Теперь я знала точно, никаких постельных сцен в блокбастере «Семейные войны. Эпизод II» не будет. Свое решение пришлось тут же отстаивать: теплый от вина Олег уже подвинул свой стул таким образом, что его длинные руки доставали до моих коленей.
— Как ты жила все эти годы? — поинтересовался человек, организовавший мне десятилетнюю пытку на медленном огне.
— Ты помнишь фильм «Однажды в Америке»? — я отодвинула свой стул сантиметров на пятьдесят из зоны тлетворного влияния.
— Да. Я водил тебя на него в первое свидание.
— Помнишь, толстяк Мо спрашивает у Лапши: «Что ты делал все эти годы?»…
«Рано ложился спать», — подхватил поклонник Серджио Леоне.
— Да, — согласилась я. — Вот именно.
Ведищев замолчал. У него пропало желание задавать вопросы. Зато, повинуясь инстинкту пола, он передвинулся на отвоеванные мной в марш-броске сантиметры. Стол был круглый, и мы уже почти поменялись местами. Сидящие за соседним столиком молодые люди хихикнули. Может, это и не относилось к нашему сидячему танго, но соблазнитель лукаво стрельнул глазами в их сторону и принял независимый и достойный во всех отношениях вид: откинулся на спинку стула, выпрямился и взял бокал с темно-кровавым вином.
После ужина мы вернулись в гостиницу, и, стоя у моих дверей, Олег сказал:
— Этот раунд за тобой. Я не хочу испугать тебя или показаться грубым. Да и выспаться сегодня надо как следует, но помни: я своего добьюсь!
На прощание он поднял руку и коснулся кончиками пальцев моих губ. Я совсем забыла этот жест. Олег всегда делал так перед тем, как поцеловать мои губы. Но сейчас он просто развернулся на пятках и ушел в свой номер. Я осталась стоять, будто он припечатал меня здесь забытым жестом навечно. Потом подумала, что сонное впечатление от сытного ужина совсем развеялось и надо спуститься вниз, купить сигарет. Ночь будет долгой, а сигарета одна не изменяет!
Глава 16
Этим вечером в подвале стоматологической клиники доктора Ведищева было найдено три трупа. Один женский и два мужских. Похоже, убийца был профессионалом. Все трое были убиты одинаково — точным выстрелом в сердце, но в разное время. Сначала — молодой парень, потом, через сутки — девушка и только потом — второй мужчина. Кстати, этого второго мужчину опознали сразу. Это был коммерческий директор фирмы «Лоза» — Игорь Лавренев.
Клиника располагалась в левом дальнем корпусе химического завода. Сюда даже вел отдельный вход с другой улицы. Территория завода охранялась, но окна подвала клиники выходили на улицу. Начальник службы охраны завода сто раз говорил Ведищеву, чтобы он поставил решетки на окна в клинике, но тот все тянул или, может быть, мелочно экономил. А ведь в незарешеченные окна могли залезть бомжи и устроить пожар, например. Много ли надо для того, чтобы организовать серьезные неприятности на химическом заводе? Теперь вот это. Собственно говоря, сам начальник службы охраны и нашел тела. Ему сказали, что Жучка, дворняжка, живущая на территории завода и кормящаяся возле заводской столовой, воет на окошко подвала. Пошел посмотреть и нашел три серьезные неприятности на свою задницу. Теперь придется торчать на работе, пока не уедут менты.
Оперативная группа работала на месте преступления несколько часов. Утром, когда в клинику потянулся на работу персонал, стали опрашивать возможных свидетелей. Работникам клиники показывали посмертные фото убитых, и девушка, работавшая на ресепшине в регистратуре, опознала всех троих. Они приходили на днях. Все, по очереди. Сначала молодой, красивый парень, потом девушка и буквально вчера — мужчина постарше. С кем — не запомнила. Все трое просто сидели по несколько минут в холле, не подходили к стойке регистратуры, ни с кем не разговаривали. Одеты были, кажется, в ту же одежду, что и сейчас на них. Свидетельница точно запомнила только горчичного цвета пиджак красивого парня, приходившего пару дней назад.
Этот парень, да и все погибшие, не имел при себе документов. Его личность выясняли довольно долго, искали среди знакомых Лавренева и девушки, Елены Симоновой, секретаря директора рекламного агентства «Эврика». Ее тоже удалось опознать довольно быстро: мама Лены обратилась в милицию и оставила заявление в тот вечер, когда пропала ее дочь.
Похоже, что между собой эти трое не были знакомы. Необходимо было допросить хозяина стоматологической клиники Олега Георгиевича Ведищева и директора «Эврики» — Аллу Острикову. Однако обоих не было в городе. Выяснилось, что они вдвоем поехали в Москву, к тому же оказалось, что десять лет назад они были женаты и развелись. Делом занялся следователь Ефремов.
Утром, около одиннадцати, я сидела в роскошном кабинете моего шефа, пила кофе и не знала, что говорить. Он уже трижды спросил, почему я околачиваюсь без дела, срывая презентацию на «химии», но я не могла дать разумного объяснения.
— Я вернусь в Гродин завтра, — мои оправдания звучали бледно.
Игорь только пожал плечами:
— Неужели я ошибся в тебе? — он будто размышлял вслух. — Ты казалась такой деловой, сдержанной, рвалась в бой. Неужели дело в мужчине?
Прямой вопрос требовал прямого ответа. Я разочарую его, но врать не могу:
— Да, дело в мужчине. В моем бывшем муже. У него похитили сына, и мы приехали его найти.
— Спятили, да? — у Игоря было такое выражение лица, что я окончательно смутилась и попросила разрешения закурить.
— Приехали. Ты теперь еще и куришь! Да, кстати, похитили не твоего ребенка?
— У меня нет детей, — сказала я сухо.
— Тогда зачем ты приехала?
И я рассказала все, что знала. О судьбе незадачливого Горюнова я тоже не промолчала. Шеф взялся за голову.
— Почему ты не обратилась к Таракану? Всегда в делах, связанных с чем-то незаконным, спаси господи, — он схематично перекрестился, — обращайся к Таракану. Разве я тебя не этому учил? Пусть твой Олег выполнит обещание и отстегнет Мишке зеленых. Проследи, а то он вонючий, этот Мишка. Лучше позвони Вагифу в Гродин, расскажи все и попроси, чтобы выпустил его.
— Нет, пусть посидит, подумает. Сама отпущу его, завтра. А к Таракану я не обратилась потому, что мои проблемы работы не касаются!
— Все равно. Обращайся к Таракану. Это мой совет.
Пустые советы Игорь давать не любил. Если он что-нибудь предлагал, видя в этом решение проблемы, значит, уверен на все сто, что сработает.
— Хорошо. Только теперь это, наверно, уже не нужно. Мы уже здесь, и скоро все решится. Завтра я буду дома и займусь презентацией.
Он встал, показывая тем самым, что аудиенция окончена. Согласно личному поведенческому кодексу Игоря, это не было выражением негатива по отношению к посетителю. Это было просто экономией времени. Причем я была в числе «приближенных», поэтому должна была понимать. Я поняла.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});