отъявленным двоечником, либо здесь успело поработать местное
хулиганье. Также сей феномен мог объясняться мерами конспирации. Хотя,
если честно, настоящая причина была мне крайне до лампочки, так как
врученный ключ подошел к обещанному четвертому номеру. Тем более что
на Поляне встречалось гораздо больше явлений, достойных моего
удивления.
Я открыл дверь и проник внутрь. Люксом в комнате и не пахло, зато
настойчиво попахивало чем-то незнакомым и не сказать чтоб очень уж
свежим. В полумраке узкой, как пенал, комнаты удалось разглядеть
небольшой оконный проем на противоположной стороне. В конце помещения
слева развалилось нечто вроде кровати, а посредине, прямо под окошком,
стоял стол. Многообразие мебельной обстановки дополнял здоровенный
сундук, на первый взгляд умеренно обшарпанный, который приютился
втихаря в правом дальнем углу и, скорее всего, на полставки выполнял
функции табуретки.
Я подошел к окну и выглянул наружу. На улице уже вовсю шло
броуновское движение крестьян по своим делишкам. Кто тягал на горбу
охапки сельхозинструментария, кто скотину на пастбище, кто детей в
школу. Или где тут малых припахивают? А лично я твердо решил сейчас
завалиться дрыхнуть: мне после работы в ночном клубе не привыкать
отходить ко сну, когда основная масса только выходит трудиться.
С сундуком я пока решил не мучиться, да и не внушал он доверия как
надежный хранитель имущества. Правда, обыскивать покои в поисках
другого укромного местечка совсем не хотелось. Меч я предпочел просто
запихнуть под матрас в надежде, что его не погрызут местные клопы.
Мало ли что тут они жрать привыкли. Остальные причиндалы повытаскивал
из карманов и сгрудил на стол.
Едва забравшись на кровать, я отрубился как пятилетний мальчик
после восьмичасового рабочего дня на заводе.
Незнакомый мир преподнес мне сон без сновидений и гул в башке,
когда я, наконец, проснулся. Да уж, бывало, конечно, после бурной ночи
к утру заносило не понять куда. Но чтобы так!
За окном еще не стемнело, и я, осматривая обстановку, понял, что
события прошедшего дня — вовсе не продукт моего воспаленного сознания.
На столе кто-то заботливо оставил стакан с мутной зеленоватой
жидкостью, хоть я отчетливо помнил, что в этот раз точно закрыл за
собой дверь на ключ. Горничная?
Проведя ладонью по отросшей щетине и причмокнув пересохшими
губами, я протянул руку к, возможно, спасительному напитку. После
небольшой дегустации выяснилось, что к заказу клиента Игмат отнесся
ответственно и не забыл насчет просьбы про рассол. Осушив стакан до
дна одним махом, я запустил механизмы нормальной жизнедеятельности,
что, собственно говоря, и позволило заприметить мою аккуратно
сложенную на сундуке одежду. Надо бы отметить, что к действиям такого
порядка я генетически не предрасположен и снисхожу до них только в
самых необходимых случаях, которые за всю жизнь со мной случались от
силы раза три. А так обычно расшвыриваю все равномерно в радиусе двух
метров от кровати. На этот раз перед сном кроссовки я скинул точно, а
вот чтобы с остальным так обойтись — это вряд ли. Поэтому вывод
напрашивался однозначный: меня раздели! И окончательно я убедился в
этом, когда обнаружил на полу носки, послушно лежащие друг рядом с
другом параллельными курсами. Такие выкрутасы уж точно не в моем
стиле! Это ж надо было так в сон провалиться!
Я взметнулся со своего лежбища и тут же ринулся шерудить под
матрасом. Клинок оказался там же, где лежал с ночи. Успокоившись, я
оделся и проверил карманы — пусто! Ах да, ведь на столе все свалено.
Хотя кому в этом глухом средневековье могли понадобиться документы на
машину, кошелек с непонятными бумажками и разрядившийся мобильник с
ключами впридачу. Ну что ж, раз все в порядке — пора и в свет
выдвигаться. Надо было повидаться с волшебником и провести с ним
сделку. А затем найти и выспросить Горлана, что он помнит о вчерашнем
разговоре, не изменились ли его планы на трезвую голову, и обсудить
условия моего пребывания в Прилесье. Очень уж я сомневался, что оно
будет безвозмездным.
Однако вскоре, вопреки всему, организм выдал такую первостепенную
задачу, которая мигом затмила все вышестоящие: срочно требовалось
найти уборную. Насчет особенностей сантехники Горлан вчера ничего не
рассказывал, хотя мог бы намекнуть в общих чертах.
Пританцовывая в нетерпении, я выскочил из номера, закрыл дверь и
нос к носу столкнулся с Арлетой. Она в охапке тащила всякий хлам с
кучей дров, которые при внимательном рассмотрении оказались пучком
стрел, деревянным луком, колчаном и веревкой. Кровоподтек под ее
глазом сегодня приобрел уже более нейтральный, желтый оттенок, но в
размерах пока и не думал уменьшаться. Оделась дочь трактирщика явно
по-походному: в узкие грубые кожаные штаны, высокие ботфорты и теплую
куртку, подпоясанную широким поясом. Вся экипировка имела
зеленовато-коричневую окраску, отдаленно чем-то напоминающую камуфляж.
Судя по решительному выражению лица, девушка целенаправленно
намылилась на охоту, невзирая при этом на риск нарушения целостности
мягких тканей вокруг второго глаза.
— Буэнос диос, красавица! — решил я поздороваться первым.
— Что? — Арлета недоверчиво покосилась на меня.
— День добрый, говорю, прекрасная незнакомка. Ну что, как спалось?
Не сильно помешали ночью? — Я улыбнулся.
Вообще люблю улыбаться хорошеньким девчушкам, тем более что мимика
позволяет выставить напоказ два ряда зубов и не выглядеть при этом
оскалившимся.
— Нет, не сильно... — По ее лицу пробежала легкая тень смущения.
Она даже украдкой, краешком рта улыбнулась в ответ, но тут же потупила
взор.
— Не поздновато ли на промысел собралась? — спросил я, указывая на
охотничьи причиндалы. — Времени сколько, не подскажешь?
— Два часа, как полдень был.
— Понятно…. Слушай, а где тут у вас клозет… Ну, в смысле, туалет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});