— Банки крови? — Рейчел удивленно округлила глаза. — Наверное, для вампиров это что-то вроде ресторанов фаст-фуд, типа «Макдоналдса».
— Скорее, не «Макдоналдса», а гастрономического отдела с холодными закусками, — брезгливо поморщившись, поправила Лизианна. До недавнего времени ей самой приходилось «впиваться людям в шеи», так как она страдала сильной формой гемофобии. Ситуация глупее не придумаешь — вампир падает в обморок при виде крови. А Лизианну эта напасть преследовала с самого детства. Теперь она излечилась, но по-прежнему не могла привыкнуть к холодной крови из пакетов.
Рейчел помолчала; на ее лице было написано неприкрытое отвращение.
— И теперь я такая же, как вы?
Лизианна, по примеру Бастьена, взяла ее за руку и торжественно проговорила:
— Да. Этьен перевоплотил тебя, чтобы сохранить тебе жизнь. Теперь ты — вампир.
Плечи Рейчел поникли.
— Но я даже кровяной пудинг не люблю, не говоря уже об отбивных с кровью. Если мясо хоть капельку розовое, меня уже тошнит. Я никогда не смогу…
— Это поправимо, — заверила ее Лизианна. — Можно вводить тебе кровь внутривенно, если иначе не получится.
Судя по лицу, Рейчел нисколько не обрадовалась.
— Представляю шок моего стоматолога, когда он сделает мне рентген.
— Об этом даже не беспокойся. Тебе больше не придется ходить к стоматологу, — сообщил ей Бастьен.
— Вы это серьезно?
— Абсолютно, — ответила Лизианна. — Скоро ты вообще забудешь дорогу к докторам. Теперь тебе не страшны ни кариес, ни болезни. Отныне твой врач — кровь.
— Больше никакого гриппа и бормашин? — недоверчиво уточнила Рейчел.
Лизианна послала Этьену торжествующую улыбку.
— Я так и знала, что ты начал объяснять не с того конца. Про оргазмы ты, конечно, вообще не заикался?
— Я сказал ей, что она будет жить вечно и никогда не состарится. Уж наверное, это поважнее, чем стоматологи и походы по докторам, — угрюмо пробурчал брат.
— Да, если ты никогда с ними не сталкивался, — рассеянно заметила Рейчел и переспросила: — Оргазмы?
— Я, пожалуй, пойду. — Грег взял свой бокал и направился к двери. — Когда женщины заводят разговоры о сексе…
Бастьен похлопал Рейчел по руке и тоже встал.
— Да, пусть дамы посекретничают.
Люцерн согласно хмыкнул, хотя у него на лице было написано, что он куда охотнее остался бы и законспектировал весь разговор, потом нехотя поднялся на ноги и тоже устремился к двери. Старшие братья почти одновременно поравнялись с Этьеном и, словно прочитав мысли друг друга, взяли младшего под руки и чуть ли не силком вывели из комнаты.
— Пойдем, братишка, — сказа Бастьен. — Покажешь, как продвигается работа над новой компьютерной игрой.
Этьен не сопротивлялся, да и смысла не было. Бесполезно тягаться с такими здоровенными лбами, как Бастьен и Люцерн, будь ты хоть трижды вампир.
— Итак, оргазмы, — сказала Маргарита, когда за мужчинами закрылась дверь.
Рейчел посмотрела на мать Этьена. Молодая женщина (хотя какая же она молодая, если ей действительно стукнуло семьсот тридцать шесть лет?), сияя заговорщицкой улыбкой, заняла освободившееся после Бастьена место.
— Это что-то невероятное!
Лизианна прыснула, увидев, как оживилась мать.
— Маргарита расскажет лучше меня, — пояснила она. — Я уже родилась вампиром и не знаю, какие ощущения в постели испытывают смертные. А вот мама сначала была обычной женщиной, а потом ее перевоплотили так же, как тебя. По ее словам, разница, как между небом и землей.
— Это еще что! — Маргарита облизнула губы и одобрительно прищелкнула языком. — В первый год я каждый раз падала в обморок.
— Падали в обморок? — разинула рот Рейчел. — Целый год?
— Девочка моя! — Маргарита потрепала ее по руке. — Словами эту разницу не объяснишь. Она грандиозная. Ты проникаешь в чувства партнера и переживаешь его наслаждение плюс свое собственное.
— И удовольствия получается в два раза больше? — уточнила Рейчел.
Маргарита покачала головой:
— Скорее, в двадцать раз. Эти молекулы в крови удивительным образом обостряют чувства. Ты будешь в десять раз лучше различать запахи, острее слышать, дальше видеть и очень чутко отзываться на прикосновения.
— Секс в двадцать раз лучше? — Как Рейчел ни старалась охватить умом эту новость, у нее ничего не выходило. Возможно, сказывался недостаток опыта. В последние годы Рейчел совсем забросила личную жизнь. В университете она была помолвлена, но, застукав жениха в постели со своей соседкой по комнате, с головой ушла в работу.
— Опыт здесь роли не играет, — утешила ее Маргарита. — Ты это сама поймешь, когда испытаешь то, о чем я говорю.
Рейчел смерила ее подозрительным взглядом. Кашлянув, она осторожно поинтересовалась:
— Вы что, мои мысли прочли?
— Виновата. — Маргарита прикусила губу. — Прости, дурная привычка. Впредь постараюсь не лезть в твое сознание.
Рейчел пожала плечами. Придется следить за тем, что думаешь. Впрочем, сейчас ее волновало совсем другое.
— А я тоже могу читать чужие мысли?
— Этому надо научиться. Тебе многому предстоит научиться.
— Можно поконкретнее? — с любопытством спросила Рейчел.
Маргарита задумалась, словно выбирая слова, чтобы не перегрузить психику Рейчел лишней информацией. Наконец она решилась:
— Ты откроешь в себе небывалую физическую силу. Твой ум станет острее, а тело — ловчее. И ты будешь отлично видеть в темноте.
— Как ночные хищники?
— Да. И как у них, твои глаза будут светиться в темноте, если в них попадет свет.
Рейчел робко поднесла руку к лицу и посмотрела сначала на Лизианну, а потом на ее мать. У обеих были серебристо-голубые глаза. Как у Этьена.
— У меня теперь тоже такие глаза? — Тогда в ванной, рассматривая себя в зеркале, Рейчел как-то не обратила на это внимания.
— Скорее, серебристо-зеленые, — определила Маргарита. — У тебя от рождения глаза были зеленые?
— Да.
Рейчел разобрало ужасное любопытство. Не успела она додумать эту мысль до конца, а Лизианна уже поднялась и подошла к барной стойке, где лежала ее сумочка. Проворно выудив оттуда компактную пудру, она открыла ее и вернулась к дивану.
— Мне двести два года, — сообщила она, протягивая Рейчел зеркальце.
Рейчел выдавила из себя смущенную улыбку, получив ответ на свой невысказанный вопрос. «В этой семье надо следить, о чем думаешь», — напомнила она себе и заглянула в зеркальце.
— Ух ты! — прошептала она, вмиг позабыв про обещание следить за своими мыслями, и тут же озабоченно сдвинула брови. — Интересненькое дельце! Как я это маме с папой объясню? — Подняв голову, она краем глаза успела заметить, что мать с дочерью как-то странно переглянулись. Лизианна улыбнулась, но улыбка вышла несколько натянутой.