честь была устроена овация стоя на обоих собраниях старшеклассников в Исте. В это время он стоял и краснел от смущения. И оба раза овация продолжалась пять или шесть минут, и в конце концов организаторы собраний должны были просить ребят перестать аплодировать».
16 апреля в соревнованиях Канзас-Рилейз в Лоуренсе Джим выиграл забег старшеклассников на милю с результатом 4:04,8. На следующий день, выступая в эстафете на две мили, он принял палочку на последнем этапе с 15 ярдами форы. Диктор объявил, что ему нужно пробежать свои 880 ярдов за 1:48,0, чтобы команда установила новый рекорд страны. Джим пронесся по дорожке, показав 1:47,7. Любители бега во всем мире прочитали об этом событии и поняли, что Джим Райан еще не списан со счета.
Даже те, кого не волновал бег, переживали за Джима. Для подростков из Уичито он стал настоящим кумиром. Один мальчик из начальной школы попросил Джима прийти к нему вечером домой, чтобы на следующий день вместе пойти в школу на утренник.
Джим получил письмо из Орегонского университета, в котором уведомлялось о зачислении его в списки студентов. «Ваш высокий средний балл в школе позволяет зачислить Вас столь рано». О его деятельности вне учебной программы не было сказано ни слова.
Джим победил в Хатчинсон-Рилейз, пробежал милю за 4:02,0. При этом все девушки из клуба расположились вокруг беговой дорожки, ободряя его во время бега. Снова он сбросил с официального рекорда страны для средних школ несколько секунд, и лишь только ветер помешал ему пробежать милю еще быстрее.
Возможностей для «быстрой» мили становилось у Джима все меньше, потому что выпуск приближался, а он реально надеялся на милю из 4 минут в школьных соревнованиях уже со времени состязаний в Комптоне, когда показал 3:59,0.
Через неделю посла зачисления в Орегонский университет Джим узнал, что Тиммонс принял назначение на работу главным тренером Канзасского университета. Это поставило Джима в неудобнее положение, и он заявил: «Прямо не знаю, что теперь делать. Я должен обо всем поговорить». Сомнения длились, однако, недолго. Вскоре Джим объявил, что последует за Тиммонсом в Канзас.
Такая признательность Джима тренеру, воспитавшему его, подчеркивается и Эдмистоном: «Боб Тиммонс - один из тех тренеров, которые работают из-за любви к спорту, а не ради денег. Он живет своей работой. Там, где другие, подобно мне, совмещают любовь к спорту с любовью к доллару, он работает за просто так. Он это делал в беговых и плавательных клубах Уичито и продолжает делать сейчас».
На следующей неделе в состязаниях Сити Лиг Джим выиграл 880 ярдов с результатом 1:51,5. Еще через неделю он победил в региональных соревнованиях на милю - 4:08,2. И на этот раз ветреная погода исключила возможность «выйти» на миле из 4 минут.
Первенство штата должно было состояться в Уичито в пятницу 15 мая. Весь город готовился к этому. Все понимали, что для Джима первенство штата могло стать последним шансом пробежать милю быстрее чем за 4 минуты на соревнованиях школьников. Отец Джима должен был в этот день находиться в суде как присяжный, но судья сказал, что суд, возможно, будет отложен на субботу: «Мы вполне Вас понимаем».
Вот рассказ Эдмистона об этом последнем и самом драматическом выступлении Джима в соревновании школьников:
«К тому времени мы