Я неловко улыбнулась и заказала пару неизвестных мне блюд у подошедшего официанта.
— Честно сказать, удивлена выбором места для ужина.
— Почему?
— Ты и такое пафосное заведение. Совсем не вяжется, — покачала я головой.
Скорее, этому несносному брюнету было присуще привести меня в какое-нибудь злачное место, по стилю похожее на тот подпольный ринг, где мы оказались вчера после приёма.
— Судишь книгу по обложке, — усмехнулся мужчина и, взяв бокал с напитком, изучающе глядя на меня.
— Расскажи о себе, — попросила я, кокетливо улыбаясь демону, который мне, надо признаться, нравился.
— Что ты хочешь узнать? Я не всё могу рассказать, ты должна это понять.
— Почему ты выбрал эту работу? Почему Охот… — я осеклась и огляделась по сторонам, боясь, что могут услышать.
— Почему я наёмник? — расслабленно откинулся на спинку дивана Рид. Казалось, голос его звучал громче обычного, и я побоялась, что его действительно могли услышать
— Тише, — зашипела я, — вдруг услышат?
— Конфетка, ты правда думаешь, что их, — он взглядом показал на соседние столики и на зону для танцев, — тонкую душевную организацию может ранить присутствие Охотника?
Он откровенно улыбался, будто говорил о чем-то веселом.
— Некоторые из присутствующих здесь сегодня пользовались моими услугами.
— Как давно ты… — я хотела было спросить, сколько он уже живёт по принципам наёмников, и скольких он лишил жизней, но не смогла выдавить из себя этот вопрос, отчего-то очень сильно меня волнующий.
Рид кивнул.
— Я делал много вещей. Плохих и хороших. Я их делаю, и буду делать. Кто-то должен выполнять грязную работу. Я стал тем, кем я могу быть.
— Души тоже забираешь? — прищурилась я, вспоминая мифы и легенды прошлых веков, когда все люди жили в страхе перед неизведанным и перед другими существами.
— Собирал бы, если бы был смысл, — развеселился Ридэн, — вот твою бы забрал. И душу, и сердце, и всю тебя.
Мурашки пробежали по коже. Не понимала всерьез он или шутит и вообще, что всё это значит.
Глава 30
Я отпила вкусный пьянящий напиток, переваривая услышанное. У меня не получалось однозначно отнестись к этому. Охотники — это та крайняя, последняя ступень, к которой обращаются, когда все совсем плохо.
— А что насчёт тебя Ники? Почему ты стала детективом?
— Хотела нести в мир добро и справедливость, — сказала и поняла, как это наивно прозвучало.
— А семья твоя где?
— Мама в другом городе. Старший брат, ему сейчас тридцать пять, в политику подался. Правая рука мэра города на юге, извини, название сказать не могу, сам понимаешь.
Рид кивнул понимающе.
— А отец?
— Ушел из семьи, когда мне было два года, — повела плечиком.
Кажется, во взгляде Рида скользнула нотка сочувствия, но мужчина не обронил ни слова.
— Я его не знала, и меня это не трогало. Потому что я не знала другой альтернативы, когда есть отец. У меня есть старший брат, и он заменил мне отца в свое время. Мы сейчас реже поддерживаем связь с ним.
— А откуда в тебе ведьминское начало?
— От бабули, — улыбнулась я, — она была хорошей ведьмой. Любила с артефактами работать, как и мой дедушка. А где твоя семья?
Рид сделал глоток воды из бокала и ответил, немного помолчав:
— Отец погиб. Он был Высшим демоном, как и мать. К слову, его убил Охотник много лет назад. Ну, а мать сейчас занимается политикой, мы давно не общались.
— Мне жаль… Но, ты стал тем, от чьих рук погиб твой отец. Почему?
— Забавно, не правда ли? — горько усмехнулся Рид, внимательно смотря на меня.
Я так не считала, но решила промолчать.
Мы ещё какое-то время разговаривали о ерунде, спорили, смеялись, наслаждались вкусом необычных блюд средиземноморской кухни под ненавязчивую живую музыку, которую играли приглашенные музыканты на специально оформленном большом подиуме под прожектором ярких софитов. Мне было легко, интересно, хорошо и весело с ним. Время пролетело незаметно, и мы оба понимали, что каждому из нас пора возвращаться в свою реальность. И от этого становилось грустно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Мы вновь вошли в лифт, который уносил нас вниз, от ресторана до площадки, где были припаркованы кары гостей. Я любовалась видами, пока спускались, погруженная в свои мысли от этого вечера, а когда повернулась к брюнету, встретилась с ним взглядами. Мужчина буквально раздевал меня глазами, в его глазах отражалась буря из множества эмоций, желаний.
Он незамедлительно прижал меня к прохладной стенке лифта. Холодное стекло коснулось обнаженной кожи, пробудив сотню мурашек, а дыхание замерло. Выпитый вишнёвый напиток опьянял. Или это опьянял сам Рид?
Сумасшедший, страстный, головокружительный поцелуй лишил меня последних мыслей и сомнений. Рид припал к моим губам, тесно прижимая меня своим мощным телом к стеклянной стенке кабины лифта. Я и не думала, что брюнет так целуется, пробуждая мою фантазию, вытаскивая на поверхность сознания мои потайные помыслы, желания принадлежать в этот момент ему одному. В голове выстраивались образы продолжения этих жадных, неистовых, наполненных страстью поцелуев. Руки мужчины блуждали по моему телу, сминая ткань платья, оставляя на нежной коже следы прикосновений. Его пальцы сжимали мои бедра, мяли грудь. Боль граничила с удовольствием и сладостью. Звук сигнала прибытия лифта заставил нас неохотно отстраниться друг от друга. И несколько секунд мы ещё смотрели в глаза друг друга, жадно переводя дыхание.
— Ещё немного и у меня крышу сорвет от тебя, — хрипло промолвил мужчина, жадно вглядываясь в мои глаза.
— И что будет? — с придыханием поинтересовалась я, ощущая, как его реакция погружает меня в бездну желания и азарта.
— Хочешь проверить? — его лёгкая улыбка обезоружила.
Да! Я хотела, но… Все это казалось безумием. Мамуля всегда мне говорила держаться от демонов подальше. А этот ещё и Охотник. Повторный сигнал лифта оповестил, что необходимо покинуть кабину, Рид нехотя сделал шаг назад и направился к парковочной площадке.
Морской холодный ветер в момент отрезвил мою голову и мысли, стоило выйти из стеклянной кабины.
Видя, как мужчина сосредоточился на запуске кара и вглядывался в дорогу, я, испытав секундную слабость, положила руку ему на бедро, плавно ведя лёгким прикосновением ноготков выше от его колена.
— Ты меня сейчас раздразнишь, и я не смогу остановиться, Ники, — тихо произнес Рид, не поворачивая ко мне головы, но останавливая мою руку своей широкой чуть шершавой ладонью. Он с чувством сжал мои пальцы, затем поднял мою кисть руки и поцеловал тыльную сторону ладони.
От этого внезапного и нежного жеста я опешила, ощущая, как внутри вспорхнуло множество бабочек. Он вёл кар, вернув каждого из нас к своей реальности. Рядом с ним я открывалась с новой, незнакомой для меня самой стороны. Мне отчего-то нравилось его дразнить, ходить по тонкой грани между недосказанностью и действиями. Меня сводила с ума его реакция на меня, то, как он смотрит, раздевая взглядом. То, как он касается меня. То, как он целует…
Я высвободила руку из его ладони и отвернулась к окошку, мысленно отвлекая себя от этого сексуального мужчины, союз с которым не просто невозможен, а опасен и неправилен.
Из окна аэрокара уже виднелись приближающиеся огоньки ночного мегаполиса.
— Спасибо за вечер, — мягко поблагодарила, а губ демона коснулась лёгкая искренняя улыбка.
Когда брюнет провожал меня ко входу в дом, я заметила, как к площадке каров подлетел кар Дэниэля. Дыхание перехватило и волнение от предстоящей встречи захлестнуло меня. Что я ему скажу?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
О, нет. Только не тогда, когда между нами рухнули стены. Не сейчас, прошу.
Брюнет продолжал удерживать свою ладонь на моей талии, несмотря на мои попытки отстраниться.
— Рид, не провоцируй, — зашипела я на мужчину и сделала шаг в сторону, высвобождаясь от его ладони.
— А что, твой фиктивный жених меня побьёт? — усмехнулся мой спутник.