— Нет. Поскачем к Костяному перевалу.
— Тогда он пойдёт по нашему следу. Предводитель, враг за спиной…
— Ребёнок. Такая стрела может убить пса, но для теблора она точно иголка. Наша броня примет на себя множество таких колючек…
— У него верный глаз, Карса Орлонг, раз он сумел убить двух псов в темноте. Ребёнок будет целиться туда, где не защитит доспех.
Карса пожал плечами:
— Значит, нужно за перевалом ехать побыстрее.
Воины продолжили путь. Тропа поднималась вверх и расширялась, северный отрог нагорья уверенно набирал высоту. Скакали быстрой рысью, оставляли позади лигу за лигой, к вечеру въехали в клубы влажного тумана и услышали над головой глубокий ровный рёв.
Внезапно впереди открылся обрыв.
Натянув поводья среди собак, Карса спешился.
Обрыв был крутой. Чуть левее река прорезала в нагорье расселину глубиной в тысячу шагов и вырывалась на уступ, с которого низвергалась ещё на тысячу шагов в укутанную мглой долину. По обе стороны от расселины около дюжины тонких, как нитка, водопадиков сочились из щелей в камне. Вскоре Карса понял, что всё выглядит не так. Воины выбрались на самую высокую часть нагорья. Не должно тут быть реки, пробивающей путь в низины. Хуже того, боковые водопады выливались из неровных трещин на разной высоте, будто горы по обе стороны от реки были внутри наполнены водой.
— Карса Орлонг, — Байроту приходилось кричать, чтобы перекрыть доносившийся снизу рёв, — видно, кто-то — может, какой-то древний бог, — разбил гору надвое. Эту расселину не вода проточила. Её будто вырубил громадный топор. И из раны этой… сочится кровь.
Ничего не ответив Байроту, Карса повернулся. Как раз справа от него начиналась извилистая каменистая тропа, на которой влажно поблёскивали голыши и сланец.
— Спускаться здесь? — Байрот обошёл Карсу, а затем бросил на предводителя недоверчивый взгляд. — Не выйдет! Тропа у нас под ногами рассыплется! Под копытами коней! Покатимся вниз, точно камни по склону!
Карса присел и выковырял из земли булыжник. Швырнул его на тропу. Там, где камень коснулся голышей, они дрогнули, двинулись, сошли осыпью следом за булыжником, который уже скрылся во мгле.
А под ними открылись грубые, широкие ступени.
Целиком сложенные из костей.
— Всё точно так, как рассказывал Пальк, — пробормотал Карса, прежде чем обернуться к Байроту. — Идём, нас ждёт спуск.
Байрот прикрыл глаза:
— Верно, Карса Орлонг. И под ногами у нас будет лежать некая истина.
Карса нахмурился:
— Это лишь дорога для нас вниз, с гор. Ничего больше, Байрот Гилд.
Воин пожал плечами:
— Как скажешь, предводитель.
Во главе с Карсой они начали спуск.
Судя по размерам, кости могли бы принадлежать нижеземцам, однако казались более тяжёлыми и толстыми, к тому же окаменевшими. Тут и там виднелись оленьи рога, кабаньи клыки, покрытые искусной резьбой костяные шлемы из черепов огромных зверей. Здесь погибла целая армия, и костями павших выложили эти мрачные ступени. Туман от водопада мгновенно покрыл их тонкой плёнкой воды, но сама лестница была крепкой, широкой, с небольшим обратным уклоном, который помогал не поскользнуться. Теблорам приходилось замедлять шаг только из-за осторожности боевых коней.
Осыпь, устроенная Карсой, похоже, очистила дорогу до самого уступа, с которого река обрушивалась в долину внизу. Двигаясь вдоль неровной скальной стены, возвышавшейся справа, под нарастающий грохот водопада слева, воины спустились на тысячу шагов вниз, и с каждым теблоров окутывал всё более густой сумрак.
Уступ по эту сторону водопада окутывал бледный, призрачный свет, рассечённый полосами более тёмного тумана. Здесь из костей сложили довольно ровный пол, ограниченный справа скальной стеной. Уступ, похоже, тянулся дальше по ту сторону ревущей реки — могучей, страшной, всего в двадцати шагах слева.
Коням нужен был роздых. Карса проследил, как Байрот подошёл к реке, затем оглянулся назад, на Дэлума, который прижался к псам из стаи Клыка — мокрый, дрожащий. Слабое свечение, исходившее от костей, несло в себе дыхание неестественного холода. Вид со всех сторон казался бесцветным, до странности мертвенным. Даже безмерная сила реки казалась безжизненной.
Подошёл Байрот:
— Предводитель, кости лежат и дальше, на дне реки и по ту сторону. Глубоко, почти на мой рост, насколько можно разглядеть. Десятки тысяч умерли, чтобы сотворить этот… Весь этот уступ…
— Байрот Гилд, мы уже довольно отдохнули. Сверху сыплются камни — либо охранник спускается, либо скоро случится новая осыпь, которая укроет открытый нами путь. Обвалы здесь, видно, происходят часто, ибо нижеземцы поднялись по этой тропе наверх не более чем несколько дней тому. Однако к нашему приходу ступени были уже скрыты.
По лицу Байрота пробежало тревожное выражение, он опасливо покосился на мелкие камешки, которые катились по ступеням сверху. Их было уже заметно больше, чем всего миг тому.
Воины вновь взяли коней под уздцы и приблизились к краю уступа. Тропа была слишком крутой, чтобы удержать осыпь, лестница вилась, уходила вниз так далеко, как только видел глаз. Кони попятились.
— Карса Орлонг, на этой тропе мы будем очень уязвимы.
— Так же, как и на протяжении всего спуска, Байрот Гилд. Нижеземец уже упустил свою лучшую возможность. Поэтому я думаю, мы его изрядно обогнали, а камни предвещают новую осыпь и ничего больше.
Карса потянул Погрома к первой ступени.
Спустившись ещё на тридцать шагов, они услышали далёкий рокот сверху, звук был ниже, глубже, чем рёв реки. Над головами теблоров просвистел град мелких камешков, свалившихся с уступа. Вскоре за ними последовал мутноватый дождь.
Воины продолжали спуск, пока тяжёлая усталость не разлилась по рукам и ногам. Туман, казалось, немного рассеялся, но, может, это просто глаза привыкли к сумраку. Колёса — солнечное и звёздное — вращались над ними невидимые и не видящие. О течении времени говорили лишь усталость и голод. Но теблоры не собирались останавливаться до самого конца. Карса сбился, считая повороты тропы. Ему казалось, до дна лишь тысяча шагов, на деле выходило куда больше. Рядом шипел водопад, превратившийся уже в один лишь туман — холодный, пробиравший до костей, скрывавший от глаз небо над головами и долину внизу. Весь мир будто сжался до рядов костей под мокасинами и грубой скальной стены.
Воины выбрались на ровное пространство, и кости вдруг пропали, скрылись под липкой, мокрой грязью и спутанными копнами ярко-зелёной травы. Повсюду виднелся поросший мхами бурелом. Всё остальное скрывал туман.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});