Признаком того, что Ю. Андропов намерен серьезно заняться укреплением кадров, и в первую очередь партийных, было отстранение от руководства организационным отделом ЦК КПСС, которое отвечало за кадровую политику, И.В. Капитонова. Андропов по роду своей деятельности в КГБ был прекрасно осведомлен об уровне подбора кадров на руководящие позиции в партии. Как в аппарате ЦК КПСС, так и на уровне республик и областей было немало карьеристов, людей случайных, с низким уровнем знаний и ограниченным кругозором, достигавших политических вершин по принципу клановости, связей, личной преданности вышестоящему начальству. За громкими лозунгами и призывами нередко скрывались серость и беспринципность. Именно эти кадры в конце концов погубили партию и страну.
Откровенно говоря, я был удивлен, узнав о назначении на должность руководителя отдела, определяющего кадровую политику, Е. Лигачева, хотя хорошо знал его как прекрасного организатора, человека, полного энтузиазма, в жизни скромного и честного. Может быть, мое впечатление тех лет обманчиво, но в те времена Томская область, которой он руководил, жила «под знаком Лигачева». Удивлялся я решению Андропова и радовался его принципиальности потому, что знал сложность отношений Лигачева с Брежневым, Сусловым и некоторыми другими членами Политбюро. Мне казалось, что в Томске он находился в почетной ссылке. Во время прогремевшей поездки по Сибири Брежнев даже не вышел из поезда, чтобы встретиться с Лигачевым. Особенно тяжелая для него обстановка сложилась перед XXVI съездом КПСС. С подачи Суслова ему предложили пост посла в Венгрии. Помню, расстроенный Лигачев, который не хотел оставлять свою работу, советовался, как ему быть в сложившейся обстановке. Зная состояние Брежнева, я порекомендовал обратиться к К. Черненко, который по своей натуре был отзывчивым и добрым человеком. Я позвонил ему и рассказал о болезни жены Лигачева, которой могла повредить перемена обстановки и климата. Трудно сказать, что сыграло свою роль, но он остался в стране.
Судьба и еще раз судьба! Сколько раз я видел непредсказуемые ее повороты, которые меняли жизнь людей, а с ней — историю общества и страны. Поверни судьба так, что М. Суслов настоял бы на своем, не было бы в руководстве страной в 1985 году человека, оказавшего большое влияние на ход политического процесса. По крайней мере неизвестно, как бы сложилась судьба Б. Ельцина. Я понимал Ю. Андропова, который, зная сущность многих партийных руководителей, хотел иметь во главе своей кадровой политики не карьериста и ловкача, а принципиального, честного человека, искренне преданного провозглашенным идеалам. Но меня пугали ортодоксальность Егора Кузьмича, приверженность силовым решениям, нередко поспешность в оценке людей и принятии решений. Это могло повредить ему и делу в таких деликатных вопросах, как подбор кадров и организационная работа.
Несомненно, что в осуществлении кадровой проблемы Андропов опирался на мнение Горбачева. Лишь одно из первых решений — избрание членом Политбюро и перевод в Москву Г.А. Алиева — было, по словам Горбачева, для него неожиданностью и вызвало недоумение. Это остается загадкой и для меня. Несомненно, Алиев был талантливым руководителем, умным и хитрым политиком, но он никогда не числился среди друзей Андропова и в большей степени олицетворял окружение Брежнева, который искренне любил его и его подарки. Более того, я помню, как возмущался Андропов строительством в Баку роскошного (конечно, по тем, а не по современным меркам) особняка для приема Брежнева. Единственное, что можно предположить, — это был продуманный ход, направленный на укрепление позиций Политбюро и самого Ю. Андропова в Совете Министров, где с назначением Громыко первым заместителем Председателя и приходом Алиева Н.А. Тихонов был окружен двумя членами Полит бюро и находился как бы под контролем этого руководя щего органа партии.
Как раз назначение Алиева, прекрасного организатора, было обоснованным решением в отличие от многих других кадровых назначений, в которых принимал участие М. Горбачев. Однажды он сказал мне, что зря критикует Устинов Ю. Андропова за приглашение в Москву из Ленинграда на должность секретаря ЦК КПСС Г. Романова, что это его ошибка, а не Андропова. Д. Устинов, сам ленинградец, хорошо знавший руководящие кадры города, довольно резко высказывался по этому поводу. Тем не менее надо сказать, что и сам Андропов не всегда хорошо разбирался в людях.
Кадровая борьба продолжалась все лето 1983 года. Особенно напряженной она была вокруг принципиально важной позиции управляющего делами ЦК КПСС, в руках которого сосредоточены все вопросы финансово-хозяйственной деятельности КПСС. В определенной степени это был банкир партии, державший в своих руках многие нити управления деятельностью КПСС. В период после смещения Н.С. Хрущева Брежневу в борьбе с Шелепиным, который хотел видеть на этом месте своего человека (Г.Т. Григоряна), удалось поставить во главе Управления делами Г. С. Павлова, которого он хорошо знал по Днепропетровску. Это действительно был хороший руководитель, неплохой человек, с которым мы были близко знакомы и тесно работали, но, получив, особенно в последние годы жизни Брежнева, большую самостоятельность и оказавшись благодаря близости к нему вне контроля и критики, он, к сожалению, не выдержал испытания властью и из скромного секретаря Марийского обкома превратился в партийного босса, полного амбициозности и гонора.
Мне кажется, что с периода его руководства в партии и начало процветать расточительство, что вызывало раздражение не только у простых людей, но и у членов ЦК КПСС. Разрабатывались и воплощались в жизнь дорогостоящие (на десятки и сотни миллионов рублей) проекты вроде строительства грандиозного комплекса отдыха; в Форосе для небольшой группы руководящего состава партии или гостиницы «Октябрьская» в Москве (ныне «Президент-отель»).
А глядя на это, и в областях начали соревнование по строительству зданий обкомов и райкомов партии вместо необходимых социальных объектов. Будучи министром здравоохранения СССР в 1987—1990 годах, я побывал в различных районах Советского Союза, и не раз мне приходилось слышать справедливый упрек: почему у нас прекрасные здания обкомов и райкомов И старые, разваливающиеся больницы?
Мне кажется, что политика расточительства, амбициозность власти в последние годы правления Брежнева, ее отрыв от насущных нужд людей были одним из факторов, обусловивших в будущем развал партии и страны. Немногие задумывались тогда о последствиях такой политики, большинство, в том числе и я, считали ее как бы само собой разумеющейся. А разве не то же самое было при Б. Ельцине? То же расточительство в президентских структурах на фоне отсутствия зарплаты, пенсий в сочетании с бедностью низов. Когда я встретился с управляющим делами президента П.П. Бородиным, мне он показался по амбициозности и расточительности таким же, как Павлов, только в худшем варианте.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});