Читать интересную книгу Проклятые (СИ) - Сербинова Марина

Но девушка отогнала страшные мысли. Может, потому Джек Рэндэл согласился устроить ей с ним свидание? Чтобы образ теперешнего Мэтта разрушил прежний, выбил у нее из головы наивную детскую любовь, чтобы она освободилась, наконец, от этого человека и мыслей о нем?

А вдруг так и будет? В ее памяти жил красивый молодой парень, улыбчивый и нежный, и Кэрол поймала себя на том, что подсознательно ожидает увидеть его именно таким.

Всю оставшуюся дорогу она настраивалась на то, что Мэтт теперь другой, пыталась себя подготовить, чтобы это не стало для нее шоком. Сердце ее взволновано колотилось, радость смешалась в ней со страхом. Она боялась, что он не вспомнит ее, выставив тем самым на посмешище перед Джеком Рэндэлом. Ей очень не хотелось, чтобы адвокат присутствовал на свидании, но другого выбора у нее не было. Естественно, что он не хочет брать на себя ответственность за ее безопасность, оставляя ее наедине с убийцей. Боялась отвратительного чувства разочарования от встречи с Мэттом.

Но ей приходилось держать себя в руках, чтобы Джек Рэндэл не заметил, как она переживает и волнуется. Интересно, что он на самом деле думает обо всем этом? Потешается, наверное, про себя, считая ее глупой, ненормальной, капризной девчонкой, влюбившуюся в шесть лет в первого встречного мужика, который построил ей глазки, в больного извращенца, и продолжает считать его богом, лелея давнюю мечту, отказываясь принять действительность. Может, Джек Рэндэл и прав, думая так. Наверное, она действительно ненормальная.

В аэропорту они взяли такси. Кэрол сидела на заднем сиденье и украдкой наблюдала за Джеком Рэндэлом рядом с водителем. Он безмятежно дымил сигаретой, убедившись, что никто не возражает. Как хорошо быть таким уверенным в себе, так спокойно и хладнокровно идти по жизни, не зная поражений и разочарований. Кэрол хотелось бы иметь хотя бы частичку его характера. Она всегда восхищалась сильными людьми, они всегда ее притягивали. В них она искала защиту и опору. Она была из тех людей, которые нуждаются в покровителе, который бы направлял по жизни, поддерживал. Сама она этого не осознавала, считая, что ей просто нравятся сильные люди.

Потеряв Эмми, она почувствовала себя беспомощной и одинокой, испугавшись огромного жестокого мира, в котором осталась одна. Но постепенно она научилась жить без нее, уже неосознанно подражая своей подружке, переняв черты ее характера. Она научилась быть веселой и настойчивой, не позволяла себе бояться и отступать, пыталась быть сильной и решительной. Она верила, что Эмми видит ее, и не хотела разочаровывать ее. Но бывало, когда она снова ощущала себя слабой беспомощной девочкой, когда ее переполняла неуверенность и страх, как сейчас. В такие моменты ей хотелось опереться о чье-нибудь сильное плечо.

Словно почувствовав ее взгляд, Джек Рэндэл бросил взгляд через плечо.

— Вы не передумали? Еще не поздно отказаться.

— Нет, — твердо ответила Кэрол.

Пожав плечом, он отвернулся.

Через минуту такси остановилось у высокой каменной ограды, по верхнему краю увитой кольцами колючей проволоки. Выйдя из машины, Кэрол больше ни на шаг не отходила от Джека Рэндэла, следуя за ним по пятам, через вооруженную охрану, потом по коридорам двухэтажного здания в кабинет начальника тюрьмы. Она не сказала ни слова за все это время, безучастно слушала разговор между адвокатом и начальником, Феликсом Боном.

По тому, как благосклонно и с каким уважением мистер Бон относился к Джеку Рэндэлу, Кэрол поняла, что он, если и не лично с ним был знаком ранее, то наслышан о знаменитом адвокате и явно симпатизирует ему. Когда Джек Рэндэл попросил разрешения взглянуть на дело Мэттью Ланджа, Бон не стал возражать.

Захватив папку с документами, вежливо предоставленную начальником тюрьмы, Джек Рэндэл последовал за офицером, который провел его и девушку по мрачным запутанным коридорам и оставил в небольшой комнате без окон, к которой находились только стол и два стула.

Через минуту тот же офицер принес еще один стул.

Усевшись за стол, Джек Рэндэл открыл папку и погрузился в изучение ее содержимого. Изучая взглядом его серьезное лицо, Кэрол ждала, когда он что-нибудь скажет, и так и не дождавшись, собралась спросить сама о том, что он там вычитал.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Но она не успела это сделать, потому что открылась тяжелая дверь, и в комнату ввели заключенного.

Сердце ее встрепенулось и забилось быстрее.

Она затаила дыхание, не отрывая глаз от высокого мужчины, закованного в наручники, который растерянно остановился у порога, увидев незнакомых людей. Джек Рэндэл оторвался от бумаг и с интересом взглянул на того, из-за которого они проделали такой неблизкий путь.

Кэрол сразу узнала его. Это был именно тот Мэтт, каким она его помнила, только намного старше. Теперь она нашла его не менее привлекательным, чем тогда, много лет назад. Только сейчас он был не таким крепким, стройная фигура стала худощавой, а плечи подавлено согнулись, словно под тяжким бременем. Вокруг рта залегли горестные морщинки, а губы были так плотно сжаты, что трудно было поверить в то, что они могли улыбаться. Но Кэрол-то помнила, что улыбка постоянно озаряла его красивое лицо, помнила, как он смеялся… тогда, очень давно.

Невозможно было представить его жестоким, убийцей, извращенцем. Правильные чистые черты его лица по-прежнему располагали к доверию и симпатии, не было в них ни тени порочности и злобы. Лишь смертельная усталость отражалась в каждой черточке, а в спокойных темных глазах застыла безнадежность. У него был взгляд человека, смирившегося с тем, что он обречен, человека, который еще жил, но уже считал, что жизнь его окончена.

— Садись! — резко приказал офицер, указывая дубинкой на стул.

Мэтт подошел к столу и сел на указанное место.

— Когда закончите, постучите, — обратился офицер к Джеку Рэндэлу и, выйдя, захлопнул дверь.

В комнате воцарилась абсолютная тишина. Откинувшись назад, адвокат слегка прищуренными глазами изучал неподвижно сидевшего перед ним человека.

Недоверчиво покосившись на него, Мэтт перевел взгляд на девушку.

Сердце Кэрол защемило, когда она встретилась с его необыкновенными, берущими за душу глазами.

Она нежно ему улыбнулась, чем ввела еще в большее замешательство. Он уже не помнил, когда ему в последний раз улыбалась девушка, да еще так. Он вообще не видел женщин вот уже семь лет.

— Здравствуй, Мэтт, — охрипшим от волнения голосом сказала Кэрол.

— Здравствуй, коль не шутишь, — тихо ответил он, пристально вглядываясь в ее лицо, недоумевая, что понадобилось этой молодой девушке от него и чем вызвана ее столь откровенная симпатия и теплота, от которых он давно уже отвык. Он молчал, ожидая, что будет дальше, уверенный в том, что за всем этим скрывается какой-то подвох.

Джек Рэндэл не вмешивался и, видя смущение девушки, снова уткнулся в папку на столе, напустив на себя безучастный вид.

Дрожащими руками Кэрол достала из кармана плаща маленькую статуэтку и протянула Мэтту, надеясь, что он вспомнит эту вещицу. Ведь даже его мать ее помнила. Протянув над столом скованные руки, он осторожно взял из хрупких нежных рук статуэтку.

— Ты подарил мне это тринадцать лет назад, — сказала Кэрол. — Мне тогда было шесть лет. Ты сказал мне, что когда-нибудь я буду такой же красивой и счастливой. Возможно, ты меня не помнишь, но, может, помнишь эту прекрасную вещь?

И неожиданно лицо его озарилось светлой нежной улыбкой.

— Я помню эту статуэтку. И помню девочку, которой ее подарил.

Подняв глаза от статуэтки, он недоверчиво посмотрел на девушку.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

— Неужели ты та самая малышка? Тот несчастный забитый котеночек, которого я обнаружил среди…

— Да, это я, — перебила его Кэрол, не дав договорить.

Бросив взгляд на незнакомого мужчину, который, по-видимому, не собирался принимать участия в разговоре, и даже не соизволил представиться, Мэтт понимающе промолчал и снова посмотрел на девушку.

— Я не помню твоего имени, — извиняющимся тоном признался он.