Голубые глазки взволнованно мечутся между облепивших меня шлюх, будто Лера совершенно не понимает, как ко мне подойти.
— Девчат, обслужите пока моего заскучавшего друга, — приказываю еле слышно.
Девки явно недовольны. Но подчиняются. Естественно. Мне вообще обычно все подчиняются. Кроме этой занозы мелкой. Бракованная она какая-то. Потому и не отпускает до сих пор. Прет против привычного мне шаблона. Раздражает, пиздец…
Лера вдруг шагает в мою сторону из своего угла, и я весь подбираюсь, как нашкодивший хулиган перед училкой.
Не дожидаясь, когда она подойдет ближе, приподнимаюсь из кресла, ловлю ее ручку, и тяну к себе на колени.
— Мы так… не д-договаривались! — обиженно пищит Лерочка.
А я с удовольствием вжимаюсь насосанным шлюхой членом в ее бедра обтянутые платьем от Гуччи.
— Я знаю, зайка, — шепчу я ей на ухо, затягиваясь ее охуенным запахом. — А еще мы не договаривались сегодня о встрече. Но ты сама попалась.
— Отпустите и я уйду домой, клянусь, — шепчет она, доверительно заглядывая мне в глаза.
— Поцелуешь и уйдешь, — улыбаюсь я.
Ее взгляд спадает к моим губам. Ох блядь…
Лера с сомнением прикусывает свою губку, даже не догадываясь какие процессы от этого ее невинного действа творятся в моем оголодавшем организме.
Хотя может и догадывается. Ее глазки округляются пропорционально тому, как под ее попкой напрягается мой член.
— Правда отпустите? — шепчет она в ужасе.
— Я разве хоть раз обманул тебя? — ловлю ее подрагиваюшую ручку и целую пальчики, испытывая какое-то нездоровое желание ее успокоить сейчас.
Блядь, почему-то эта кукла неприступная меня доставляет куда больше, нежели целый выводок шлюх готовых на все.
Глава 46
Кладу ладонь Леры на свое обнаженное плечо.
— Расскажешь, как оказалась здесь? — пытаюсь разговорить ее, чтобы отвлечь от всего происходящего.
— Зойка притащила, — хнычет, будто жалуется мне. И мне пиздец как нравится это ощущение. Будто она чувствует во мне того, кто может ее защитить.
Только вот не от самого себя. Я же просто дурею рядом с ней, так, что сам себя контролить перестаю.
— Хочешь я ее накажу? — мягко предлагаю, заправляя прядку волос ей за ушко.
Ее глаза снова расширяются от шока:
— И ее? — звучит будто как-то разочарованно.
Усмехаюсь:
— Нет, малыш. Не так как тебя. Но мне нравится ход твоих мыслей. Начинаешь привыкать к системе наказаний, да?
— Нет, — Лера обиженно поджимает губы. — С чего бы мне вообще привыкать к вам и вашим странным методам общения?! — явно привычно заводится она.
И меня это тоже заводит. Но иначе.
— Это варварство какое-то! — негодует она. — Наказываете. Целовать заставляете.
Мне нравится, что она снова становится самой собой, эдакой всем недовольной строгой училкой, а не той примороженной к углу куклой, которую я увидел, когда вошел в випку.
— Я не заставлял, — усмехаюсь. — Стас свидетель: у тебя был выбор. Ты сама пришла ко мне.
— Ага, сама! Как же, — кажется она не на шутку обижена. — То ли стой смотри, как вы тут… гхм… развлекайтесь. То ли целуй двух зарвавшихся… г… Да за кого вы меня вообще принимаете? Где это видано, принуждать людей к подобному?
— Никто ведь не принуждает, моя милая, — влезает Стас, — элементарная благодарность за помощь.
— Тогда зовите сюда и домработницу свою, — фыркает Лера мне в лицо. — Выходит ей я тоже благодарности задолжала?
— Какую домработницу? — опять подает голос Стас. — У Арта домашнего персонала отродясь не водилось. Не любит, когда у него посторонние люди по дому шарахаются.
Еще даже не понимая, что произошло, наблюдаю как глаза Леры возмущенно округляются:
— Да вы… — она буквально давится воздухом от возмущения, вскакивает с моих колен и прикрывается руками, будто я ее прям щас раздеть пытался. А я вроде и не пытался, — мало того, что извращенец? Так еще и лжец, каких поискать?!
Стас ржет, а я нихуя понять не могу, что происходит. Однако чувствую себя немного неловко. Потому что не привык, когда ситуация выходит у меня из-под контроля. А сейчас очевидно именно так и получается.
— Знаете что, Артур Тигранович, — цедит Лера, — а вот теперь вы наказаны! Не все вам меня воспитывать. Последите теперь и за собственным поведением!
Пока я пытаюсь понять, какая муха укусила мою нежную припевочку, она разворачивается и шагает к двери. Вася встает у нее на пути, но она и его отчитывает как пацана:
— Разве не слышали, что ваш хозяин сказал?! Я вовсе никакая не шлюха! Так что вы не имеете права удерживать меня здесь!
Едва заметно киваю головой, давая команду Васе выпустить свою разошедшуюся занозу. Пусть остынет, киса.
И мне надо остыть.
Лера выходит и Стас тут же требует подробностей:
— И че это было? Ее не устроило, что у тебя нет домработницы? Боится, что ты ее между делом и прибираться заставишь? Так ты бы ей про клининг сказал, — ржет придурок.
— Да вот как раз работой ее не напугать, — задумчиво гляжу на дверь за которой скрылась Лера. — Я уже нанял ее кухаркой.
— Че, настолько голодный? — Стас недвусмысленно играет бровями.
— Пиздец, — отзываюсь я.
— Но судя по этому представлению, она еще тот жигуль.
— Почему жигуль? — силюсь понять о чем он.
— Ломаться будет — заебешься. Отвечаю, брат. Может кого попроще найдешь, а?
— Нет. Эту хочу, — отрезаю я, снова тараня взглядом дверь. — Может потому и так интересно, потому что сложно.
— И че твоя сложная щас психанула?
— Соврал я, — усмехаюсь, наконец догоняя, что так взбудоражило малышку. — Сказал, что ее в моем доме домработница переодевала, пока она спала.
— Ааа, так вон оно че! — ехидно усмехается друг. — Ах ты ж извращуга. Девку без сознания… того?
— Блядь, нет! — раздражаюсь я. — Просто переодел. Ты же сам сказал следить за ней. Вот я и позаботился, чтобы она в сырой одежде не оставалась.
— Позаботился, говоришь? — Стас с каким-то задумчивым видом поджимает губы. — Ох, брат… тогда тем более держись. Угораздило же тебя. С этим жигулем. Мой тебе совет, если еще не поздно, если не втянулся по самые уши, лучше забей.
— Ты о чем?
— Просто оставь ее, и забудь. Это я тебе как друг говорю.
— Походу ты перебрал, дружище. Девчата, не наливайте ему больше. А мне пожалуй на сегодня хватит развлечений.
Глава 47
Возвращаюсь в зал. Злая как цербер. Это же надо! Так бессовестно врать и не краснеть даже!
Пропихиваюсь сквозь толпу, пытаясь отбросить навязчивые картинки о том, как Артур собственноручно переодевал меня, пока я была в отключке.
Даже трусы ведь!
Чувствую, как у меня лицо горит от стыда. Невольно представляются огромные руки Артура. И как его пальцы поддевают резинку моих простеньких голубых трусов…
О боже, хватит!
Но фантазию так просто не угомонить.
Я ведь еще и не побритая… Прикладываю ледяные от стресса руки к горящему лицу.
Но это ведь значит он знал… как там… у меня все. И не побрезговал… это… языком своим… облизывать меня.
Значит даже в столь неприглядном положении, вся потная от температуры, небритая, заплаканная… не оттолкнула его? Может он и правда извращенец?
Однако чувствую, что на душе к собственному стыду становится легче.
Я-то успела подумать, что какая-то дефектная, поэтому неинтересна мужикам, и собственному мужу в особенности. Но поведение Артура хоть и пугает своей дикостью, однако позволяет мне почувствовать себя полноценной желанной женщиной.
Меня можно хотеть. Я вовсе не дефектная.
Он захотел сам переодеть меня. Раздеть. Прикасался ко мне своими наглыми ручищами. Смотрел на меня…
Ежусь, чувствуя как мурашки завладели всем моим телом. Обнимаю себя руками, слегка стискивая грудь. Она у меня вроде ничего. Не такая большая конечно, как у тех женщин из випки. Зато упругая, с небольшими торчащими сосками.