Читать интересную книгу Лучше тебе не знать (СИ) - Кобилева Ольга

Ребёнок на какое — то время задумался. Это был очень сложный вопрос для него.

— Конечно, Гаврила, — подумав, наконец, сказал он. — Простите меня, мои дорогие мамочка и папочка, за то, что я посмел обижаться на вас за ложь. Вы сами всегда учили меня, что врать нехорошо.

— Жизнь — штука сложная, — ответил Гаврила. — Очень и очень непростая. Порой настолько сложная, что иногда не знаешь, как правильно поступить. Так что бывает, что лучше соврать. Есть такая вещь. Называется ложь во спасение. Вот именно с такой штукой пришлось столкнуться нам всем. Так что верно говорят: "Не судите да не судимы будете". Хотя вот именно сейчас мы с вами уже ударяемся в разговор на религиозную тематику.

— Так, что получается, папа, что врать можно? — спросил Харитон, который всё это время с интересом прислушивался к разговору взрослых.

— Вообще — то крайне нежелательно, но бывают такие моменты, когда можно и даже нужно. Правда не всегда полезна, хоть о ней говорят, что лучше горькая она, чем сладкая ложь. Но прежде, чем соврать вы лучше сначала подумайте сто раз, а на сто первый уже решайте, как вам быть. Я желаю, чтобы вам никогда не пришлось лгать, а, если придётся, то пусть это будет ложью во спасение. Или для вас, или для ваших близких. По другому никак. Только так, а не иначе, Харитон. Вы сделали уроки с Макаром?

— Да.

— Мама, мне теперь со всем не надо общаться с Цюрицем?

— Это решай сам для себя. Ты стал достаточно большой, чтобы самому принимать решения. Чтобы ты потом не сказал, что мы в чём — то ограничиваем тебя. Но мы бы настоятельно рекомендовали тебе больше близко не подходить к нему. Архип не то, что совсем плохой человек, он не негодяй. Он просто законченный эгоист. Возможно, он и вправду исправился. Мне об этом ничего неведомо. Только толку с того! О том, что Цюриць делает надо было думать раньше, а не теперь спустя столько времени. Теперь как — то достаточно поздно жалеть о содеянном. Что сделано, то сделано. Ничего не попишешь. Тем более, Цюриць хочет разлучить нас с тобой, чтобы ты жил у него дома.

— Я думаю, что больше не буду общаться с ним, раз он такая тварь. Хотя бы попытаюсь.

— Он извинился за то своё тогдашнее оскорбление, хотя с очень большим опозданием. За это я простила его, а вот за то, как он поступил со мной и тобой, Макар, не могу. Всё, идём смотреть наш любимый сериал, а потом спать.

Вся семья Романовских отправилась смотреть своё любимое кино, а потом пошли по кроватям.

Гаврила и Ирма занялись любовью. Звукоизоляция в их квартире была настолько чудесной, что ребятам абсолютно ничего не было слышно.

Сначала он со всей нежностью, на которую только был способен привлёк её к себе, потом стал целовать её такие нежные, сладкие, манящие, страстные губы. Она ласково отвечала ему на его поцелуи. Затем он перешёл к её глазам, щекам, перекинулся на шею. Молодой мужчина расстегнул на женщине блузку и снял её с неё. Потом звякнула под его пальцами пуговица на джинсах, послышался звук расстёгиваемой молнии на них. Он сделал руками едва заметное движение и они упали к их ногам. Они даже не заметили этого. Врач и заведующая улеглись на кровать и предались бурным ласкам.

После их окончания он спросил у неё:

— Ну как, Ирма, стало тебе лучше на душе после моих стараний? Или я плохо пытался и мне стоить повторить свою попытку заново?

— Мой родной, — ласково целуя грудь Гаврилы спросила Ирма, — так ты это всё специально затеял, чтобы отвлечь меня от моих мрачных мыслей?

— Да, именно. Так у меня получилось или нет? Я так и не понял тебя.

— Можешь быть уверен, у тебя всё получилось просто превосходно. Но ты знаешь, что я всегда не против повторить.

— Так давай прямо сейчас так и сделаем. Лучше приятное времяпрепровождение с тобой, чем плохое без тебя. Хотя для меня всегда, когда тебя нет рядом время тянется ужасно медленно. Мне каждый раз чудовищно скучно без тебя.

— А мне без тебя.

— Благодарю за комплимент.

— Я тебя тоже. Мне они всегда приятны, если они исходят именно от тебя. Но сказанные другими мужчинами не имеют для меня никакой цены.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

— Для меня от других женщин они ничего не значат.

— Хватит пустых и бесмысленных разговоров. Не будем тратить попусту наше драгоценное время. До утра нам осталось не так много времени. Лучше иди ко мне.

— С большим удовольствием.

И влюблённые донельзя друг в друга супруги снова увлеклись своим приятным занятием.

Когда Терентий Яковлевич узнал о проделках Архипа от Ирмы, то прямо высказал ей своё мнение о нём:

— Вот пройдоха! Так просто теперь от него не избавиться. Наверняка у него есть деньги и связи. Так, что вполне вероятно, что Цюрицю удастся отсудить нашего Макара.

— Но он уже в таком возрасте, когда может сам решать с кем и где ему жить. Разве суд не будет учитывать его мнение?

— Я думаю, что да. Однако ты прекрасно знаешь его настоящего биологического отца. Тот настолько нахален и самоуверен, что считает, что ему всё позволено. Так что он не посчитается даже с мнением собственного сына. Цюриць даст взятку, чтобы вышло так, как он хочет. К сожалению, я уверен, что у него это прекрасно получится.

— Что будет дальше после того, как он даст её?

— Обязательно случится какая — нибудь пакость. Вот посмотришь. Судья найдёт какую — нибудь лазейку в законе и отберёт Макара у нас.

— Папочка, что же нам тогда делать? Я вовсе не хочу, чтобы это сделали с нами.

— Думаешь, я хочу? Давай я пойду набью рожу этому наглецу и мерзавцу. У меня давно чешутся руки сделать это с ним за всё, что он сделал с тобой много лет назад.

— Что ты, что ты! — испуганно замахала она руками. — Не надо!

— Почему? — до крайности удивился он.

— Потому, что хоть Цюриць ничего другого не заслуживает, но он может обратиться с заявлением на тебя в полицию за избиение. Обещай, что ты не будешь делать этого. Ладно, уже он. Я много лет знаю, что он ведёт себя как маленький ребёнок, хотя ему недавно исполнилось тридцать девять лет. Архипа всегда привлекал в этой жизни запретный плод. Чем труднее было достать его, тем он для него слаще. Я давно привыкла к такому и уже ничему не удивляюсь в его поведении. Но ты — то взрослый человек, так что не веди себя как Цюриць. Ты гораздо умнее его.

— Это потому, что я гораздо старше его?

— Да, а значит, должен быть мудрее.

— Хорошо. Раз ты так просишь меня, то не буду бить его, Ирма. Я надеюсь, ты веришь мне?

— Кому мне ещё верить как не тебе? Если ты подведёшь меня, то я очень разочаруюсь в тебе.

— Хорошо. Я понял и услышал тебя. Так что постараюсь послушаться твоего совета.

— Вот — вот. Правильно сделаешь. Ты, пожалуйста, извини меня, папа, что я вздумала поучать тебя, но считаю, что в данной ситуации так будет гораздо правильнее.

— Я не сержусь на тебя. Я никогда не умел сердиться на тебя. Ты всё правильно говоришь. Ты вовсе не поучаешь меня, а советуешь. Ты не читаешь мне нотации, а только советуешь как лучше.

Ради шутки молодая женщина строго погрозила пенсионеру своим нежным наманикюренным пальчиком. Он оценил её. Они оба звонко расхохотались, хотя им обоим было сейчас совершенно не до смеха. Просто Терентий Яковлевич и заведующая библиотеки хотели таким образом хоть ненадолго расслабиться. Нельзя же теперь ходить всю жизнь хмурыми и напряжёнными.

Она запросто поверила в его слова и успокоенным сердцем отправилась домой. Как оказалось, напрасно. Он не пожелал слушаться Ирму, а только сделал вид, чтобы успокоить её измученное сердце.

На следующий день пенсионер пошёл разбираться с Архипом, воспользовавшись тем, что наступило воскресенье.

"Этот гад наверняка сегодня должен находиться дома" правильно рассудил он. "Где ему ещё быть?"

Весь полный воодушевления как сейчас изобьёт его он нажал на кнопку дверного звонка. Дверь открылась далеко не сразу.

— Терентий Яковлевич? — крайне удивился Архип такому странному и неожиданному для себя визиту.