Далее следовало обручение. Батюшка надел кольцо сначала Алексею, потом Анжеле и трижды, в образ Святой Троицы, переменял их.
— Троекратным обменом колец знаменуется ваше доверие друг к другу, — пояснял отец Серафим. — Встаньте на середину, пройдите на белый плат, на единое супружеское подножие.
После вопрошания о свободном желании стать супругами, после молитв Богу о благах для новой семьи, вынесли венцы. Самый главный момент церемонии наступил.
— Венцы над вашими головами — это образы короны Царства Небесного, но и символ мученического венца, ибо на пути вашем встретятся вам разные испытания. Господи, Боже наш, славою и честию венчай их! — трижды провозгласил священник.
Свидетельницей со стороны невесты была доктор Жильцова. Она крепко держала венец над головой своей подопечной и чувствовала, как ровно и счастливо бьётся сердце Анжелы, наполненное любовью.
— Испейте вина, символ жизненной чаши радостей и скорбей, которую вы должны делить до конца своих дней, — повелел отец Серафим.
В завершение отец Серафим напутствовал новоявленных мужа и жену:
— Отныне главнейшие ваши обязанности в жизни именно по отношению друг к другу. Сердца ваши соединяются, и ангелы поют над ними, и снисходит божья благодать. Что бог сочетал, того человек да не разлучает. Помните, брак — это установление Господа нашего о совершенстве. Брак — это бесконечный подвиг смирения своей гордыни, взаимного терпения и уважения супругов. Бойтесь огорчить друг друга и потерять свою любовь.
Совершённый обряд помог Анжеле освободиться от сомнений, былых обид, неудач и отпустить с миром своё прошлое. Выходя из храма, она ловила взгляды людей, обращенные на них с Алексеем. Счастливые глаза мамы. Душевные, открытые глаза Оксаны Андреевны; загадочные и мудрые — невролога Тимура Кимовича; удивленные глаза знакомых медсестёр. И ещё десятки взоров других людей сопровождали их до ворот Чоховской клиники. Они все явились добрыми свидетелями рождения их семьи.
На следующее утро пошел первый снег. Он неистово кружился, гонимый безжалостным ветром, потом всё-таки достигал земли и таял под ногами, образуя грязную кашицу. В природе всё резко изменилось. Казалось, будто всем привиделся светлый, сухой прохладный осенний день и чудесное венчание в маленьком храме. Обычная больничная жизнь творилась в каждом отделении Чоховской клиники, но всё же то тут, то там слышались разговоры о вчерашнем событии. Жизнь торжествовала вопреки болезням!
Венчание в больничной церкви постепенно становилось легендой клиники.
ГЛАВА 12. Семейные узы
Алексей уезжал на работу, и Анжела проводила день в ожидании его возвращения. Она занималась с сыном, готовила еду, неторопливо выполняла еще какие-то домашние дела, и при этом любой житейский пустяк наполнялся особым смыслом. Оказалось, что ждать мужа, пребывая в полной уверенности, что он вернется домой, удивительно приятно. Она никогда не стремилась к роковым страстям. Она желала комфортной повседневности.
Теперь Алексей принадлежал ей, но былое не отпускало его полностью. Очень скоро Анжела поняла, что приняла любимого мужчину с внушительным багажом всей его прошлой жизни, со всеми взаимосвязями и родственными узами. С этим ей приходилось считаться. Будучи любовницей, она никогда не сталкивалась с Ниной Ивановной, а в качестве второй жены Алексея ей довелось несколько раз пообщаться с первой. Нина сама звонила ей, провоцируя колкостями на конфликт. Однажды, увидев гримасу досады на лице дочери, Лидия Матвеевна взяла у неё телефонную трубку.
— Здравствуйте, Нина! Я мама Анжелы, — учтиво представилась она. — Давайте с вами познакомимся. Нам не помешает выстроить корректные отношения
Вдруг Лидия Матвеевна осеклась, выслушиваясь в пространную тираду Нины. А та не стеснялась в выражениях.
— Ах ты, старая кошёлка! — в запальчивости заявила Нина. — И ты со своей дочкой-бесстыдницей заодно! Ничего, он вас тоже бросит! Отольются вам мои слёзы!
Нина прекратила свою речь, когда молчание на том конце провода показалось ей слишком длительным.
— Вы правы, Ниночка, по сути, но грубоваты по форме, — спокойно сказала Лидия Матвеевна. — Я немолода, это верно. Но старость никого ещё не миновала, и вас не обойдёт. А такие разговоры до добра не доведут. Жизнь всё расставит на свои места. Не тратьте своё время на напрасные звонки.
Затем она положила трубку и строго сказала Анжеле:
— Нечего морщиться! Знала, на что шла! Алексею Витальевичу ни полслова, ни полнамёка, про наши бабьи разговоры! Он знать не должен.
Анжеле хватило здравомыслия и сдержанности не говорить мужу о звонках Нины. Помнила она и слова отца Серафима — не держать зла в душе.
Но Нина беспокоила звонками и самого Алексея. Она будто бы сбросила свою обычную маску флегматичности, сделалась вздорной, требовательной, склочной. Алексею она грозила отсудить у него долю в предприятии.
— И что ты будешь с этой долей делать? — удивлённо спросил он.
— Продам тебе назло! — выкрикнула Нина. — Первому встречному!
— Ну, и отрубишь сук, на котором сидишь, — спокойно парировал Алексей. — Ты и девочки будете всегда прекрасно обеспечены при условии стабильной работы моей фабрики. Производство поделить непросто. А начнутся суды, разбирательства, так как я денег заработаю? Не глупи, Нина. Успокойся. Давай лучше обговаривать все вопросы по-семейному.
— Поменял здоровую жену на больную! — выдала Нина. — Она же у тебя сердечница!
— А вот это мы обсуждать не станем, — сухо ответил Алексей. — Как бы у тебя самой нервное расстройство не случилось, Нина. Уж очень ты кипятишься.
И ему не раз приходилось ездить к своей первой жене с увещеваниями. Впрочем, Алексей не тяготился этим и совсем не злился на Нину. Он понимал, что развод — это отнюдь не полный разрыв обязательств, и бремя его ответственности только возросло. У него по-прежнему было три семьи — первая, где росли дочери, вторая, где сын и Анжела, и третья — фабрика.
* * *
Когда Алексей входил в дом, сразу становилось шумно и празднично. Вначале к нему с криком радости бежал Саша. Он старался завладеть отцом первым, и они затевали веселую возню прямо в прихожей. Потом оба шли целовать маму. Потом следовал длительный ужин и мягкие беседы.
По выходным подолгу гуляли втроём. Иногда Алексей уезжал один и накупал множество продуктов. Он открыл в себе увлеченность кулинарией, и порой удивлял своих домочадцев грамотным красивым обедом.