– Давай не будем ссориться,– сказала я, взяв Нельсона за руку.– Спасибо, что поехал за мной, что так за меня переживаешь. Мне очень приятно, правда.
Нельсон вздохнул и провел свободной рукой по волосам.
– Послушай, Мел. Моему брату Вульфи нужен новый офис-менеджер. Работа всего на полдня. Пообещай, что съездишь и поговоришь с ним.
– Хорошо,– ответила я без особого энтузиазма.
Признаться честно, при мысли еще об одном офисе, где требуется навести порядок, мне стало совсем тоскливо.
– И дай мне честное слово, что никогда в жизни не станешь больше заниматься подобными глупостями,– добавил Нельсон строго.
– Нельсон,– обиженно протянула я.– Ты мне не отец.
– Дай честное слово!
Не будь я почти без сил и не окажись так зла на себя и целый мир, наш спор мог и продолжиться. Но, ясно осознав, что скандалить больше не могу, я сдалась и позволила возликовавшему Нельсону отвезти меня домой на автобусе.
Глава 7
К тому моменту, когда автобус подъехал к остановке, мы с Нельсоном заключили молчаливое перемирие.
– Знаешь, в чем твоя беда, Мелисса? У тебя на мозгу заплаты из обоев в цветочек,– сказал Нельсон, обнимая меня за плечи.
– Знаю,– ответила я, обхватывая его за талию.– Все потому, что в детстве я росла сама по себе. Энида Блайтона читала слишком много, а Джилли Купер – слишком мало. В этом-то вся проблема.
– М-да.
– Хорошо, что у меня есть ты, правда? – спросила я, обнимая его крепче.
Нельсон что-то проворчал себе под нос.
– Интересно, кем я был в прошлой жизни и почему взваливаю на себя столько ответственности?
Я догадывалась, что он до сих пор сердится и прилагает все усилия, чтобы не напоминать мне на каждом шагу о моей бестолковости. Эта забота о моих чувствах трогала больше, нежели стремление уберечь от невзгод.
Когда мы приблизились к парадному, он сказал:
– Послушай, может, поставишь чайник, а я пока сбегаю в магазин, куплю чего-нибудь на ужин? Проведем тихий славный вечерок. Оставлять тебя без присмотра я просто боюсь.
Его слова можно было принять за оскорбление, но он произнес их таким добродушным тоном. Я знала, что Нельсон любитель поворчать, но никогда не забывала о его способности быть крайне заботливым и нежным.
У меня дрогнуло сердце.
– Чудесно. Постой-ка…– сказала я, принимаясь искать в сумке кошелек.– Я дам тебе…
– Нет, спасибо,– поспешно перебил меня Нельсон.– Заработанные проституцией деньги не желаю даже брать в руки.
Пока я искала достойный ответ, он уже отошел довольно далеко.
Вернувшись домой, я достала парик Милочки из сумки, куда его со злобой сунул Нельсон, как только мы вошли в автобус, осторожно надела парик на подставку-манекен на туалетном столике и расправила примятые пряди. Коробочки и баночки вокруг озарились прозрачным карамельным сиянием.
Внезапно я осознала, что мне будет скучно без Милочки. Я только-только начала понимать ее. Впрочем, быть ею означало подвергаться всяческим опасностям.
Я медленно освободилась от своих лучших одежек. Сняла туфли на высоких каблуках, стянула мягкий шерстяной джемпер, узкую юбку, кружевной пояс, дымчато-черные чулки. Эти вещи были украшением моего гардероба, но никогда прежде я не надевала их вместе. По крайней мере, не появлялась в них за пределами дома. Может, и зря, подумала я печально.
Отделаться от дурных воспоминаний и аромата «Шанель № 19» помогли душ и грейпфрутовый гель.
Облачаясь в домашние шелковые штаны, я всегда воображала, будто снимаюсь в голливудском фильме. Сегодня мысль о кино и роскоши даже не пришла мне в голову.
Дабы поднять себе настроение, я достала из морозилки коробку с мороженым, взяла пульт дистанционного управления и забралась с ногами на диван перед телевизором. Баловаться мороженым с моими необъятными формами вообще-то не следовало, но оно бодрило не хуже шампанского, а стоило гораздо дешевле и не влекло за собой непредвиденных последствий.
Я умяла добрых две трети коробки и чувствовала себя значительно лучше, когда услышала стук двери. Пришел Нельсон.
– Здорово, красавчик! – крикнула я, выкапывая ложкой большой кусок шоколада.– Чайник на плите!
Сосед не ответил. Я вдруг поняла, что следом за ним по коридору идет кто-то еще. Ошибки быть не могло.
Значит, с Нельсоном явился Роджер Трампет.
Из-за двери показалась голова Нельсона.
– Роджер,– сказал сосед одними губами, указывая себе за спину.
Только этого мне не хватало!
Я отставила коробку с мороженым и поспешно приняла более подходящую для леди позу, проверяя взглядом, не сушится ли на батареях белье и не красуются ли где-нибудь на видном месте забытые колготки. Мысли заработали в ускоренном темпе – я стала придумывать, о чем бы заговорить с Роджером.
Слишком поздно. Как раз в это мгновение он вперся в комнату и уселся на стул Нельсона.
– Салют, Мелисса.
Бедняга Роджер. Ему еще нет тридцати, но он уже знает, что проходит в холостяках до гробовой доски. За три года в его квартиру не ступила нога ни единой женщины, за исключением Магды, домработницы. Нельсон сообщил мне на днях, что после того, как кошку Роджера переехал велосипедист, несчастный стал курить трубку. Я хотела высказать предположение по поводу того, что эти жуткие холостяцкие привычки лишь сильнее убеждают человека в том, что ему надо жить одному, но потом решила: Роджер чересчур чувствителен. Если задаться целью превратить его в прекрасного принца, можно угробить на это целую жизнь.
– Привет, Роджер! – с напускным оживлением воскликнула я.– Выглядишь отлично. Как дела?
– Хорошо,– ответил Роджер траурным тоном.
Гостиную вмиг заволокло, будто густым туманом, его дурным настроением.
Какого черта он тут забыл? Я мечтала весь вечер лечить израненную душу спокойствием, мороженым и телевизионной ерундой и отнюдь не нуждалась в компании самого незавидного из челсийских холостяков.
Но попытаться хоть немного развеселить гостя я посчитала своим долгом, поэтому радушно улыбнулась и завела разговор:
– Слышала, ты собирался в «Баттерсийский дом собак». И как? Выбрал нового котенка?
Появившийся в гостиной с чайником и чашками Нельсон принялся делать мне какие-то знаки.
– Нет,– ответил Роджер.– Не вышло.
– Бедненький,– участливо сказала я.– А почему?
– Хозяин квартиры, которую я снимаю, теперь не желает, чтобы в доме жили животные. По– моему, он скоро выгонит и нас, а здание переделает под складское помещение.
– Складское помещение? В Челси?..
– Неужто правда? – сказал Нельсон, разливая чай.– Страсти какие. И как дом будет называться? Слоунориум ?