бегущих по мостам вартов. Вслед за этим, град стрел смел первую атакующую
волну, и навстречу бесстрашно продолжавшим атаку, краснокожим воинам,
устремились рослые, светлокожие воины, закованные в легкие серебристые
доспехи. Воин, ранее отдававший команды, вооруженный, как и остальные
защитники, парными мечами, первым встретил удар атакующих, на одном из пяти
оставшихся мостов. Время размазалось в вихре кровавой схватки. Глухие стоны
сопровождались короткими вскриками падающих с огромной высоты сражающихся.
То и дело воздух пронзительно взвизгивал от режущих его стрел. Равное
противостояние затянулось. Обе стороны несли огромные потери. Вдруг воин в
золотистых доспехах, теперь полностью забрызганных кровью, вновь что-то дико
прокричал и людская волна, дрогнув, бегом бросилась назад к стене. Варты с
победным ревом кинулись вслед за ними. В этот момент раздался гул и мощный
удар бревен противоосадных механизмов. Оказалось, что пока часть воинов
сражалась, другая устанавливала орудия напротив уцелевших гелеполей и вот
теперь привела их в действие. Варты, и не успевшие вовремя вернуться защитники,
вместе с обломками мостов рухнули вниз. Со стены раздался ликующий рев сотен
глоток. Волна атакующих откатилась на переправы, прикрываясь лавиной взмывших
в воздух болтов, выпускаемых заргами. Воин, руководивший обороной, внезапно
покачнулся и стал медленно оседать. Его тут же подхватил бившийся ранее рядом с
ним, субтильного вида соратник и, под градом стрел оттащил в укрытие. На миг все
утихло. Затем из-за реки раздался мерный бой барабанов. На стене ликование
сменилось тревогой, которая усиливалась, по мере нарастания барабанного боя.
Вдруг он резко оборвался, а на одной из переправ стали видны две женские фигуры,
одна из которых, стояла на коленях. Гуаргуана вытянула одну руку вверх, другую в
направление Щита и вновь, как это было в Храме, призрачный таран ударил по
каменным глыбам, из которых была сложена стена. Щит устоял. Тысячи
осколков,нанося огромный урон защитникам, на миг закрыли небо. Когда пыль
немного осела, стали видны мелкие трещины, как паутиной, разбежавшиеся по
глыбам в месте страшного удара. А затем по стене прокатился вопль ужаса.
Стоявшая, дотоле гуаргуана опустилась на колени и повторила действия
предшественницы. Призрачный таран, нарастая, понесся к стене, в точку удара
первого. Крах стены был неминуем. Воины застыли в безмолвной молитве. Таран
уже достиг стены но ударил не в стену, а в огромные белые крылья, неожиданно
сомкнувшиеся на его пути. По телу могучего мируэха пробежала дрожь, но он устоял
на ногах, а затем величаво развел крылья в стороны. Его спокойный взгляд
скользнул по обессиленным гуаргуанам, а потом их не стало. Совсем. Не стало
гуаргуан, широкой переправы и всех тех, кто находился рядом с ней. Небо прорезал
первый луч солнца и разочарованный вопль с одной стороны в унисон с победным с
другой, проводил плавно взмывшую в воздух огромную крылатую фигуру. Эта битва
была закончена. На эту ночь. Воин, склонившийся над командующим, извлек нож и,
коротким взмахом отсек, пробивший насквозь плечо, наконечник. Затем он сделал
странную вещь. Под одобрительные возгласы окруживших раненого, воинов, он снял
шлем с раненого, затем свой. Густые русые волосы, золотым дождем рассыпались
по доспехам и чувственные губы голубоглазой девушки с нежностью коснулись,
покрытого легкой испариной, высокого лба. Возле склонившейся над раненым,
девушкой, возникло плавное движение. Пожилой лекарь-иутаец почтительно
поклонившись, достал прозрачный бутылек и обильно полил кровоточащую рану.
Воин тотчас открыл глаза.
Яслав-жив!!!. Ура Царю!!! Если бы где-то за лигу от этого места, кто ни будь,
месяца так через три – четыре ждал – бы ребенка, то его, этого кого-то, в свою
очередь, ждал бы сюрприз. Раздавшийся рев, перекрыл шум реки и явно ускорил бы
появление не выдержавшего подобных перегрузок, младенца на свет. Девушка
закрыла уши, а царь, улыбаясь, с трудом поднялся, опираясь на многочисленные
протянутые руки. Постояв немного, он кратко взмахнул здоровой рукой, вызвав
новый приступ бешеного рева. Голубые с поволокой глаза. Курчавые русые волосы.
Орлиный нос и коротко постриженная борода – таковым было описание царей
Оссийсских из поколение в поколение. Таким был и царь Яслав. – Да пребудут с
господом сыны Оссии здравствующие и почившие, святые воины его во веки веков –
кратко рыкнул он и повернулся к поцеловавшей его девушке.
– Великого царя и мужа моего, в его башне ожидает одна особа – нежно
проворковала красавица.
Я приму её, только, если она хоть немного похожа на тебя, Валуока, –
неожиданно мягко произнес Яслав, ласково глядя в глаза супруге.
–Она в любой момент может стать моей точной копией – неожиданно резко
отшатнулась девушка и с лязгом убрала за спину изящную пару мечей. Царь какое-
то мгновенье с недоумением смотрел на жену, затем губы его сжались в узкую
полоску – Финея? И, не дожидаясь ответа, повернулся и тяжело опираясь на лекаря
двинулся к широкой лестнице, расположенной внутри Щита, ведущей к Царской
башне. Царская башня располагалась в маленьком приСтенном городке с
незамысловатым названием – Пять. Поселения с подобными изысканными
названиями тянулись вдоль всего Щита и, в каждом обязательно была Царская
башня. Это величественное сооружение складывалось из обтесанного камня и
имело воистину огромные размеры. Примерно три с половиной метра в высоту и
занимало около сорока квадратных метров. Окон не имелось, а роскошная мебель
состояла из массивного стола, грубой лежанки, укрытой волчьей шкурой и десятка
табуретов. Один из них сейчас как раз был занят. Ни тяжело добравшийся до ложи
Яслав, ни мрачная фигура его ожидавшая, не издавали ни звука. Молчание длилось,
пока не ушел лекарь, кидающий непонятные взгляды на посетительницу, оно
продолжалось, пока не ушла Валуока, взгляды которой менее нуждались в
комментариях, оно продолжалось и продолжалось. И все – таки первым не
выдержал царь. – Я вот думаю, Финея, какой казни бы мне тебя придать, а ? – Яслав
говорил тихо, с плохо скрываемой яростью.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});