— Уйдите, перестаньте меня преследовать!
— Я не преследую вас, — возразил Нолан, — и я не целовал вас насильно!
— Вот как! — воскликнула Патриция, вспыхнув. Входившие и выходившие из отеля люди с улыбками посматривали на них. Она инстинктивно отошла в тень. — Разве не вы схватили меня и… Вы же просто напали на меня! — Внутренний голос нашептывал, что она пользуется опасными словами, но девушка уже не обращала на него внимания.
— Напал на вас?! Да ничего подобного! Да, я вас поцеловал. Но ведь вы так отреагировали…
— Это была ошибка… я просто думала о другом, — защищалась Патриция. — Это случайность.
— Неужели?
— Конечно! — Но Патриция сама услышала, что в голосе не было решимости. Она посмотрела за спину Нолана, так хотелось убежать от него, не дать причинить ей боль. — Слушайте, мне надо идти, последний автобус в Лонгрич уходит в десять, и я должна…
— Последний автобус? — Патриция увидела, как он нахмурился. — Но ведь Сильвия наверняка предложила вам машину?
— Да, — уже спокойнее подтвердила Патриция. — Но я поехала в Чарлвилл по личному делу, а Сильвии сегодня машина была нужна, нечестно было бы ее отбирать.
— Как это глупо и неосторожно, — отругал ее Нолан. — Женщина не должна рисковать и пользоваться общественным транспортом так поздно! Я отвезу вас.
Патриция попыталась возразить, но он не стал даже слушать: просто сообщил, что как адвокат слишком часто сталкивался с жертвами разного рода насилия, которому подвергались молодые женщины, в одиночку путешествовавшие поздним вечером.
— Но во мне сто восемьдесят росту, и меня никак не назовешь хрупкой!
— Вы женщина, — твердо стоял на своем Нолан. — Рост тут ни при чем. Наверное, с вашей точки зрения… то есть я хочу сказать, что когда женщина выше привычного роста, она сразу занимает оборонительную позицию…
— И что же? — разозлилась Патриция. — Она отпугивает мужчин, да? Вас — может быть, но уверяю…
Они уже вышли на площадь, и Нолан взял ее под локоть.
— Вот моя машина. — Он не выпускал ее руку. — Не знаю, в чем вы хотели меня уверить, но я скажу вот что. Действительно, женщина вашего роста может, по-видимому, и отпугнуть кого-то. Однако при моем росте одна мысль о том… — он приостановился, слегка запнувшись, — что придется заниматься любовью с женщиной-недомерком, приводит меня в ужас. В то время как может появиться женщина, чье тело будет под стать моему…
Патриция опять покраснела.
— А Джонни говорил мне, что вы предпочитаете маленьких глупых блондинок, — растерянно пролепетала она.
— Джонни впал в ту же ошибку, что и многие до него, — сухо произнес Нолан. — Это маленькие глупые блондинки предпочитают меня, а не я их.
У него был большой просторный «БМВ», с облегчением увидела Патриция. Крохотная машинка Сильвии заставляла рослую англичанку сгибаться за рулем, и после каждой поездки у нее болела спина. Нолан отпустил руку девушки, открыл дверцу и отключил сигнализацию.
— Я ведь адвокат, и все просчитываю заранее. Думаю, было бы неправильно выбрать партнершу, с которой неловко заниматься… чувственными удовольствиями.
Патриция кинула на него недоумевающий взгляд. Тогда Нолан шагнул к ней, обнял и прижал к себе, бедро к бедру, крепко обняв за талию. Патриция набрала в грудь воздуху, собираясь яростно протестовать… и умолкла, поняв вдруг, что имел в виду Нолан.
— Вот видишь, — прошептал он, обнимая ее еще крепче. — Если бы я тебя сейчас поцеловал, то не только наши губы оказались бы в контакте.
Патриция задрожала — от гнева? Или от чего-то другого? Неужели ее тело реагирует на этот призыв?
— Если это шутка… — Она попыталась отступить.
— Это не шутка, — мрачно отозвался Нолан. — Вовсе не шутка. — Голос его смягчился, он склонился к ней, руки скользнули вниз, крепче прижимая ее тело…
Патриция затаила дыхание, ощутив его так близко. Все в ней отозвалось на ласку, внутри непроизвольно возникли эмоции и какие-то непонятные ей самой ощущения.
Ей и раньше случалось испытывать физическое влечение к мужчине, и она отлично знала, каким всеохватывающим оно может быть. Но сейчас… По силе и напряжению не с чем было сравнить охватившее ее чувство. Она была словно околдована. И дело не только в сексуальном притяжении, не только в том, что возбуждение Нолана передалось и ей. Вокруг них будто заискрился воздух, переполненный желанием, примитивной потребностью друг в друге. Ей захотелось протянуть руку, коснуться его волос, губ, узнать, каков он на вкус.
Но ведь все эти эмоции, неважно, насколько сильными они были сейчас, поддавались анализу и объяснению. Нужно найти причину — и покончить с этим. Однако ей никак не удавалось отыскать эту самую причину. Сейчас Патриция всем своим существом чувствовала только восхитительное единение, чувствовала, что им надо быть вместе. Сейчас казалось, что она нашла свое зачарованное место, свое убежище, своего принца. Каким-то непостижимым образом Нолан сумел затронуть глубины ее естества, она вдруг поверила, что именно ему суждено изменить ее жизнь.
Патриция всегда считала, что, если однажды полюбит, то навсегда. Она очень надеялась, что любовь будет взаимной, что вместе с любимым они сумеют создать семью, потом появятся дети. Но ей никогда не приходило в голову, что это может случиться вот так, неожиданно. Секунда, одно биение сердца — и она поняла: вот он. И теперь ее любовь уже ничем не уничтожить.
— О, Нолан… — выдохнула она.
Он прильнул к ее губам, стал гладить волосы, потом осторожно провел пальцем по щеке. Патриции казалось, что нет ничего более естественного, чем сразу же откликнуться на ласку всей душой, всем телом. И она обняла его, тихо застонав. Должно быть, даже их губы созданы так, чтобы легко слиться в поцелуе, как в тумане подумала девушка. Она наслаждалась моментом, чуть не мурлыкая от удовольствия, только хотелось прижаться к нему еще сильнее.
— Нолан… — протестующе прошептала Патриция, когда он оторвался от ее губ. Она неохотно открыла глаза, зрачки у нее расширились от страсти. Как в бреду, она прижала к себе его руку, скользнувшую от лица к груди… и вдруг все вспомнила. — Нет!
— Нет?! — напряженно выдохнул Нолан, отступая на шаг.
Вид у него был почти такой же потрясенный, как и у нее. Но ведь он не мог испытывать те же чувства, что испытала к нему она! Потрясение от нахлынувших так неожиданно для нее самой эмоций, желание настолько сильное, что у нее перехватило дыхание и задрожали колени, и в то же время страх перед этим человеком, потребность защититься, доказать себе, что такого не может быть! В лучшем случае она должна относиться к нему настороженно, в худшем — как к злейшему врагу.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});