Подходя к хижине, я увидела тусклый свет, сочившийся сквозь москитную сетку на окне, – свет нашей единственной масляной лампы, горевшей на нашем единственном столе. Конечно, Лита наверняка еще до сих пор беседовала с Каппи, подробно объясняя обязанности жрицы, пока еще было время отказаться. Как будто у Каппи и в самом деле был подходящий характер для такой работы! Я любила его, по-настоящему любила, но когда дело доходило до общения с людьми – он был безнадежен. Сколько бы я ни пыталась заговорить с ним о чувствах, его или моих, он думал, будто я прошу у него всего лишь совета! Он либо вовсе не понимал, что я имею в виду, либо жутко смущался, либо…
Я едва не дала себе затрещину за то, что снова думаю о Каппи-мужчине. О женской ее половине невозможно было сказать почти ничего – до сих пор я видела ее лишь глазами моей мужской половинки, а полагаться на его мнение вряд ли стоило.
И все же… Каппи – жрица? Да я наверняка оказалась бы лучшей жрицей, чем она! Гм…
Неплохая должность – престижная, но не обременительная. У меня все равно бы в изобилии оставалось свободное время, чтобы играть на скрипке и путешествовать в глубь полуострова, зарабатывая деньги на праздниках. Мне бы не позволили выйти замуж за Каппи, но он мог бы оставаться моим любовником, постоянным любовником, к тому же нам не пришлось бы ютиться в тесной, провонявшей рыбой хижине – дом жрицы достаточно просторен. А поскольку я была бы не замужем, то считала бы себя свободной для отношений с Йоскаром, которого вполне могла бы встретить, отправившись со своей скрипкой на Юг.
Неужели вам пришло в голову, что я более святая, чем моя мужская половинка?
Поскольку я была в своем мужском теле, приходилось притворяться мужчиной. И я остановилась на пороге хижины, размышляя, как бы поступил он – постучал бы в дверь или ввалился бы без предупреждения. Он гордился тем, что его считают джентльменом, но лишь в тех редких случаях, когда оказывалось, что существует более одного варианта поведения. Я решила постучать, затем войти, не дожидаясь приглашения, – хотя мне это и казалось явным проявлением невоспитанности, но я не хотела, чтобы Каппи заподозрила во мне кого-либо, кроме моей бестактной мужской половинки.
Я постучала, вошла и сказала:
– Привет.
Лита сидела в кресле-качалке возле очага, Каппи – на полу неподалеку от нее, поджав колени к груди. Очевидно, они разговаривали о крайне важных вещах, не терпящих отлагательства, и, когда повернулись ко мне, вид у них был скорее удивленный, чем раздосадованный тем, что их прервали.
– Ты разве не собирался назад на болото? – спросила Каппи почти шепотом – похоже, ей просто не хотелось говорить громче.
– В этом нет никакого смысла, – ответила я. – Как ты и сказала Хакуру, уток мы уже не поймаем, поскольку Стек уничтожила наши сети. Вот я и подумал – чем сидеть там и ничего не делать, лучше я вернусь и поговорю с тобой…
Лита пошевелилась в кресле.
– Если вам нужно остаться вдвоем…
– Нет. – Каппи положила ладонь на колено Литы, удерживая ее на месте. – Сомневаюсь, что Фуллин действительно хочет поговорить.
Не отводя от меня взгляда, она застегнула несколько верхних пуговиц рубашки.
– Послушай, – сказала я с видом оскорбленного достоинства, – когда я говорю, что хочу поговорить, – значит, я хочу поговорить. Если бы Стек не помешала нам на болоте, я бы сделал это там.
– Думаешь, я тебе поверю? Ты избегал меня месяцами…
– И не хочу больше избегать, пока не стало слишком поздно. Послушай, Каппи, я уже много недель думаю о том, что сегодняшней ночью нужно окончательно все решить. Я думал, мы будем одни на болоте и никто нам не помешает…
– Мы одни каждую ночь, Фуллин. Эта хижина только наша.
– Нет – дети все время здесь. Но сегодня Ваггерт у моего отца, а Пона с твоей семьей. Это наш шанс.
– Не беспокойтесь обо мне, – сказала Лита, положив маленькую, почти детскую руку на плечо Каппи. – О том, что значит быть жрицей, мы можем побеседовать и в другой раз.
– Но…
– Я не собираюсь умирать, пока ты не вернешься. – Старушка укоризненно улыбнулась. – А для вас с Фуллином очень важно все решить до завтра. Вы и сами это знаете.
– Конечно, – согласилась я. – Главное, чтобы завтра у нас не было причин злиться друг на друга.
Каппи уставилась на меня, явно думая о том, не замышляю ли я какую-нибудь хитрость. Я встретила ее взгляд со всей искренностью, какую только смогла изобразить, предупреждая себя о том, что следует быть осторожной: хоть на ней и была мужская одежда, эта Каппи – вовсе не тот мужчина, которого я знала прежде.
– Хорошо, – вздохнула она. – Поговорим.
– Вам следует не только говорить, – сказала Лита, вставая. – Вы должны также и слушать друг друга. – Она шагнула к двери, затем снова повернулась к Каппи. – И если ты в конце концов решишь, что хочешь выбрать мужское Предназначение, поступай так, как считаешь нужным для себя. В поселке есть и другие женщины, любая из которых может стать жрицей.
– Конечно, – кивнула я. – В конце концов, может получиться и так, что моим Предназначением станет женщина. Тогда и я смогу стать жрицей.
Я беззаботно рассмеялась, в надежде, что они не воспримут мои слова слишком всерьез, но обе посмотрели на меня так, словно были вовсе не уверены в том, что я шучу.
– Что ж, – сказала Каппи. – Говори.
Я глубоко вздохнула. Она стояла возле двери, которую только что закрыла за Литой. Я прислонилась к остывшему каменному очагу у противоположной стены – почему-то мне казалось, что я-мужчина имел привычку часто к чему-то прислоняться, мужчинам это свойственно.
– Просто я хотел сказать… – начала я, – этот год был не слишком удачным для нас, верно?
– Как утверждение, что торнадо – это не слишком спокойная погода.
– Но не так все было и ужасно, – возразила я. – Каким-то образом мы ведь уживались? И все-таки… как ни тяжело мне это признать, но когда я – парень, то веду себя страшно глупо. Как эгоист. Порой даже сам себе бываю противен. Понятия не имею, почему женщины вообще… ладно, неважно. В прошлом году было намного лучше, правда? Когда ты была парнем, а я – девушкой.
– У нас просто было слишком мало времени для того, чтобы трепать друг другу нервы, – с горечью в голосе ответила Каппи. – В прошлом году для нас все только начиналось, вот и все.
– Нет, неправда. Нам было хорошо вместе. Мы любили друг друга.
– А теперь ты меня не любишь?
– Каппи… – Я хотела положить руки ей на плечи и посмотреть в глаза, но мы были слишком далеко друг от друга, у разных стен хижины. – Послушай, что я хочу сказать: я хотел бы забыть обо всем, что случилось в этом году, пусть все будет так, как раньше. Ты – мужчина, я – женщина. Как женщина, я безумно тебя люблю. Как мужчина… я ни на что не гожусь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});