– Ты, между прочим, обещал не угрожать.
– Секс это не угроза.
Ага.
Конечно.
Если бы мужчина прекратил каждый разговор так заканчивать, то я бы поверила. А получается, что любые вопросы обрываются его поведением. Классика.
Соплю под нос, сосредотачиваясь на глинтвейне. Ничего ему не скажу, обойдётся. Из нас двоих именно я скованна правилами. Поэтому молча иду дальше.
Гад.
– Прекрати. Ты и молчанием отлично достаешь, златовласка. Свои обвинения…
– Я ни в чём не обвиняла.
– А смотришь так, словно я твоего котёнка переехал.
– Фу! Лютый, что у тебя за сравнение? Бедный котёнок.
– Гипотетический?
– Любой. Звучишь как живодёр.
– Не люблю животных.
Торможу, дергая мужчину на себя. Ловлю его ладонь, и за этот вечер подобное становится привычкой. Не могу поверить, что Лютый действительно имеет это ввиду.
Как можно не любить животных? Ладно, змей или крыс там. Ну, есть те, кто не фанаты собак или кошек. Кто-то не хочет заводить, у кого-то аллергия. Но прям так…
Сейчас эта новость буквально убивает. Да черт с ним, что сталкер преследовал меня и похитил, и миллион других его преступлений, за которые светят срок.
Но животные!
– Что, удивил? – мужчина усмехается, за маской не видно, но в его глазах мелькает веселье. – Полагаю, ты в детстве таскала всех бездомных домой.
– Откуда ты… И это знаешь? Неважно! На секунду забудем о твоем преследовании. Как можно не любить животных? Совсем никаких? Это как-то…
– Не фанат домашних животных. Лев или волк пусть себе бегают, они сами по себе. А кошак помрёт, если ты не будешь его кормить и заботиться. Сам ничего особо не сможет. Не люблю нести ответственность за кого-то. В мире выживает сильнейший, а твои домашние любимцы не проживут.
– Не совсем так. Есть же дворовые коты. Или… Ну, собаки бездомные, которые выживают сами по себе. Просто их жалко.
Лютый абсолютно прав, всё детство я бегала домой с бродячими животными. Мама отправляла меня обратно на улицу, жестко обрубая все просьбы.
А брат закатывал глаза и тратил карманные, чтобы купить какого-то корма. Не мог отказать моему просящему взгляду. Всегда поддавался, хотя и пытался казаться безучастным и серьезным. Обрубал, что всех не получится спасти.
И никогда не выдерживал, когда я плакала. Мелкая совсем, обиженная на весь мир, что котята никому не нужны. Знаю, что брат даже агрессивно распихивал животных по своим друзьям, чтобы я прекратила ругаться с мамой.
Не то что Лютый!
– Ты пытаешься меня в чём-то убедить, златовласка? Хочешь котёнка завести? Вместо детей будут?
– Нет! Я сама себе котёнка куплю, если захочу. А через неделю наши дороги разойдутся. Никаких детей.
Хватило мне стресса, когда я ждала результатов. Вдруг забеременела от Лютого? Нет-нет, чем меньше будет точек соприкосновения между нами, тем ближе маячит свобода.
Но атмосфера расслабляет, покалывает спокойствием внутри. Впервые так, поэтому не слежу за словами. Рассказываю то, что хотела сохранить в тайне. Это ведь уже не имеет смысла.
– Я сдавала кровь, для теста на беременность. Думала что… Неважно. Отрицательно.
– Я знаю. Лично контролировал результаты.
– Что значит, контролировал?!
Задерживаю дыхание, дрожь спускается по телу. Собирается страхом внизу живота, пульсирует. Догадка проскакивает в голове, но я не могу выразить это.
Только хватаю воздух.
Жду.
Нет.
Нет-нет-нет.
Он не мог.
Не мог же?
– Лютый…
– Что, златовласка? Давай, спрашивай. Вижу, что тебе хочется.
– Ты подделал результаты, ты это хочешь сказать? Мне соврали про отрицательный тест? Я… Я беременна?
Глава 17. Кристина
Меня начинает трясти от этой догадки.
Если Лютый…
Нет!
Я не могу в это поверить. Ладонь автоматом взлетает к животу, накрывая его. Во все глаза смотрю на мужчину, больше не боясь, что я его узнаю. Сейчас меня волнует совсем другое.
В глинтвейне не было алкоголя. И теперь это не кажется простым совпадением. Может, именно поэтому Лютый предложил мне сделку? Заранее знал, что я не смогу уйти?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
И не трогал вчера, чтобы я пришла в себя? Не потеряла малыша из-за волнения? Только это полная чушь, он отлично сумел меня напугать и без этого! Никакого спокойствия.
– Господи, златовласка.
Лютый начинает смеяться, раздражая меня только сильнее. Он смеётся и смеётся, отворачиваясь от меня. А я жду и жду, когда он успокоится. Объяснит мне хоть что-то!
Обиженно поджимаю губы, топлю свою горечь в напитке. Горячий глинтвейн обжигает язык, пока я стараюсь понять происходящее. И почему он смеётся?!
Разворачиваюсь, желая отправиться домой. Пусть веселится здесь в одиночестве, а я… Не знаю, что буду делать. Новость ошарашивает, заставляет дрожать от негодования и страха. Если я беременна – как всё будет дальше? Как я вообще справлюсь с этим?
Плевать на сталкера.
Я сама не готова становится мамой!
У меня на это ни сил, ни денег не хватит. Нет, запасы есть, конечно. Но я старалась не трогать деньги, полученные с аукциона. Я ведь туда шла с другой целью. Надеялась, что если пересплю с кем-то, то сталкер отстанет от меня. Только мужчина перебивал все ставки, не давал мне сбежать.
– Погоди, - а теперь сталкер хватает мою руку чуть выше локтя, дергая к себе. – Извини.
– Извини?
Глупо переспрашиваю. В голове сплошная каша, не разобраться. Не могу вспомнить, чтобы Лютый извинялся хоть раз. Или теперь боится задеть чувства беременной? Раньше он и не хохотал так.
– Я не планировал смеяться, Кристин. Хотя… Черт, твоя идея гениальна, на самом деле. Я не додумался.
– Идея? Что значит «не додумался»?
– В том, что я никак не влиял на результаты. Я лишь следил, какие они будут. Сомневался, что ты напишешь мне радостную новость. И заодно хотел, чтобы за тобой присмотрели. Если бы результат был положительным.
– Зачем за мной присматривать? Раз ты сам планировал выйти.
– Чтобы ты не натворила глупостей. Могла увидеть две полоски и тут же помчалась бы в клинику «исправлять ошибку». Мне это было не нужно. Но твой способ был бы проще, конечно.
Пытаюсь осознать сказанное. Облегчение уже собирается в груди, но я не позволяю себе надеяться. С Лютым никогда нельзя расслабляться. Он умеет бить новостями.
Не зря – прирожденный боец.
Он не хотел, чтобы я делала аборт? Почему это? Сомневаюсь, что сталкер из тех, кто хотел бы себе ребенка. Или, как минимум, делить меня с кем-то. Совсем другой тип мужчин.
– Мой способ? – мне отчаянно нужно чем-то заполнить тишину. – Соврать о результатах?
– Это выиграло бы время. Но я так не поступал.
– Значит, я не беременна? Точно?
– Не беременна, златовласка, - расслабленно выдыхаю, словно гора падает с плеч. – Довольна?
– Тогда почему в глинтвейне не было алкоголя?
– Потому что халтурщики, которые дерут деньги ни за что. Но если ты так хотела ребёнка, то я могу это исправить хоть сейчас.
– Не нужно.
Выдыхаю, не боюсь его угрозы. Сталкер ведь обещал, что секс не входит в сделку. И не думаю, что мужчина будет нарушать собственные слова. Подталкивать, провоцировать, давить? Да, несомненно.
Но он хочет честную победу.
А я проигрывать не собираюсь.
Через неделю я уеду и забуду о сталкере.
– Ты можешь в следующий раз выражаться конкретнее? Пожалуйста.
Прошу, не уверенная, что имею на это право. Но я совершенно не представляю, как должна себя вести с Лютым. Всё было просто, понятно: бояться, подчиняться, не спорить. А теперь запуталось.
И саму себя не могу понять. Мне бы злиться на мужчину, ненавидеть его! И, ох, это всё есть, никуда не исчезает. Копится, ожидает всплесков моей смелости. Вот только это происходит не всегда, периодами. А в другие моменты я не могу найти в себе силы хоть на какой-то отпор.