Амальгама растягивалась все больше и больше, и вот… Брызнув в лицо Нэнси миллионом осколков, зеркало лопнуло. И в образовавшуюся дыру ворвался ОН.
— Глееееееееееееен!!!!!!!!!!
— Это сон! — прохрипел человек. Схватив Нэнси за плечи, он швырнул ее на кровать. Лезвия сверкнули в воздухе, но в последний момент девушке удалось соскользнуть на пол, и удар, предназначенный ей, рассек матрас, пробив его насквозь. Ледяная рука схватила Нэнси за воротник пижамной куртки и резким движением рванула вверх. Девушка почувствовала, как ее ноги отделяются от пола.
КАК ТИНА!
Повернув жертву, человек притянул ее к себе, так что их лица почти касались друг друга.
— Глееееееееееееееен!!!!!
Это даже был не ужас, а что-то гораздо более жуткое, невообразимое. Та грань, за которой находится смерть.
Человек уставился на нее черными злобными глазами, хитро и довольно прошептал:
— Не сон, да? — небрежным движением он откинул Нэнси на раскуроченную постель. — Не сон, а? Нэнси?
— Глееееееееееееееен!!!!!!!!!!!
Лезвия взметнулись в воздух, и девушка поняла: на этот раз ей уже не увернуться.
Рука ее нащупала что-то мягкое и инстинктивно подняла это перед собой, заслоняясь от удара.
ШЛАС! — Когти распороли подушку, и в воздух взметнулось облако перьев. И в ту же секунду пронзительно и резко зазвенел будильник…
…Нэнси села в кровати. В ушах всё еще звучал собственный крик, скрюченные пальцы судорожно вцепились в… целую и невредимую подушку. Зеркало — абсолютно целое зеркало — отражало часть комнаты, белое от пережитого испуга лицо хозяйки и спящего в кресле парня.
Девушка вскочила на ноги. Приступ бешеной ярости овладел ей, подобно тому, как захлестывает незадачливого пловца громадная волна. Схватив Глена за грудки, Нэнси принялась трясти сонное тело. В какой-то момент ей даже захотелось задушить его, так сильно было пульсирующее в ней черное безумие.
— Проснись! Проснись!!!
Глен открыл глаза и непонимающе принялся оглядываться.
— Я что, уснул что ли?
Нэнси выпустила его, и он плюхнулся обратно в кресло. Зубы парня клацнули, и девушка испытала от этого слабое удовлетворение.
— Ты — сукин сын! Сволочь!
— Да что случилось-то? — растерянно спросил парень.
— Что случилось? — захлебываясь бешенством, кричала Нэнси. — Что случилось? Ты — скотина, Глен! Я просила тебя об одном — не спать! Не спать и разбудить меня, если тебе покажется, что мне снится кошмар! А ты что сделал, засранец?! Ты уснул! Уснул! Черт тебя дери, Глен! Я чуть не погибла из-за тебя! Понимаешь? Меня чуть не убили!!!!
В дверь постучали.
— Нэнси? — голос Мардж звучал взволнованно.
— О, черт! — Глен метнулся к окну, поднял раму и выскользнул на улицу, встав на широкий карниз.
— Только не уходи! — шепнула Нэнси. — Подожди!
Он кивнул утвердительно.
— Нэнси! — Мардж забарабанила в дверь кулаками. — Что случилось? С тобой все в порядке?
— Да, мама! — Нэнси торопливо повернула ключ, открывая дверь.
Женщина испуганно смотрела на дочь.
— Нэнси, с тобой все в порядке?
— Все нормально, мам, — девушка постаралась изобразить слабое подобие улыбки. Видимо, получилось плохо, потому что Мардж осторожно отодвинув ее, шагнула в комнату.
— Зачем ты открыла окно, сегодня прохладно, можно простудиться.
— Нет, мам. Здесь что-то душно, и я решила проветрить.
— Ты так кричала… — Мардж внимательно наблюдала за дочерью.
ЧТО-ТО НЕ ТАК. ЧТО-ТО НЕ ТАК.
— Да мне просто кошмар приснился…
РОД. РОД В ТЮРЕМНОЙ КАМЕРЕ!!! НАЕДИНЕ С ЭТИМ ЧУДОВИЩЕМ!!
— Что с тобой? Ты так побледнела.
— А?
— Я спрашиваю, что с тобой?
Надо бежать туда, бежать скорее. Пока этот ублюдок не успел расправиться с ним.
— Нет, нет, мам. Все нормально. Вспомнила сон. Ты не беспокойся, я сейчас снова усну.
— Может быть, мне побыть с тобой, пока ты не заснешь? — предложила женщина.
— Нет, мама. Не нужно, — быстро сказала Нэнси. — Не волнуйся, со мной все нормально. Ты ложись.
— Ну ладно, — по лицу Мардж было видно, что она не очень поверила дочери, но не желая раздражать ее, предпочла согласиться. — Если тебе что-нибудь понадобится, позови меня, хорошо?
— Ладно, мам.
Женщина еще раз осмотрела комнату, взглянула на дочь, на занавески, шевелившиеся от порывов ночного ветра и вздохнула.
— Кстати, Нэнси. Когда будешь ложиться, не забудь закрыть окно, о'кей?
— Хорошо, мам.
Девушка смотрела, как мать закрывает за собой дверь.
Убедившись, что она ушла, Нэнси обернулась к окну…
В потоке ночного прохладного воздуха, льющегося в комнату, кружилось маленькое белое перо. Оно поднималось вверх и скользило к полу, будто проваливаясь в какую-то яму.
ЭТО ПЕРО ТОЖЕ ИЗ ЕЕ СНА.
Нэнси несколько секунд наблюдала за ним, пока оно не опустилось на ковер. Девушка нагнулась и осторожно взяла его в руки, боясь, что перо сейчас исчезнет. Но оно было самым настоящим. Остренькое основание и мягкий пух. Такое же, как сотни миллионов других перьев.
С одной только разницей.
ЭТО — ЧАСТЬ ЕЕ КОШМАРА.
— Глен! — шепотом позвала она.
* * *
Лейтенант Дональд Томпсон вошел в дежурное помещение и остановился у конторки, глядя на застывшего сержанта.
Какого черта, в самом деле, он сорвался? Наорал на парня. Ни с того, ни с сего. Да нет, не стоит обманывать себя, Дон. И с того, и с сего. Просто тебе не на ком было сорвать злость, вот и вся причина, мать твою.
Лейтенант почувствовал себя совсем скверно. Гарсиа, казалось, не замечал его. Намеренно глядя на экран монитора, сержант держался так, будто, не увидел лейтенанта. Хотя и дурак бы понял — не увидеть Дональда Гарсиа просто не мог.
— Сержант, — позвал его Томпсон.
Тот механически повернул голову и совершенно ледяным тоном ответил:
— Слушаю Вас, лейтенант.
— Я хотел принести свои извинения, сержант.
Гарсиа коротко кивнул. Он не был злопамятен и давно уже простил Дональда. А вел себя так, потому что иначе не позволяла пуэрториканская кровь.
— Все нормально, лейтенант. Я уже и забыл, о чем это вы.
Дональд чуть-чуть улыбнулся.
— Как этот парень? Лейн?
— Нормально. Спит. Что с ним сделается-то?
Лейтенант удовлетворенно кивнул. Несмотря на извинение, его продолжало мучить чувство собственной вины и какой-то неловкости. Словно он обмочился перед толпой народу.
— Я буду у себя в кабинете. Если что, позовите меня.
— Хорошо, лейтенант.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});