Читать интересную книгу Визит к императору - Елена Хорватова

Маргарите порой казалось, что тетушка заговаривается. Ночь полнолуния – время, когда активизируются вампиры и ведьмы собираются на Лысой горе отмечать эсбад. Некоторые ошибочно полагают, что в ночь полнолуния наступает шабаш, но на самом деле шабаш (большой праздник для всех чародеев) к лунному циклу не привязан; в году всего восемь шабашей, отмечающих годичный круг природных изменений. Но о том, что ночь полнолуния может каким-то образом повлиять на перемену имени, она слышала впервые.

– Что ж, на сегодня хватит разговоров, – подытожила тетушка. – Мы обе утомлены и нуждаемся в отдыхе. Надеюсь, ты останешься ночевать в родовом гнезде и не вернешься в свою гостиницу?

Помня, что все вокруг не совсем реально, Маргарита осторожно спросила:

– Ма тант, а этот дом со всей обстановкой не исчезнет в полночь?

– Что за глупости? Это ведь не карета Золушки!

– В таком случае я могу остаться, если ваше гостеприимство распространяется также и на мою подругу…

– Ну конечно распространяется! В нашей семье никогда не отказывали в приюте друзьям родственников и родственникам друзей. Признаюсь, прежде я как-то недолюбливала эту Хлёкк, но с тех пор многое изменилось, и я стала гораздо терпимее. Она, конечно, суровая, по-армейски грубая, но милая, хотя и слабовата по части изысканных манер. А то, что в прежние времена, лет сто назад, казалось распущенностью, теперь, увы, общепринятая норма поведения. Барышня просто шла впереди прогресса. Все, моя дорогая, иди к себе и отдыхай. Я уже распорядилась, чтобы тебе приготовили ванну.

Старик дворецкий поджидал Маргошу у дверей.

– Я должен исполнить приятную обязанность, мадемуазель Маргарита, и показать вам ваши комнаты. Уверен, что вам хочется отдохнуть, но если вы пожелаете осмотреть дом… Возьму на себя смелость предупредить. В пределах особняка вы имеете право заходить в любую комнату, куда вам только заблагорассудится, если не считать уединенных покоев хозяйки, в которые нет доступа никому. Ну вы понимаете, полагаю, что значит тайная комната для каждого, кто связан с магией. И если вы вдруг вознамеритесь заглянуть туда, где ваше присутствие нежелательно, слуги тактично сообщат вам об этом.

Неужели здесь были еще какие-то слуги? Маргарита пока не заметила никого, кроме старого Алексиса. Похоже, тетушка сумела привить персоналу вкус к незаметности, против которой только что так яро протестовала.

Вальку Маргарита обнаружила в прекрасном расположении духа. Правда, решение Маргоши задержаться в доме княжны Оболенской не вызвало у валькирии большого энтузиазма.

– Знаешь, тетушка оказалась совершенно очаровательной дамой, – уговаривала Вальку Маргарита. – Здесь так интересно! Это же настоящее приключение!

Но Валька не сдавалась:

– О да! Очаровательная дама, конечно, на свой ханжеский и лицемерный манер. Знаешь, я от твоей тетки или, правильнее, бабки никогда не была в восторге, даже сто лет назад, когда она была намного моложе. Хотя, надо признать, в те годы она казалась еще противнее. Чопорная, манерная ломака, и все мозги у нее набекрень от собственного снобизма…

Маргарите снова пришлось заступаться за родственницу, теперь уже не за покойную бабушку, а за ныне здравствующую:

– Но она утверждает, что с годами сильно изменилась, стала терпимее и тебя теперь находит милой, хотя и суровой…

Продолжение тетушкиной фразы насчет Валькиных манер Маргоша решила опустить – в контексте заявлений про чопорность оно было бы совсем ни к чему.

Сообщение, что ее нашли милой, неожиданно произвело на Вальку сильное впечатление (еще одно подтверждение расхожей мудрости, что доброе слово и кошке приятно… а уж тем более летающей деве-воительнице, не избалованной комплиментами).

– Да, может, княжна и вправду изменилась к лучшему, – призадумалась валькирия. – Все-таки тебя признала и даже в дом позвала… Между прочим, бабку твою, Риту-старшую, и на порог никогда не пускала, не то чтобы позаботиться о ней хоть в чем. Ну золовки они всегда такие, тут и ждать было нечего… А к тебе, стало быть, с доброй душой бабка потянулась?

– Похоже. Во всяком случае, давай пару дней у нее погостим.

– Давай. Только при условии, что не слишком загостимся. Чтобы не разрушить семейные связи навек, родственники не должны гостить друг у друга больше двух-трех дней. Этого вполне достаточно для всех развлечений, включая смертоубийство. Неделя – и то уже перебор.

Но Маргарита, вопреки обыкновению, продолжала стоять на своем:

– Валюшка, даже пара дней, проведенных в этом дворце, могут показаться вечностью. Мне так не хочется возвращаться в гостиницу, где душевая кабина этажом ниже, а телевизор – этажом выше. Я мечтаю погрузиться в ванну и ощутить себя царицей Савской.

Подобные сибаритские стремления валькирия, привыкшая к незатейливому армейскому существованию, никогда не одобряла.

– Попроще надо быть в обыденном быту, – буркнула она. – Стремление к красивой жизни порой приводило твоих предков к гибели, мадам Савская. Впрочем, здешний санузел тебе придется по вкусу – и ванная комната, и туалет в полном порядке, в лучшем стиле императорских сортиров. А кстати, насчет телевизора… Он вообще-то есть в этом доме? Я даже согласна найти его этажом выше… или ниже. Сегодня «Локомотив» с ЦСКА играет. Я по старой памяти за армейцев болею.

– А увлечение спортивным телеканалом еще никого не привело к гибели? – буркнула Маргарита, считавшая просмотр футбольных матчей одним из самых пустых и дурацких занятий. И что за удовольствие часами любоваться на экран, на котором толпа взмыленных и грязных мужиков носится по полю и пинает мячик в надежде, что рано и поздно удастся попасть этим мячиком куда следует?

Но Валька, как завзятая болельщица, находила в таком времяпрепровождении особый кайф. И даже от Маргошиной ехидной фразы про потенциальную гибель от футбольных страстей не отмахнулась, признав ее отчасти справедливой.

– Ну, наши игроки хоть кого доведут до инфаркта, но все же массовый падеж среди болельщиков пока не наблюдается. Я пойду на разведку – вдруг телик здесь все-таки есть?

Оказалось, что телевизор и вправду имеется – у дворецкого в «людской». Тетушка не относилась к любителям телевидения.

– Мне порекомендовали этот предмет как весьма полезный, но я нахожу эту пользу несколько сомнительной, – заметила она в своей обычной витиеватой манере. – Я однажды посмотрела абсурднейшую передачу под названием «ток-шоу». Там говорили такое! Просто слушать неприлично. Я отдала эту безделицу для развлечения слугам, хотя сомневаюсь, что она благотворно повлияет на их нравственность. Впрочем, нравственность Алексиса вряд ли можно поколебать подобной малостью – он с детства воспитывался в нашем доме и впитал принципы нашей семьи. А те, кто помоложе, должны знать, что происходит в нынешнем мире, как бы это ни было противно… Властители наконец реализовали античный принцип – «Раnem et circenses».[9] Народ получил и хлеб, и зрелища, причем хлеб чрезвычайно дорог, а зрелища ужасающе примитивны… Но может быть, и в этом скрывается некая коварная интрига?

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});