Когда придумал нелепое объяснение про конденсат, испугался, что ведьма не поверит. Ведь и правда, сущую глупость сморозил. Но нет, Вильгельмина сделала вид, что подвоха не заметила. А устыдиться в полной мере Эйнар попросту не успел, сначала ведьмочка сбросила с плеч безразмерный камзол, поразив его воображение своей ладной фигуркой в обтягивающем платье, а потом ее прелестные ножки совершили контрольный выстрел, когда стали с легкостью и грацией перебирать ступеньки.
По-хорошему, по-джентльменски, надо было отвернуться. Ну, или хотя бы не так жадно пялиться на аппетитные формы верховного, демон ее побери, мага. Платье оказалось не просто обтягивающим, но и еще с одним огромным подвохом — разрез на юбке сзади доходил коленных ямочек и являл дракону вид стройный ножек в черных чулках с декоративной стрелкой-швом. Казалось бы пустячок, но Эйнару было не смешно. Вот она карма! Наказание за замороженную ступеньку! Смотри, но не смей касаться, не твое! Но как же хотелось протянуть руку, коснуться мягкой шелковой ткани, пробежаться пальцами по черной стрелке вверх… Фантазия лорда-дракона разбушевалась ни на шутку, ему стало до боли в причинных местах интересно узнать, кружевной ли верх у этих чудных чулочков, или строгий классический.
— Демоны-искусители, — беззвучно прошипел он и прислонился лбом к прохладе железных ступенек. Ведет себя как идиот малолетний. А он лорд, дракон, князь, наместник, ну, совсем не безусый мальчишка!
— Не открывается люк! Может, магией его шарахнуть? — раздался девичий голосок откуда-то сверху. Эйнар встрепенулся и нахмурился, только салюта из железного люка ему на голову и не хватало.
— Не стоит, я помогу, — быстро взобрался он по лестнице и на секунду завис, поравнявшись с талией ведьмы, а, может, и не талией вовсе. Сердито покачал головой, костеря собственную неразумность, и двинулся дальше, осторожно вставая позади верховного, мать ее, мага.
Рыжие волосы щекоткой прошлись по лицу дракона, и предательские крылья носа затрепетали, глаза зажмурилась, и мужчина втянул глубоко в себя дурманящий аромат впереди стоящей женщины. В северных землях такого не услышишь, будто солнечный лучик с южных островов щекотал его обоняние яркими красками цветущих садов. Эйнар еще крепче смежил веки, и явственно ощутил жар, исходящий от ладного женского тела. Только протяни руку и ощути каждый его изящный изгиб под своими ладонями. И вместе с тем вдобавок почувствуй на себе немилосердный разряд какой-нибудь шаровой молнии. Верховные маги — товарищи боеспособные, не стоит их недооценивать.
— Может, я спущусь, а вы люк спокойно откроете? — прошептала ведьмочка дрожащим голосом, и дракон ни на шутку встревожился.
Не дракон, а осел какой-то. Наверняка, девчонка озябла в подземелье без верхней одежды, а мнимый жар ее тела — всего лишь буйство его больной фантазии. И вместо того, что бы действовать, как полагается настоящему мужчине в этой ситуации, он, как последний кретин, стоит и раздувает свои ноздри не в силах надышаться.
— Да, куда же вы спуститесь? Стойте, я уже почти открыл, — прорычал дракон, резко откручивая и вскидывая люк вверх. Чуть пошатнулся, потеряв на долю секунды равновесие, и неожиданно прижался к телу ведьмы, предусмотрительно выставив перед ней руку, чтобы, не дай Бог, не впечатать бедняжку в железные прутья лестницы.
И опять неведомая магия близости прошибла мужчину болезненным электрическим разрядом до самых пят. Так тесно стоять в обнимку с соблазнительно-прекрасной женщиной, вдыхать волшебный аромат ее тела и чувствовать сердце, бешено колотящееся в груди, было до одури приятно. Правда удовольствие не продлилось долго. Вильгельмина быстрой птичкой проворно вспорхнула вверх, оставив дракону горечь разочарования и неприятный привкус осознания того, что его сердце по-прежнему оставалось безучастным по отношению к такой горячей ведьмочке. А так хотелось…
Он в два прыжка оказался наверху и быстро прикрыл за собой люк, забросав его сверху серым сеном.
— Смотрите какое необычное соседство, — усмехнулась ведьма, кивая в сторону конского крупа.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Ну, а как вы хотели из темницы бежать? В конюшню, на коня и поминай как звали, — улыбнулся Эйнар, вновь набрасывая на плечи Вильгельмины свой камзол. — Замерзли?
— И вовсе нет, — покраснела она, кутаясь в полу его безразмерной одежды. — Спасибо, — и с грустью в голосе спросила: — Домой?
— Ну, простите, Вильгельмина, — расчувствовался дракон и водрузил свои ладони на ее тонкие плечи, до того у ведьмы вид был растроганный. — Обещаю, сегодня же я найду карту замка, и завтра мы облазим все уголки. Хорошо?
— Хорошо-хорошо, — слишком быстро и покорно согласилась она и шагнула в сторону, сбрасывая с плеч чужие руки. — Возвращаемся?
— Да, конечно. — немного обиженно проворчал дракон, сам до конца не понимая причин для обиды.
— Кто здесь? — распахнулась дверь стойла, являя за собой рыжую и конопатую мордашку паренька-конюха. — Господин наместник! — пискнул он и склонил голову.
Эйнар на долю секунды ощутил себя мальчишкой, пойманном на горячем, заслонил собой покрасневшую ведьмочку, и осознал всю глупость ситуации. Откашлялся и важно произнес:
— Стойла проверяли с госпожой верховным магом. Распорядиться лично хотел, чтобы лошадь господина Сандерса покормили и почистили, — выкрутился он, а Вильгельмина вынырнула из-за мужского плеча и величественно кивнула в подтверждение его слов, будто у императорских подданных других дел нет, кроме как проводить ревизию провинциальных конюшен.
— Так уже… давно, — залепетал паренек. — Еще утречком рано, как только господин маг приехал! Солнце взойти не успело, а коник его вычищен и покормлен был!
— В смысле рано утречком? — сморщила носик ведьмочка, перебрасываясь с драконом недоуменными взглядами.
— В смысле утром? — глупо повторил он. — Это во сколько именно господин маг соизволил нас посетить?
— Чуть раньше восьми. Так что все кони сыты и вычищены! — клятвенно заверил паренек и пару раз для проформы нервно хлопнул глазами.
— Ясно, — кивнул дракон. — Свободен, — махнул рукой белобрысому конюху, и тот как по волшебству мигом растворился в воздухе. — История становится все необычней и необычней, не находите, Вильгельмина?
— И не говорите! — как-то обреченно вздохнула ведьмочка и, развернувшись на каблуках, направилась в сторону выхода.
Дракон нахмурился, сжал в кулак руку, которую хотел предложить своей спутнице, и кинулся вдогонку за строптивой дамочкой.
— Надо поговорить с господином Сандерсом по душам, — протянул мужчина, поравнявшись с ведьмой.
— Только не рубите с плеча, нужно выведать информацию осторожно, не привлекая своими расспросами лишнее внимание. Так, чтобы не спугнуть преступника, будь то Сандерс или кто другой, — беззаботно пропела Мина.
— Вы считаете, что Сандерс причастен к убийству разбойников? — без обиняков спросил Эйнар.
Драконья чуйка нашептывала, что совсем не спроста местный маг заявился в замок раньше назначенного, но с убийствами его появление отчего-то не ассоциировалось.
— Не то, чтобы я была уверена в его виновности или причастности, — задумчиво протянула ведьмочка, посматривая на дракона снизу вверх, — но такого варианта не исключаю, — пожала она плечами. — Я пока вообще никого не исключаю из своего списка подозреваемых, — с вызовом взглянула на мужчину, но кроме легкой улыбки, появившейся на его губах, не получила больше ничего.
Не говоря больше ни слова, они прошли к парадному замковому входу, вслушиваясь в сочный хруст снега под ногами, и зависли перед тяжелой брусчатой дверью. Мина прислонилась к ней спиной, пальчиком поманила к себе дракона и прошептала заговорщическим тоном:
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В любом случае, выводы делать пока очень-очень рано. Помните, мы не афишируем причины смерти разбойников и сведения, полученные в ходе их допроса. Никакого допроса вообще не было.
— Само собой, — без лишних раздумий согласился мужчина и потянулся к массивному кольцу, чтобы открыть двери. Мина же, оказавшись зажатой между ледяным холодом двери и медленно надвигающимся на нее горячим телом дракона, почувствовала себя неуютно и поспешила отвернуться. Но чтобы не показывать растерянности, она скосила глаза на своего собеседника и невозмутимым тоном произнесла: