у родителей спортивный автомобиль и они вынуждены придумать мне отказ. — Даже если у тебя талант, это сложнее, чем ты думаешь. Я не могу рисковать этим ради того, чтобы потешить твое самолюбие.
Я приподняла в ответ бровь. Рей замолчал, усмешка пропала с его лица, и он скользнул по моей фигуре взглядом.
— Да ты с характером.
— Неужели мой будущий муж не сможет с ним справиться?
— Как раз этим я справлюсь. — его глаза потемнели, и мне стало менее комфортно общаться с ним. — Вопрос только ,какими способами. Хорошо, мы поговорим об этом после свадьбы. Ты начнешь с небольшого бизнеса, а если действительно хорошо справишься, я позволю тебе взять управление чем-нибудь более крупным.
Он сделал шаг ко мне, сближаясь и наклонился к моей голове.
— Однако, Ирэн... — почувствовала я его голос чуть выше уха. — Не более. Я тебе не дам быть главой семьи, потому что глава - я. Тебе еще детей воспитывать.
Он заправил мне выбившуюся прядь волос за ухо, а затем выпрямился и, развернувшись, направился к машине.
— Спокойной ночи, невеста. — донеслось до меня, а я сложила руки на груди, провожая его взглядом.
В этом весь Рейнард. Он не позволил бы никогда мне иметь больше власти, чем ему захочется.
— Свалил? — раздался позади голос, и, обернувшись ,я увидела брата. Я кивнула ему, а он усмехнулся. — Наконец-то. Пойдем к отцу.
Воспоминания
Был поздний вечер, когда я вышла в сад и села на лавочку. Взяв упавшую с дерева ветку, начала чертить на земле то, что тревожило — мои главные проблемы.
Первая и самая важная — казнь моей семьи.
Неумолимо приближался день, когда кронпринц придет в наш особняк и его люди схватят, после чего на месте убьют моих родителей и брата. Это произойдет после продолжительного следствия, но уже без суда.
Причина казни — измена. Если подробнее — смерть и угроза жизни населения королевства. Мою семью обвинили в распространении запретных веществ и продаже некачественных лекарств. Сокрытии удешевленной рецептуры, которая в последствии превратила лекарства в яд.
Пусть я не знала всех подробностей того дела, но общение с братом и отцом о бизнесе, помогло мне уложить в голове получше события прошлого.
Наш род поколениями занимался фармацевтикой. На данный момент мы владели собственной корпорацией и обеспечивали королевство приблизительно двадцатью пятью процентами лекарств. Но мне трудно поверить, что моя семья могла тайно сбывать запретные вещества, которые, как говорилось, изготавливали у нас на заводах. И некачественные лекарства… Утверждалось, что от некоторых партий умерло приблизительно три тысячи человек. В том числе и принцесса. Единственная сестра кронпринца, которую он боготворил и любил больше своей жизни.
Именно это стало причиной настолько жестокого наказания. Пожалели лишь мать. Ее просто обезглавили. Брата и папу… С ними обошлись куда хуже.
Стоило вспомнить об этом, как мне тут же стало плохо. Ладонь, которой я сжимала ветку, онемела и перед глазами поплыло.
Я не видела всего этого ужаса. Я присутствовала лишь при задержании, потому что в тот день гостила у родителей. В какой-то момент меня, схватив за волосы и, разбив лицо, тоже потянули в комнату, из которой доносился раздирающий душу крик моей матери, но в итоге меня отволокли в машину, после чего отвезли в темницу.
Меня спасло лишь то, что я никаким образом не была связана с бизнесом семьи, что доказали дознаватели. Наверное, меня все равно ожидала бы казнь, ведь уже тогда у меня возникало ощущение, что кронпринц желает целиком и полностью уничтожить род Рори, который он, после смерти своей сестры считал тем, что не должно существовать, но на мою защиту встал Рей. Он сказал, что я его жена и уже являюсь частью его семьи, а не рода Рори.
Хотя он мог бы этого не делать. Брак был заключен недавно и я не была беременной, так что он мог бы развестись с опозоренной невестой. Но Рейнард не отрекся от меня и встал на защиту, не испугавшись кронпринца и рискуя быть тоже обвиненным. Тем самым, спас меня от смерти.
Но все равно еще долгие годы меня преследовал ужас, едкий мрак и позор. В первую очередь, я чуть не свихнулась от того, что все королевство желало моим умершим родителям и брату гореть в аду. Их проклинали и словесно уничтожали. Топили в самой мерзкой грязи, накоторую только способно человеческое сознание, долгое время не позволяя даже нормально похоронить. В тот момент, когда я сходила с ума из-за их смерти, все королевство радовалось.
Траур был. Длительный. Но, естественно, не по моей семье. Говорят, что смерть принцессы сильно ударила по кронпринцу. Я не знала, как именно. Мне было известно лишь то, что в ее память был возведен самый огромный парк в столице. Утверждали, что это великолепное место. Настоящее произведение исскуства, но я за все десять лет там ни разу не появлялась. Мне туда входа не было.
Принцессу оплакивали. Она являлась сердцем королевства. Душой кронпринца.
Мою семью беспрерывно поливали грязью, обсуждая, что с ними еще мягко обошлись. Что их вовсе следовало заживо скормить псам.
В те дни мне хотелось кричать, рвать на себе волосы и беспрерывно рыдать. Со мной происходило то, что невозможно передать словами, ведь каждая секунда была подобна новой внутренней смерти.
Я плохо понимала то, что происходило. То, как в мою сторону плевали, стоило мне оказаться на улице и то, что родственниками погибших от лекарств нашей корпорации, на меня было произведено несколько покушений.
Тогда Рей окружил меня охраной. Каждую ночь был рядом со мной и прижимал к себе, стоило мне закричать от кошмаров. Он не был тем, кто способен проявлять нежность, но в такие ночи, уложив меня на себя и, одной рукой обнимая за талию, второй мог часами гладить по спине, или, своими жесткими пальцами, осторожно перебирать пряди. Согревал жаром своего тела. Успокаивал незримой мощью.
«Я… боюсь» — помню, как шептала это, уткнувшись лицом в его шею.
«Я рядом» — произносил он своим хриплым, глубоким голосом, немного сильнее прижимая меня к себе своей тяжелой рукой. Рей никогда не растрачивался на ненужные слова и не произносил длинных фраз, в которых бы говорил, что мне не стоит бояться, ведь он защитит. Все, что нужно умещалось в этом «Я рядом».
Тем более, дело было не только в страхе. Да, я боялась