Сеть раскинулась так легко, словно до этого не было потрачено ни капли магии, и так же естественно, словно я умела делать это всегда. Все же практика в любом деле — страшная сила. Лао представлять не хотелось совершенно, но сделать это было несложно. Изуродованное шрамом лицо, наглый взгляд единственного глаза. И это омерзение от его слов, голоса.
И уже через несколько мгновений на самом краю раскинувшейся сети моргнул и начал обретать краски могучий силуэт Лао.
— Да что б он сдох, — беспомощно простонала я, открыв глаза.
Что примечательно, объяснять Рейму ничего не понадобилось. Он кивнул и посмотрел в сторону главного дома. Вокруг него зажигалось все больше огней. У меня уже создавалось отчетливое ощущение, что сам дом вот-вот загорится. Что вообще там происходит?
— Тебе нужно вернуться, после отправишься на ужин. Меня не будут кормить и вряд ли кто-то придет проверить темницу до рассвета. Потому не волнуйся за меня.
— Легко сказать, — вырвалось у меня против воли.
И я тут же обругала себя за несдержанность. Нужно бы уже научиться следить за языком. Но это умение никогда не давалось мне легко и не было моей сильной стороной.
— Я приду за тобой, — поймав меня за руку, когда я собиралась выходить из темницы, пообещал Рейм. — Верь мне.
Верить ему было не так и сложно. Он меня ни разу еще не обманул, не предал пока, не бросил. Но на душе все равно было тревожно. Мне не хотелось его оставлять. Не хотелось и оставаться одной.
Но я заставила себя кивнуть.
Обратный путь я проделала уже почти в полной темноте. В небо поднимался тонкий серп убывающей луны. Света от такого светила не так и много, а жути нагонял прилично.
Как бы еще не заблудиться.
Ко всему почему кожу начало щипать: сползал отвод глаз. Правда, теперь меня прятала от любопытных глаз темнота, но все равно я перестала чувствовать себя хоть немного защищенной. Невольно ускорила шаг. А что если за мной уже приходили? Что если уже разыскивают?
Хотя нет. В таком случае по улицам сейчас носились бы сангары с факелами, пытаясь найти беглянку. Точно бы наведались к Рейму в темницу. Но в селении было относительно спокойно. Нет, некоторая тревожность, наверное, витала в воздухе, но я чувствовала, что к моей персоне прямого отношения она не имела.
На заднем дворе за главным домом было пусто. Парнишка все так же мирно спал. И у меня даже затеплилась надежда, что так же незаметно и спокойно удастся добраться до места, где меня содержали…
— И где же ты была, женщина? — разорвал тишину низкий грубый голос. По нему сложно было не узнать Лао.
Как и сложно было сдержать испуганный вскрик, когда за мгновение до того, как я обернулась, в мои волосы вцепилась его пятерня — да настолько крепко, что из глаз брызнули слезы.
Было так больно, что я просто волочилась за ним следом, совершенно не в силах собраться с силами и мыслями, чтобы шарахнуть по нему сырой магией. Вспомнились наставления Ребекки и ее слова о том, что нельзя полагаться только на магию. И вот оно, подтверждение. Надо же было так вляпаться!
Беспомощность ужасна, невыносима и унизительна. Меня тащили в общий зал, где жгли факелы, разливали вино и пели песни, а у меня даже возможности отбиваться не было.
Лао протащил меня едва не волоком сквозь затихшую ошарашенную толпу и бросил в шаге от огромного очага. В лицо ударило жаром, затрещали волосы, и я рывком откатилась от огня, но встать не получилось.
— Как это понимать, Лао? — раздался голос Арана в ошеломленной тишине.
Вот именно! Неудивительно, что у них тут женщины не приживаются вообще. Если с ними так обращаются, то они просто могут и не выживать.
— Женщина пыталась сбежать! Я поймал ее, когда она бродила на заднем дворе, — прогудел в ответ Лао.
Глава 16
Боги, а ведь все, что требовалось, — дойти до своей темницы и дождаться, пока Рейм придет за мной. Что ж за невезение такое? И надо же было Лао в это время выйти прогуляться. Сидел бы себе в общем зале и пил, что они тут пьют, вместе с остальными. Мне отчаянно захотелось выцарапать ему единственный уцелевший глаз. Вот только видеть начну и избавлюсь от тошнотворного запаха подгорелых волос. Большая удача, что мои волосы не успели высохнуть. Иначе все могло повернуться для меня куда более печально.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Хм… — протянул не уважаемый Аран.
Я как раз успела проморгаться и смахнуть подступившие слезы, когда он поднялся со своего трона в полном всеобщем безмолвии. Этак даже угрожающе получилось у него. Я впечатлилась.
Но больше все же злилась. На себя! На свою беспомощность. Конечно, врасплох можно застать кого угодно. Но я-то возомнила себя великим магом, сильнейшей колдуньей, и тут меня как девку в дешевом трактире за патлы — и через весь двор. Даже если сейчас не вспоминать о том, что я — леди Анна Ньер, племянница короля, пусть и не все об этом знают, то все равно мерзко, противно и унизительно.
Похоже, здесь собралось все селение. Они смотрели на меня, как на диковинного зверька, который пытался удрать, был пойман и теперь точно будет посажен в клетку и наказан. И даже сострадания ждать не от кого. Одни мужчины и мальчишки. Ни единой женщины в зале. Праздник какой-то?
— Сбежать, значит, хотела?.. — протянул Аран, приближаясь. В его маленьких поросячьих глазах блеснуло что-то холодное, жестокое.
Вероятно, здесь женский побег в прошлый раз весьма болезненно восприняли. Вон как покоробило «лорда» — и не только его.
— Нет, конечно, — обиженно надув губы и убрав с лица растрепавшиеся волосы, я кое-как поднялась на ноги. Подозреваю, что не очень грациозно. Но снизу вверх смотреть на местного лорда — тоже не вариант. — Я проголодалась. Вышла поискать хоть кого-то. Мой страж спал, не растолкаешь, — прости паренек, но другого выхода у меня просто нет. — Людей на улице нет. Дозваться никого невозможно. А когда я уже возвращалась, то единственный, кого я встретила во всем селении, — вцепился мне в волосы, слова не дав сказать, и приволок сюда, как бродячего пса. У вас так принято обращаться с женщинами?
И главное, возмущение и обида в моем голосе не были поддельными. Это кем надо быть, чтобы позволять себе подобное?
— С теми, что врут и хотят ужалить, словно ядовитые змеи, — да, — прогудел над головой ненавистный Лао.
Надо будет его на прощание наградить каким-нибудь проклятием. Расстройство желудка — в самый раз пришлось бы.
Но сейчас мне надо было выкрутиться, вернуть себе хоть каплю доверия и дождаться Рейма, чтобы сбежать по-настоящему. А еще…
Я мазнула взглядом по фигуре Лао, отметив, что и моя котомка, и меч Рейма все еще при нем.
— Это ты так решил? — вскинув бровь, насмешливо поинтересовалась я. — С чего ты вообще взял, что я собралась сбежать?
Удивление Лао скрыть не смог. Повисла неловкая пауза. Я даже на какое-то короткое мгновение забыла, что за нашей перепалкой следит все селение. И вполне вероятно, что я сейчас топчусь по авторитету могучего воина. Но мне было плевать. Он сделал мне больно. И моя душа требовала отмщения.
— У тебя гнилой язык, женщина, — процедил воин, сжав руки в кулаки.
На какую-то долю мгновения у меня возникло чувство, что он меня ударит. Вот этим кулаком и изо всей силы. И чтобы не допустить фатального для меня рукоприкладства — придется применить магию. Что делать потом? Это вопрос, который останется без ответа. Ведь я уже решительно не понимала, на что способна и чем для меня самой обернется применение магии. Помимо того, что все узнают то, что я все еще пытаюсь скрыть.
Но в меня словно бес вселился. Как-то незаметно стерлась та грань, что разделяла рассудительность и безумие. Казалось бы, между этими состояниями пропасть, но я с легкостью ее перешагнула.
— А у тебя — сердце, — с неожиданной для себя же злостью процедила я. — Я не встречала еще такого жалкого подобия мужчины. Ты не способен сражаться, а способен только подкрадываться со спины, воевать с женщиной. Может, еще и с детьми? Не удивлюсь, что это все, на что хватает твоей храбрости! И это лучшие ваши воины? Неудивительно, что женщин в вашем селении так мало. Женщины тянутся к сильным и храбрым, а не… — я мазнула по Лао красноречивым взглядом и поморщилась, демонстрируя все свое презрение.