написано, что раньше в этом доме находилась правозащитная организация, в которой когда-то состояла бабушка Лизы!
– А ты откуда знаешь про ее бабушку? – удивилась моя напарница.
– Когда я начала копаться в скелетах предков самоубийц, я начала с Лизиных на всякий случай. Ее вторую бабушку, мать отца, за эту деятельность даже хотели лишить гражданства. Здесь написано, что участники организации подвергались давлению со стороны КГБ и партийных структур. Кого-то сажали, кого-то отправляли в ссылку, нескольких вынудили эмигрировать из СССР. На бабушку Лизы было заведено уголовное дело. Так как еще и ее отец, то есть Лизин прадедушка, был политзаключенным во времена сталинских репрессий, ее тоже хотели выслать из страны.
– Лука, ты молодец! Нам нужно срочно найти адрес Лизиной бабушки! В удаленной переписке, где Лиза жаловалась Кате, что мама не дает ей общаться с родными по линии отца, говорится, что в последний раз они виделись три года назад. Лиза тогда наврала маме, что гостит на даче у Катиной семьи, а сама поехала на электричке к бабушке в Тучково. Это в шестидесяти км от Москвы в Рузском районе.
Я прочитала в Интернете, что это поселок городского типа, и подумала о том, что найти там жительницу по имени Механик Аделаида Степановна не составит особого труда. С какой-нибудь Ивановой Зинаидой Степановной дело было бы намного сложнее.
Но у Белки на этот счет были другие мысли. Она попросила Геннадия остановиться возле ближайшего Макдональдса.
– Сейчас попробую залезть в базу Тучковского района. Нужен вайфай, – объяснила Белка, когда мы направились к окошку для заказов.
Пока я покупала нам молочные коктейли, она присела на деревянную скамейку и подключилась к бесплатному вайфаю. Получив заказ, я устроилась рядом и достала из сумки папки с досье предков самоубийц, которые захватила с собой, чтобы продолжать исследовать их по дороге.
– Бинго! Есть не только адрес, но и домашний телефон! – через несколько минут радостно сообщила Белка.
В тот момент, когда она пыталась дозвониться до Аделаиды Степановне, я нашла зацепку. Мне не верилось, что все могло быть так просто, и я перепроверила еще раз, чтобы избежать ошибки. Но каждая фамилия из списка совпадала один в один.
– Белка, предки всех тринадцати самоубийц были замешаны в одном деле. Они написали донос на семью, которая жила с ними в одном подъезде.
– Лука, как ты это обнаружила?! Это как раз то, что мы искали!
– Пока стояла за коктейлями, после зацепки по правозащитной организации пришла в голову мысль проверить жертв на тему сталинских репрессий. Начала с телеведущего Игоря Комарова, так как он был медийным лицом. Нашла по ключевым словам ссылку на его старое интервью, где он рассказал о своем деде. Его принудили подписать донос на одну семью Волынских. Вроде как его поставили перед выбором: или он подписывает показания и остается жить в высотке, либо не подписывает и лишается всего. У него жена была в тот момент беременна, как раз отец Игоря вскоре родился, и он подписал. Думал, что Волынских только выселят, а отца семейства расстреляли, жена покончила с собой. И под конец жизни дед Комарова очень раскаивался, ходил в церковь, пытался замолить грех, потому что в ту ночь, когда семью вывозили, жена Волынского прокляла всех, кто подставил их ради квартир, и всё их потомство.
– Вот тебе и проклятие подъезда! Странно только, что Комаров эту историю про деда рассказал на всю страну. Это не то, чем обычно гордятся.
– Они разговаривали о сломанных судьбах во времена сталинских репрессий, и он упомянул ее между делом, вскользь.
– А как ты узнала, что остальные родственники самоубийц тоже причастны к этому доносу?
– Вбила в поисковик Волынские, сталинская высотка, донос, Комаров и остальные фамилии. Появилась ссылка на пост в Живом журнале. Вот посмотри! Автору удалось откопать из рассекреченного архива документы о доносе на брата его дедушки – того самого Волынского.
– Уау! Теперь осталось узнать какое отношение к этому имеет исчезновение Лизы и кто из соседей так сильно не хотел, чтобы мы раскопали эту историю с доносом, что сбросил на нас монитор… Аделаида Степановна не берет трубку. Как ты смотришь на то, чтобы прокатиться в электричке? Я прочитала, что в пригородной можно ехать по обычному бумажному билету, и цифровые пропуски не спрашивают.
– Почему бы и нет? Я скачала в телефон очень интересную книгу «Сто лет криминалистики». Какая разница где ее читать?
Мы собрали вещи и покинули дворик Макдональдса, обсуждая книгу. За разговором никто из нас не заметил, что за нами следят.
19
В электричке под убаюкивающий стук колес я слушала Дина Льюиса и думала о «проклятии» Волынских. По дороге к вокзалу Белка связалась с Юлей, чтобы сообщить об итоге нашего расследования. Через несколько минут сестра Дэна перезвонила и взволнованным голосом поведала, что бабушка подтвердила нашу историю.
– Она тогда училась в первом классе и помнит Волынских. У него была жена-красавица. Бабушка любила разглядывать ее наряды, когда та шла через двор своей летящей походкой, с улыбкой на лице, счастливая, красивая. Всегда одетая с иголочки, макияж идеальный, шляпки одна краше другой. Все девочки во дворе мечтали вырасти и стать похожей на Волынскую. Бабушка говорит, что потом уже вспомнила о ней, когда подросла, спросила маму про нее и узнала печальную историю Волынских. Его обвинили в хищениях, но ходили слухи, что какой-то крупный чиновник положил на его жену глаз и, взбесившись, что она ему отказала, состряпал против ее мужа дело. Когда его расстреляли, она покончила с собой. Самое ужасное было то, что Волынская ждала ребенка. Поэтому, наверное, и прокляла всех, кто подписал ложный донос. Бабушка и не знала, что одним из тех, кто подписался, был ее отец… Скажите, вы, правда, думаете, что это всё, конец проклятия?
– Я в этом уверена! – с энтузиазмом ответила Белка, чтобы успокоить ее и, попрощавшись с Юлей, повернулась ко мне. – По логике же – тринадцать подписей и тринадцать потомков, совершивших самоубийство. Значит, конец?
– Хочется верить, что да.
Я точно не помнила это, но мне казалось, что я скептически отношусь к таким вещам, как проклятие, колдовство и магия, только ведь с фактами не поспоришь. Когда-то тринадцать человек подписали приговор невиновному, за что их и прокляли. А потом много лет спустя потомки этих тринадцати понесли наказание – в момент, когда в их жизнях происходило то, о чем они мечтали – стажировка в Лондоне, новая должность на телевидении, свадьба и создание семьи или